Было лишь одно бесспорное доказательство: Фипс сказал ему, что Мало вез вторую половину послания. Если окажется, что его половина подходит к той, которую вез Мало, это будет отличным доказательством. Тогда эти люди имеют право прочесть послание целиком.
Словом, чтобы узнать, не тухлое ли яйцо, его надо разбить, а потом его не соберет и вся королевская рать. Ведь все дело в том, что ему нужно получить доказательство до того, как он передаст им кольцо. Он уже слышал, что такие послания из двух частей использовались и раньше. Это был довольно обычный прием, но прибегали к нему только в исключительных случаях. Лучше уж не доставить его вообще, чем рисковать, что оно попадет в чужие руки. Он посмотрел на дракона.
— Сэр Исаак…
— Да, Дональд.
— Что будет, если я откажусь отдать кольцо?
Сэр Исаак ответил не задумываясь, но был при этом мрачен и строг:
— В любом случае ты останешься моим яйцом. Это твой дом, где ты можешь жить в мире или покинуть его в мире, как сам пожелаешь.
— Благодарю вас, Сэр Исаак, — просвистел Дон, назвав при этом дракона его «настоящим» именем. Костелло с некоторым нажимом сказал:
— Мистер Харви…
— Да?
— Знаете ли вы, почему язык драконов называется «настоящим»?
— Нет, не могу сказать с уверенностью.
— Потому что это действительно настоящий язык. Понимаете, я изучал различные семантические конструкции, и оказывается, что язык свиста просто не содержит такого понятия, как обман. А если в языке нет такого понятия, значит, для говорящего на нем не существует этого понятия вообще. Спросите его об этом, мистер Харви. Спросите его об этом на его собственном языке. То, что он ответит вам, будет правдой.
Дон посмотрел на старого дракона. Скорее всего, мистер Костелло прав. В языке драконов не было понятия «ложь». Значит ли это, что дракон не может солгать? Возможно, у них не было необходимости в этом. Умеет ли Сэр Исаак лгать? Или его психология настолько далека от человеческой, что это совершенно немыслимо для него? Дон посмотрел на Сэра Исаака и встретил непроницаемый взгляд восьми пар светящихся глаз. Как человек может узнать, о чем думает дракон?
— Спросите его, — настаивал Костелло. Дон не доверял Фипсу — логично было бы не доверять и Костелло. У него не было никаких оснований доверять ему, и Изабель здесь была ни при чем. Но ведь человеку нужно верить кому-то хоть иногда. Человек не может всегда быть один и доверять лишь себе. Хорошо, пусть это будет дракон. Тот самый дракон, с которым они были, так сказать, «в одной ванне».
— В этом нет нужды, — неожиданно сказал Дон. — Вот.
Он засунул руку в карман, вытащил кольцо и вложил его в одно из щупалец Сэра Исаака. Щупальце проникло в отверстие кольца и как бы обволокло его.
— Благодарю тебя, Туман Над Водами.
Дон взглянул на Изабель и увидел, что она стоит с торжественным видом, без улыбки, но, судя по всему, одобряет его действия. Ее отец устало опустился в кресло.
— Уфф, — вздохнул он. — Надо сказать, мистер Харви, вы крепкий орешек. Я уже отчаялся…
— Извините. Мне нужно было все обдумать.
— Не извиняйтесь, — послышалось за их спинами. Обернулись все, кроме Сэра Исаака — ему не требовалось поворачивать тело. В дверях стоял Фипс.
— Я вошел только что и слышал ваши последние слова, Джим. Вы не против моего присутствия?
— Нет, конечно.
— Тогда послушайте, что я скажу. — Он посмотрел на Дона. — Мистер Харви, я должен извиниться перед вами.
— Ничего не случилось. Все в порядке.
