Девушка нарушила затянувшееся молчание.
– Да уж, – сказала она. – Боже мой, на кого она променяла Грина! Это потрясающее тело и такой кусок жира!
– Ты его тачку видела? – сказал Сергей сухо.
Катя сплюнула себе под ноги.
– Трахаться-то не с тачкой придется, – ответила она.
– Она так, – сказал Сергей. – Так на меня смотрела… Как будто…
– Как на кусок кошачьего дерьма, – сказала Катя безжалостно.
Сергей остановился, и Катя увидела по его лицу, что он сейчас заплачет. Девушка вздохнула и обняла его. Какая-то бабка с кошелкой неодобрительно покосилась на них и поджала губы.
– Послушай, – сказала Катя. – Ты ведь видел, что она переступила через Грина. Почему же ты думал, что она не сможет переступить через тебя?
– Но… – сказал Сергей. – Зачем … если она не хотела… не смотрела на меня всерьез…
Катя погладила его по плечу.
– Девственность, на самом-то деле, очень большая головная боль, – сказала Катя. – Не сама по себе, а как ее лишиться. Я не знаю, чем ее Грин не устроил. Если бы у меня был выбор между вами, когда я собиралась сделать то же, что и Вичка твоя, ты бы никаких шансов не имел. Но на вкус и на цвет товарища нет. А теперь ты ей не нужен, вот и все. Пойдем на вокзал, пока мы тут сырость разводим, поезд уже уйдет.
Сергей всхлипнул и вытер лицо рукавом.
– Ты бы выбрала Грина? – сказал он.
– Да, – сказала Катя. – Не спрашивай, почему. Я не знаю.
– Тогда почему, – спросил Сергей. – Почему ты со мной?
Катя усмехнулась.
– Любовь зла, – сказала она.
Неизвестно, что бы ответил ей на это Сергей, но тут Катя увидела, что к остановке подходит автобус, и дернула Сергея за рукав:
– Бежим!
* * *
– Мы ведь с ней восемь лет за одной партой просидели, – сказала Рита. – Я, конечно, изменила свое мнение о Вике после того, как она Ромку кинула, но такого от нее не ожидала. Ведь если бы Вичка пришла сейчас к поезду, Грин бы простил ее. А он, может быть, и не вернется уже… Серебристый мерс! Надо же!
Гарик мрачно хмыкнул, а Рикошет сказал:
– Вопрос в том, нужно ли ей это прощение?
* * *
День был жаркий, и Костик быстро вспотел. Его мягкое тело на ощупь было отвратительным, скользким, как стухшая рыба. Лицо его покрывали мелкие капли пота. К тому же, жизнь приучила его не рассусоливать понапрасну, а переходить прямо к делу. Или к телу. Сергей тоже опустил прелюдию, но тогда Вике было и хорошо, и больно. Сергея Вика хотела, хотя сейчас и не могла понять, почему. А сейчас Вика не ощущала ничего. Движения Костика слишком напоминали действия медсестры, вливавшей девушке лекарство каждый день месяц подряд. И все.
И вдруг Вика поняла, чье лицо ей всегда хотелось видеть над собой. Девушка закусила губу, закрыла глаза и отвернулась.
Костик остановился.
– Ты чего морду воротишь? Неохота смотреть на меня, что ли?
– А если и так, – процедила Вика сквозь зубы.
– Так это легко устроить, – усмехнулся Костик.
Прежде чем она успела понять, что он делает, Костик перевернул девушку лицом вниз. Вика вскрикнула.
– Тихо, тихо, – пробормотал Костик.
Вика проехалась лицом по кожаному чехлу сиденья. Кожа за день нагрелась на солнце, и была противно теплой. Следующие пятнадцать минут в голове ее билась только одна мысль: «Господи, да когда же он кончит».
Костик громко вздохнул и сполз с нее. Вика даже не пошевелилась. Костик ущипнул ее за задницу.
– Ты чего там, заснула, что ли? – спросил он.
Вика наконец нащупала ручку двери и нажала ее. Девушка выскочила из машины и побежала по полю. Свежая травка, такая зеленая, что резало глаз, еще не доходила и до щиколоток Вики.
– Дура! – крикнул Костик ей вслед.
Догонять ее он не собирался. Парень протянул руку к бардачку. Как всегда, после этого Костику хотелось покурить. Взгляд его упал на соседнее сиденье. Затем Костик посмотрел на себя.
– Черт, – сказал он.
Костик кое-как обтерся, застегнул брюки и вышел из машины.
Как он и ожидал, далеко Вичка не убежала. Она стояла спиной к нему на краю небольшого оврага и смотрела на начинавшийся за ним лес. Костик подошел в ней, хозяйским жестом одернул юбку.
– Что ж ты не сказала, что у тебя месячные? – сказал он миролюбиво.
– Дурак, – ответила Вика, не оборачиваясь.
Костик обнял ее.
– Целочка, что ли?
Вика молчала.
– Ну прости меня, – сказал Костик. – Я был бы с тобой понежнее, если бы знал. Но ты ведь молчишь, как рыба об лед, а мысли читать я не умею.
Вика всхлипнула.
– Ну все, все, – сказал Костик, поглаживая ее. – Господи, всю жизнь мечтал целочку трахнуть. А когда встретил, то и не распознал сразу. Ну ладно, поехали.
Вика повела плечом. Не такого ответа она ожидала. Предвидя события и примерно представляя характер Костика, Вика уже присмотрела себе кое-что в ювелирке. Костик усмехнулся.
– Уговаривать не буду. Ты помнишь, что отсюда до города километров пятнадцать? – сказал он.
Вика надулась и пошла к серебристому мерседесу, стоявшему на обочине. Грунтовая дорога делила поле почти ровно пополам.
Когда Костик выехал на главную дорогу, Вика сказала:
– Давай сейчас на вокзал заедем.
– Как скажешь.
Костик искоса посмотрел на нее. Девушка уже не всхлипывала и, в общем, пришла в себя.
– А теперь давай поговорим как взрослые люди, – сказал он спокойно.
У Вики внутри все сжалось.
– Ну что же, давай, – сказала она, стараясь тоже выглядеть спокойной.
– Месяц назад я встретил тебя в поезде, – сказал Костя. – Помог заблудившейся в железных ветках птичке вернуться домой.
Вика усмехнулась:
– Да ты поэт, оказывается.
– Каждый станет поэтом, если будет слишком много свободного времени, – философски сказал Костя. Вика не стала задавать глупых вопросов, где это у него было много свободного времени. Девушка знала, что в его среде ходка на зону выполняет ту же функцию, что и обряд инициации у в жизни мальчиков из диких племен Папуа – Новой Гвинеи.
– Я даю тебе свой телефон, – продолжал Костя. – Ты объявляешься через неделю, просишь денег и ничего не объясняешь. Я тебе их даю, и ты исчезаешь почти на месяц. Потом снова откуда-то нарисовываешься, мы с тобой ходим по кабакам и все такое. Я спрашиваю тебя про деньги, и ты исчезаешь снова.
– Костя, – сказала Вика растерянно. – Так уж получилось… Ты неправильно понял… Я могу все объяснить…
– Не надо, – сказал Костя. – Я уже понял, что тех денег я уже никогда не увижу. Это была неплохая сумма, между прочим. Кабаки, ладно, спишем, это было для души. Но по всем понятиям, ты мне теперь должна… – он зашевелил губами и прищурился, что-то прикидывая в уме. – Еще три раза как минимум. Это если стрэйт. А если как сегодня, да еще за щечку возьмешь, то ладно уж, так и быть, раза два.
