— Пить хочется, — сказал Говард.
— И мне.
Баро извлек из бортового кармана плота литровую бутыль, отвинтил крышку и сделал большой глоток. Один.
Андрей последовал примеру Говарда, тоже не позволив себе больше одного глотка, хотя пить хотелось так, что он запросто вылакал бы всю бутылку. Но такая безоглядная роскошь на весьма неопределенное будущее им была недоступна.
А что у них имеется вообще — для выживания?
Через полчаса, проведя инвентаризацию, они могли ответить на этот вопрос:
— два сборных весла, наподобие тех, что используются при гребле на каноэ;
— ручная помпа;
— ковшик-черпак;
— две губки для полного осушения пола;
— ракетница с десятком ракет-парашютиков; две оранжевые дымовые шашки; три красных фальшфейера;
— зеркальце, которым можно посылать солнечные зайчики;
— аптечка, среди содержимого которой были по-настоящему ценные вещи, например, крем против солнечных ожогов;
— два герметичных пакета с личными документами;
— два судовых журнала;
— навигационные карты, транспортир, несколько карандашей, ластик;
— компас;
— двое водонепроницаемых наручных часов;
— радиоприемник «мэйд ин Тайвань» (работать отказывается);
— зажигалка (не работает, что очень расстроило Говарда, у которого обнаружилась запечатанная пачка сигарет);
— радиобуй с более чем наполовину севшими батареями;
— вешка с плавучим якорем;,
— моток капронового шнура;
— фонарик;
— фотография миссис Баро;
— ремонтный набор, включающий в себя клей, резиновые заплаты и конические винтообразные пробки;
— коробка со сваленными в нее рыболовными снастями: леской, стальными поводками, набором крючков, гуттаперчевой наживкой;
— фанерная доска 5-миллиметровой толщины размерами сорок на сорок сантиметров, предназначенная для разделки пойманной рыбы;
— кусачки;
— спринг-найф Говарда;
— «викторинокс» Андрея;
— еще один нож — из снаряжения плота: более всего он напоминал то убогое приспособление для препарации фруктов, которым ничего невозможно разрезать, не говоря уж о том, чтобы проткнуть или порезаться;
— «космическое одеяло»;
— обычное одеяло со «Снежинки», сейчас мокрое насквозь;
— несколько квадратных метров целлофановой пленки;
— лебедка-«мельница»;
— пружинное ружье для подводной охоты;
— из еды: килограмм сушеных фиников и столько же прессованного инжира; две пачки арахиса; одна пачка с орехами кешью; три банки с фасолью, две — с солониной, по одной — с зеленым горошком и сладкой кукурузой; большая коробка с твердым, как камень, датским печеньем; шесть пакетиков с крекерами; упаковка из десяти плиток шоколада; один раскрошившийся ржаной сухарь, найденный в кармане у Андрея;
— вода: пять литров в «штатных» пластмассовых бутылках, еще четыре — в запаянных металлических банках; пять маленьких бутылок с минералкой (было шесть, но одну они прикончили минувшей ночью); всего на круг — ровно десять литров.
Не густо. Андрей прикинул: если ограничиться четвертью литра воды на человека в день, тогда они продержатся двадцать дней. Но какими они будут, когда на их почерневшие, распухшие языки упадет последняя капля? Глаза ввалятся, живот прилипнет к позвоночнику, тело покроют сотни фурункулов, из разъеденных солью царапин будет сочиться гнойная сукровица. Что и говорить, картина удручающая.
— Воду надо экономить, — вздохнул он. — Жестко.
— Надо, — согласился Баро. — Двести пятьдесят или триста?
— Двести пятьдесят.
— Плюс то, что дадут опреснители?
— Если дадут.
В эффективности солнечного дистиллятора, который тоже входил в стандартное снаряжение плота, Андрей очень сомневался. Стивен Каллахэн, помнится, так с ним намучился, что, поведав об этом, изрядно подорвал у яхтсменов веру в опреснители.
— Но попробовать надо.
— Обязательно. Только сначала разберемся с предметами колющими…
— …и режущими, — закончил американец.
Это действительно нельзя было откладывать на потом, поскольку на надувном плоту ножи, стрелы от подводного ружья, даже рыболовные крючки представляют серьезную угрозу безопасности. Порез или дырка чреваты тем, что воздух начнет уходить из баллонов и Говарду с Андреем придется без конца подкачивать секции, чтобы камеры не потеряли форму. Конечно, любую дырку можно заткнуть, любой порез — заклеить. Только сделать это будет мудрено, потому что края отверстия, как явствовало из безумных в своем оптимизме рекомендаций изготовителей, предварительно следовало просушить. Иначе клей не схватится. Нет, каково? А если это надувной пол? И даже если надводный борт, но вдруг вокруг шторм? Короче, бред. Трудноосуществимый.
Специально договариваться, что без надобности ножи открываться не будут, Андрей и Говард не стали, понимая, что в ситуации, в которой они оказались, неаккуратность и легкомыслие одного могут обернуться кончиной обоих. Безвременной, но закономерной. Поэтому все внимание они уделили рыболовным крючкам и стрелам для подводного ружья.
Говард распорол один из карманов на своем спасжилете и вытащил находившуюся в нем пенопластовую пластину. Отрезав от пластины нужное количество кусочков, они воткнули в них крючки. Оставшийся пенопласт Андрей с помощью пилки «Викторинокса» разделил на три части и уже с помощью шила сделал в них отверстия. В них он воткнул зазубренные наконечники стрел.
Пока трудились, они постоянно мешали друг другу, сталкиваясь локтями, коленями. И это при том, что у Говарда был «Эйвон-фаворит», рассчитанный на шесть человек.
— Когда выбирал, начал с двухместного. Фантастика: тазик, а не плот! Осмотрел четырехместный — корыто. Дошел до этого. Ну, думаю, здесь еще можно развернуться. Одному.
— Извини, что помешал. Планы нарушил.
— Вообще-то в мои планы дрейф на плоту не входил, — не принял натужной шутки Баро. — Но я действительно не в силах понять, как здесь могут разместиться шесть человек.
— В неподвижности, — высказал предположение Андрей. — Плечо к плечу, колени в подбородок. Еще можно в позе лотоса. Ну что, займемся опреснителем?
Баро достал из самого объемистого бортового кармана продолговатый мешок и высыпал его содержимое на пол. Сверяясь с инструкцией, Говард взял пластмассовое кольцо-основание и с натугой вставил в расположенные по окружности дырки десяток металлических спиц. Свободные концы спиц он соединил с помощью специального зажима, получилось что-то вроде вигвама. От зажима вниз тянулись прозрачная трубка и три цепочки. Осторожно надавив на верхушку «вигвама» и тем заставив спицы согнуться, Говард надел последние звенья цепочек на приклепанные к кольцу крючки. «Вигвам» превратился в каркас для воздушного шара. После этого Баро приладил в креплениях под кольцом пенал для морской воды, а еще ниже — круглый поддон для воды пресной. Теперь все это предстояло аккуратно обтянуть прозрачной эластичной пленкой. Это оказалось самым трудным. Но Говард справился. Напоследок в резьбовое отверстие, имевшееся в поддоне, он ввернул наконечник резиновой кишки, заканчивающейся опять же резиновым мешочком с пробкой.