— Нет уж, позвольте мне сказать. У меня не было никаких прав заставлять вас сотрудничать с нами. Но поймите меня правильно, нам необходимо это кольцо, просто необходимо. И я буду настаивать на этом, буду спорить с вами до тех пор, пока мы его не получим. Но я понимаю, что несколько погорячился и начал не с того конца. Нервы на пределе…
— Подумать только, — сказал Дон. — И со мной было то же самое. Давайте забудем. Он повернулся к хозяину дома.
— Сэр Исаак, вы позволите?
Он протянул руку и коснулся щупальца дракона. Кольцо упало к нему в ладонь; он повернулся и передал его Фипсу.
Какое-то время Фипс смотрел на кольцо с довольно глупым видом. Когда он поднял взгляд, Дон увидел в его глазах слезы.
— Я не буду даже благодарить вас за это. Когда вы увидите результаты вашего поступка, сами поймете, что это стоит гораздо больше, нежели чья-то благодарность. В этом кольце заключены жизнь и смерть многих и многих людей. Вы увидите это сами.
Дон был смущен таким открытым выражением чувств.
— Я могу себе представить, — сказал он сдержанно. — Мистер Костелло сказал мне, что эта информация означает защиту от атомного оружия и сверхскоростные ракеты. Кроме того, у меня появилось ощущение, что мы с вами в конце концов окажемся на одной стороне. Я надеюсь, что не ошибаюсь.
— Ошибаетесь? Не-ет, вы не ошибаетесь. И не только в «конце концов», но именно сейчас. Теперь, когда в руках у нас вот это, — он высоко поднял кольцо, — у нас есть значительные шансы спасти наших людей на Марсе.
— На Марсе? — переспросил Дон. — Послушайте, о чем вы? При чем тут Марс? Кого там собираются спасать? И от кого?
Фипс посмотрел на него с недоумением.
— Позвольте, а разве не это заставило вас отдать нам кольцо?
— Что заставило?
— Разве Джим Костелло… А я думал, вы уже… Тут его речь прервал водэр Сэра Исаака:
— Мы полагали, что само собой…
— Тише, пожалуйста, — воскликнул Дон и добавил, видя, что Фипс открыл рот:
— Кажется, все опять перепуталось. Кто-нибудь один может объяснить мне, что происходит?
И мистер Костелло рассказал ему все. Уже долгие годы организация в глубокой тайне создавала на Марсе свой исследовательский центр. Марс был единственной планетой в Солнечной системе, где большую часть человеческого населения составляли ученые. А Федерация держала там лишь военный пост с небольшим гарнизоном. Марс не представлялся чем-то важным — это было место, где безобидные ученые занимались раскопками руин, изучали обычаи и жизненный уклад древней угасающей расы. Офицеры ИБР уделяли Марсу мало внимания; если там и появлялся случайно агент этого учреждения, то он видел лишь исследовательские работы, не имеющие никакого военного значения.
Группа ученых на Марсе, конечно, не имела тех огромных возможностей, которые могла бы предоставить им Земля: мощных кибернетических машин, неограниченных запасов энергии, сверхмощных ускорителей частиц, огромных лабораторий. Но у них была свобода. Теоретическая работа, которая легла в основу новой физической теории, была проделана на Марсе. Ее созданию сильно помогли найденные и расшифрованные записи Первой Империи, почти мифической эпохи, когда Солнечная система имела единое политическое устройство. И Дону было очень приятно, что исследования его родителей внесли большой вклад в разработку этой проблемы. Оказывается — во всяком случае так было записано в древних марсианских рукописях, — корабли Первой Империи совершали межпланетные перелеты, и они занимали не месяцы и даже не недели, а всего лишь дни. Описание этих кораблей и их двигателей было детальным, но различия в языке, в понятиях, в технологии создавали препятствия, казавшиеся специалистам по сравнительной семантике непреодолимыми, и доводили их до нервных припадков. Это было не образное выражение, многие из них действительно страдали нервными расстройствами. Представьте себе описание современной электроники на санскрите, да еще в поэтической форме, причем часть понятий дается как нечто само собой разумеющееся, и вы получите примерное представление об этих рукописях.
