Через воду начали просачиваться первые лучи рассвета. Джонас дождался, пока не стало видно все тело животного — уснувший дирижабль, влекомый к его новому ангару. Он подвел лексановый конус «ПБ-I» на расстояние пяти футов от правого глаза. Серо-голубое яблоко было все еще завернуто внутрь, на свету оставалась только покрасневшая от крови белая пленка.
Из радио донеслось потрескивание, а потом голос Терри:
— Джонас, кажется, с мегом что-то происходит.
Джонас вздрогнул:
— Продолжай, Терри.
— Пульс медленно растет. Восемьдесят семь, теперь девяносто…
— Джонас, это Де Марко. Я переставил гарпунную пушку на корму. Если рыбина проснется до того, как мы войдем в лагуну, Macao велел стрелять, пусть даже мы ее убьем. Считай, что я тебя предупредил.
Джонас хотел возразить, но передумал. Де Марко прав. Если мег придет в себя раньше, чем попадет в лагуну, корабль и вся его команда окажутся под угрозой. Он посмотрел на открытую пасть. В этих генах сохранялся стомиллионнолетний инстинкт. Хищник не думает и не выбирает, он только действует, и каждая его клетка приспособлена к окружающей среде, каждое движение уже предопределено. Сама природа решила, чтобы этот вид владычествовал в океане, и повелела ему без устали охотиться ради выживания. Джонас прошептал: «Не надо было трогать тебя…»
— Джонас! — прервал его мысли голос Терри. — Ты что, не слышишь меня?
— Прости, я…
— К нам идет «Магнат». — Голос Терри стал громче. — Пятьсот ярдов, быстро приближается!
— «Магнат»?
«Бад, что ты здесь делаешь?» — недоумевал Джонас, лихорадочно соображая.
Де Марко навел бинокль на яхту и заметил какую-то сутолоку на ее корме. Два человека придерживали у самого транца стальной барабан.
— Что за черт! — воскликнул инженер.
Триста ярдов. Двести. И вдруг Де Марко увидел лицо… Хеллер! Он навел бинокль на стальной барабан и все понял.
— Джонас, Джонас! — Де Марко выхватил микрофон из рук Терри. — Сейчас на тебя скинут глубинную бомбу. Иди вниз!
Джонас с силой нажал на ручку управления, сделал правый поворот и ушел под защиту гигантской туши.
Мак потянул на себя штурвал, и вертолет, подскочив вверх, оторвался от палубы фрегата. Заложив крутой поворот влево, он помчался к приближающемуся «Магнату» с такой скоростью, словно атаковал северовьетнамское патрульное судно.
Бад посмотрел на неизвестно откуда взявшийся вертолет, летевший чуть ли не таранить его яхту. Миллионер закричал и успел все-таки положить руль лево на борт. Через несколько секунд платформа, на которой у Мака был установлен тепловизор, снесла на «Магнате» антенну радара.
На палубу посыпались обломки. Даниельсон и Хеллер кинулись в стороны, предоставив глубинную бомбу случаю. Они лежали на палубе, прикрывая головы, словно спасаясь от шрапнели. Пятисотфунтовая бомба балансировала у самого транца, и когда яхта резко повернула влево, стальной барабан скатился прямо в океан. Вода хлынула во все шесть его отверстий, заполнив запальную камеру и утопив бомбу.
На спины Хеллера и Даниельсона посыпались алюминиевые осколки радарной мачты. Яхта стала уходить от «Кику». Хеллер сел, оглянулся и увидел, как вертолет, почти пикируя, резко наклонился к воде, но потом выровнялся. Теперь он заходил с кормы.
— Мать его, он спятил! — крикнул Хеллер.
— Береги голову! — завизжал Даниельсон.
Мак нажал на ручку управления и прокричал навстречу ветру свой боевой клич: «Мак-Атак!». С его лица не сходила улыбка.
Б-У-У-М!! Взрыв застал пилота врасплох. Хвост машины развернуло. Он отчаянно рванул штурвал. Шасси вертолета врезалось в верхнюю палубу «Магната» и сорвало крышу с его роскошной кают-компании. Машина вышла из-под контроля, винты остановились. Мак ничего не успел сделать — вертолет боком врезался в океан.
На глубине триста двенадцать футов сработала пружина детонатора. Последовал взрыв, вспышка и гидравлический удар. Хотя радиус поражения бомбы составлял всего лишь двадцать пять футов, ударная волна произвела свое сокрушительное действие.
Невидимая сила ударила в борт «ПБ-I», и он начал кувыркаться. Джонаса сильно стукнуло головой о твердый лексановый конус, и он едва не потерял сознание.
На борту «Кику» от взрыва вдребезги разлетелись все лампочки, люди попадали, соединения трубопроводов ослабли. Капитан Барр скомандовал, чтобы задраили машинное отделение, но его голос тонул в реве репортерских вертолетов.
Как только она смогла подняться на колени, Терри Танака прежде всего дотянулась до радиопередатчика.
— Джонас, Джонас! Ответь, пожалуйста. — Но она слышала только помехи. — Эл, у меня не проходит сигнал…
— Терри… — Macao полз по трапу, но сорвался с последней ступеньки. Терри подбежала к нему.
— Доктора! — закричала она, увидев у себя на руках кровь.
Де Марко схватил микрофон громкой связи и стал вызывать корабельного врача. Он уже не смотрел на дисплей кардиомонитора, где цифры стремительно бежали на вторую сотню.
Холодный океан привел Мака в чувство. Он открыл глаза и никак не мог понять, почему оказался под водой, да еще при угле в сорок пять градусов. Искалеченный вертолет боком скользил на глубину, и Мак стал торопливо срывать с себя страховочный ремень.
Джонас выждал, пока сойдет ударная волна, и попытался поставить аппарат на киль. Но аккумуляторы сели. Он выругался про себя и начал что есть сил вращаться по внутренней поверхности кабины, постепенно раскачивая аппарат против часовой стрелки. Выполнив этот маневр, он почувствовал, что начала действовать естественная плавучесть и «ПБ-I» стал постепенно всплывать.
— Терри, отвечай! — Но радио, как и все остальное, не действовало.
Справа от Тэйлора возникло свечение. Он повернулся и увидел, что висит в трех футах от глазного яблока размером не меньше баскетбольного мяча. Этот серо-голубой глаз был открыт и слепо смотрел прямо на Джонаса.
Бад Харрис еле поднялся и никак не мог понять, что же случилось. «Магнат» дрейфовал: у него не работали обе машины. Бад взглянул в сторону как раз в тот момент, когда винты вертолета исчезли под волнами.
— Пусть они затрахаются, — пробормотал он и нажал кнопку «Пуск», пытаясь запустить двигатели. Безрезультатно. — Вот дерьмо! Даниельсон, Хеллер! Где эти затраханные парни?
Бад поднялся на палубу и нашел обоих у транца.
— Ну, раздолбали вы его?
Даниельсон и Хеллер переглянулись.
— Похоже, да, — не очень уверенно ответил Даниельсон.
— Похоже, вы и сами толком не знаете, — настаивал Бад.
