- Кто вы? Что вам нужно?
Ну, раз уж я настолько неузнаваем в теперешнем состоянии, то не помешает сохранить инкогнито как можно дольше.
- Я - путешественник с юга, и совсем недавно потерпел кораблекрушение, - сказал я как можно более жалобным тоном, - Много дней меня носило по волнам; мне повезло и я ухватился за большой кусок дерева, и вот вынесло сюда, на этот берег. Я проспал на песке все утро. Только что я пришел в сознание и нашел в себе достаточно сил, чтобы встать и подойти к этому маяку.
Он сделал шаг вперед и взял меня за руку, второй рукой обнимая за плечи.
- Входи, входи же, - говорил он. Обопрись на меня. Ну ничего, ничего, все обойдется. Пойдем со мной.
Он привел меня в свои комнаты, в которых царил на удивление страшный беспорядок. Они были завалены старыми книгами, картами и всевозможными навигационными приборами. Он и сам-то не очень твердо держался на ногах, поэтому я старался наваливаться на него не очень сильно, достаточно только для того, чтобы поддержать его в убеждении, что я полностью истощен. С этой же целью я с трудом оперся о косяк двери.
Он подвел меня к своей койке, помог прилечь и ушел запереть дверь и приготовить мне что-нибудь поесть.
Я снял ботинки, но увидев свои ноги, счел за лучшее надеть их опять. Если бы я действительно долго плавал в море, я нипочем бы не был таким грязным. Мне не хотелось, чтобы он сразу же уличил меня во лжи, поэтому я натянул на себя одеяло и с удовольствием растянулся на постели.
Жупен быстро вернулся с кружкой воды, кружкой пива, большим куском говядины и толстым ломтем хлеба на деревянном подносе. Одним взмахом руки он скинул с маленького столика все, что на нем лежало, потом ногой придвинул его к кровати. Он поставил на него поднос и велел мне угощаться.
Я не заставил себя упрашивать. Я набил себя до самого горла. Я пожирал пищу. Я съел все, до чего мог дотянуться, а дотянулся я до всего, что попалось мне на глаза, уж будьте покойны. Я выпил обе кружки.
Затем я почувствовал, что смертельно устал. Жупен кивнул головой, когда увидел, что у меня слипаются глаза, и посоветовал мне вздремнуть. Прежде чем я понял, что произошло, я уже провалился в сон.
Проснулся я уже ночью, и чувствовал себя значительно лучше, впервые за много-много недель. Я встал, прошел по помещению и вышел наружу. Было холодновато, на кристально-чистом небе горели миллионы звезд. Вспыхнул, бросив отсветы мне на спину, огонь на вершине башни, потом потух, потом опять полыхнул на мгновение. Вода была весьма прохладной, но я должен был привести себя в порядок. Я тщательно вымылся, постирал и выжал одежду. Это заняло примерно час. Затем я вернулся на маяк, повесил вещи на спинку престарелого стула, забрался под одеяло и опять заснул.
Наутро, когда я проснулся, Жупен был уже на ногах. Он приготовил мне весьма плотный завтрак, и расправился с ним так же легко, как и с вчерашним ужином. Затем я одолжил у него бритву, зеркало и ножницы и как сумел побрился и подстриг себе волосы. Потом я опять выкупался и когда одел свою чистую просоленную морем одежду, я почти чувствовал себя человеком.
Когда я вернулся с берега, Жупен пристально уставился на меня и сказал:
- Что-то твоя физиономия кажется мне знакомой, парень.
Я пожал плечами.
- Расскажи-ка мне о своем кораблекрушении.
Я рассказал. Да, но как! С какими подробностями! Я не упустил даже того трагического момента, когда с треском сломалась и рухнула на палубу грот-мачта.
Он потрепал меня по плечу и налил мне виски. Потом дал сигарету и держал огонек, пока она не разгорелась.
- Отдыхай здесь спокойно, - сказал он мне. - Я свезу тебя на берег, когда захочешь, или посигналю проходящему кораблю, если он будет тебе знаком.
Я воспользовался его гостеприимством. Пока я не мог поступить иначе. Я ел его пищу и пил его виски, и взял у него чистую рубашку, которая была ему слишком велика. Она принадлежала его погибшему в море другу.
Я оставался с ним три месяца, постепенно набираясь сил. Я, конечно, помогал ему, чем мог - следил по ночам за маяком, когда он бывал слишком пьян, убирал все комнаты в доме - даже выкрасил две из них и заменил оконные переплеты - и вместе с ним смотрел на море, когда бывали шторма.
Как я выяснил, он совсем не интересовался политикой. Ему было безразлично, кто правит в Эмбере. По его мнению, все мы до единого были недоросли и разгильдяи. Пока он мог обслуживать свой маяк, есть хорошую пищу и пить вкусное вино, а также составлять в тишине и покое морские карты, ему было просто наплевать, что при этом происходит на берегу. Он нравился мне все больше и больше, а так как я тоже был не далеко не профан в старых морских картах, мы провели много вечеров, внося в них исправления. Много лет тому назад я отправился в путешествие на корабле далеко на север, и я составил для него новую карту, основанную на личных воспоминаниях. Это, казалось, доставило ему огромное наслаждение, так же, как и мое описание тех вод.
- Кори - (так я ему представился) - мне бы хотелось отплыть с тобой вдвоем когда-нибудь, - сказал он. - Я сначала даже не понял, что ты был капитаном судна.
- Кто знает? - ответил я. - Ведь ты тоже когда-то был капитаном, верно?
- Откуда ты знаешь?
- Все эти навигационные приборы, которые здесь собраны, - пояснил я, - и еще твое пристрастие к составлению карт. К тому же ты ведешь себя как человек, привыкший повелевать.
Он улыбнулся.
- Да. Это так. Когда-то я командовал кораблем, на протяжении лет ста. Но это было так давно... Давай лучше выпьем.
Я сделал маленький глоток и отставил рюмку. Я прибавил в весе фунтов сорок за те месяцы, что провел у него. И сейчас я каждый миг боялся, что он узнает во мне члена королевской семьи. Может быть, он выдаст меня Эрику, а может и нет. Теперь, когда мы так подружились, я склонен был думать, что он меня не предаст. но мне не хотелось рисковать жизнью для того, чтобы выяснить это.
Иногда, сидя у огня маяка, я размышлял: - надолго я еще останусь здесь?
Ненадолго, - решил я, добавляя в лампу несколько капель жира. Нет, совсем ненадолго. Я знал, что близится время, когда мне предстоит вновь отправиться в путь, долгий путь по Отражениям.
Однажды я почувствовал давление, мягкое, вопросительное прикосновение. Но я не знал, кто это мог быть.
В ту же секунду я остановился, как вкопанный, закрыл глаза и заставил себя ни о чем не думать, пока безмолвный вопрос не исчез.
Тогда я принялся ходить и размышлять, и тут рассмеялся, глядя КАК я хожу. Подсознательно я описывал тот небольшой периметр, который позволяла мне моя камера там, в Эмбере.
Кто-то только что попытался связаться со мной через Карту. Был ли это Эрик? Стало ли ему, наконец, известно, что я бежал, и не он ли пытался таким образом обнаружить меня? Я не был уверен. Я чувствовал, что теперь он боится ментального контакта со мной. Тогда Джулиан? Или Жерар? Каин? Кто бы это ни был, я закрылся от него полностью, уж это точно. И я откажусь от такого контакта с любым членом моей семьи. Может быть, я и потеряю на этом какие-нибудь важные новости или чью-нибудь дружескую, так необходимую мне помощь, но я не мог рисковать.