На практике оказалось почти невозможно дать полный перевод марсианских рукописей. Для восстановления недостающих понятий нужно было додуматься до них самим и вложить в это много таланта и труда.
Когда теоретическая часть работы была доведена до стадии практического воплощения, результаты были переданы на Землю для реализации на высшем инженерном уровне. Поначалу шел постоянный обмен информацией между планетами, но по мере того как важность и секретность проблемы возрастала, члены организации, посвященные в тайну, все реже путешествовали между планетами, боясь раскрытия секрета. К моменту венерианского кризиса установилась практика посылать самую важную информацию с курьерами, которые ничего не знали о сути проблемы и поэтому ничего не могли выдать, как, например, Дон или же инопланетные существа, невосприимчивые к методам секретных служб. Применять, скажем, к дракону с Венеры третью степень было не только непрактично, но даже глупо. Несколько иные, но тоже совершенно очевидные причины не позволяли допрашивать марсианина на детекторе лжи.
Дона выбрали в самую последнюю минуту, он стал курьером случайно, просто потому, что подвернулась такая возможность, к тому же венерианский кризис заставил спешить. Насколько была велика необходимость в этом, не знал никто до тех пор, пока командир Хиггинс не совершил свой блестящий налет на «Терру-Орбитальную». Данные, так необходимые на Марсе — половина их была у Дона, — попали на Венеру и затерялись там в результате военных действий между восставшими и войсками Федерации. Случилось так, что восставшие колонисты, преследуя, в общем-то, те же цели, что и организация, сами того не зная, лишили себя великолепного шанса победить в этой войне.
Сообщение между членами организации с большим трудом было восстановлено, хотя уже не действовало так безотказно, как раньше, и работать приходилось под самым носом у полиции Федерации. В организации были члены, являвшиеся сотрудниками МТТК, такие, как Костелло. Самому Костелло вместе с дочерью организовали побег потому, что он слишком много знал. Новый «почтовый ящик» был организован на Губернаторском острове, им ведал сержант технической службы Федерации. С этим сержантом контактировал некий дракон, у которого был контракт на уборку мусора на базе зеленых мундиров. У этого дракона не было водэра, а сержант не умел говорить на «настоящем языке», но щупальце дракона всегда могло передать записку в руку человека. Таким образом связь, хоть и сопряженная с трудностями и опасностью, стала возможной. Путешествия между планетами совершенно исключались. Правда, коммерческая линия Земля-Луна еще действовала. Группа, которая находилась на Венере, делала все, чтобы решить проблему, пыталась связаться с Марсом. Все было бы гораздо проще, если бы у нее была вторая часть послания. В этом случае они могли бы снарядить корабль, послать его на Марс, чтобы там завершили работу…
На это они и надеялись… И продолжали надеяться до самого последнего времени, когда с Земли была получена ужасная новость: в земную группу проникли агенты ИБР, высокопоставленный член организации, который знал очень много, был арестован и не сумел вовремя убить себя.
Эскадра Федерации уже направлялась к Марсу, чтобы ликвидировать находящихся там членов организации.
— Подождите, — сказал Дон. — Я ведь думал, что… Мистер Костелло, разве вы не говорили мне еще в Нью-Лондоне, что силы Федерации уже на Марсе?
— Это не совсем так. Я только сказал, что Федерация заняла станцию Скиапарелли, где расположен пункт связи МТТК, и теперь перехватывает все сообщения, направленные на Марс. На это им хватило отделения солдат из числа гарнизона, который постоянно находился на Марсе. Но в данном случае речь идет о крупной акции. Они намерены ликвидировать организацию.
«Ликвидировать организацию» — Дон понял это так, что все ее члены будут уничтожены. Значит, его родители…
Он потряс головой. Эта мысль как-то не укладывалась в голове. Они давно не виделись, он даже начал забывать их лица, но все равно не мог представить их мертвыми. Он даже удивился, что так равнодушно воспринял все это. Может быть, чувства в нем уже умерли и он не способен переживать по-настоящему? Нужно было что-то делать.
— Что мы должны сделать? Как остановить их?
— Прежде всего нельзя терять время, — ответил Фипс. — Мы и так уже потеряли полдня. Итак, Сэр Исаак…
— Да, друг мой, давайте поспешим…
Помещение представляло собой часть лаборатории, ее мастерскую, и она была большой даже по представлениям драконов. Она и должна была быть большой, потому что, кроме людей, здесь находилось около дюжины драконов. А людей здесь было не менее пятидесяти. Каждый, кто мог, хотел присутствовать при открытии кольца. Даже Мало из Датона был здесь. Он сидел в своей яйцевидной капсуле, поддерживаемый корсетом с сервомеханизмами, и было видно, как тело его переливается разными цветами, что означало сильное волнение.
Дон и Изабель поднялись на самый верх эстакады, откуда они могли все видеть и в то же время не мешали процедуре. Напротив них находился большой светящийся стереоэкран, но изображения на нем пока не было. Внизу располагался манипулятор, рассчитанный на управление драконом; здесь же были и другие приборы и механизмы. Они выглядели странно — и не только потому, что были созданы драконами и для драконов. Всякое лабораторное оборудование кажется необычным непосвященному человеку. Дон привык к предметам искусства драконов. Но существовали две технологии — человеческая и драконья, и они уже в большой степени проникли друг в друга. Для человека, жившего на Венере, все это казалось не таким уж и странным. Дон не находил ничего необычного в том, что некоторые части этого оборудования были коваными, а не литыми. Ничего необычного для него не было и в том, что для скрепления отдельных частей вместо болтов или винтов, как это сделали бы люди, драконы пользовались скобами.
Сэр Исаак стоял у пульта манипулятора, щупальца его лежали на рычагах. Над его головой располагалось большое устройство, напоминающее шлем с восемью окулярами для глаз. Он дотронулся до одной из кнопок, и экран засветился. На нем появилось цветное объемное изображение кольца. Изображение было увеличенным, и кольцо выглядело восьмифутовым обручем. Верхняя его часть, на которой была буква «аш», была видна очень четко.
Изображение мигнуло. Теперь была видна только часть кольца, а именно — часть буквы. При этом увеличение стало значительно больше и эмаль, окружающая букву, оказалась состоящей из каких-то крупинок, увеличенных на экране до размеров булыжника. Какая-то заостренная цилиндрическая тень, не совсем отчетливая, показалась на экране и пересекла изображение. На остром ее конце возникло нечто похожее на каплю масла, которая отделилась и оказалась на эмали. Составляющие эмаль крупинки начали осыпаться.
