Еще одно усилие — и мы плотным кольцом окружили цистерну, через которую шел подземный ход.
Вода из глубины поднималась до краев цистерны и маскировала вход. Надо было вытянуть тяжелую цепь, прикрепленную к камню, закрывавшему отверстие, поднять его и, когда вода схлынет, спуститься по узкой лестнице и вступить в проход, по которому лишь один человек мог пройти, и то с большим трудом.
Я схватил цепь и с непонятной для меня самого силой извлек тяжелую плиту.
Вода с глухим шумом хлынула сквозь открывшееся отверстие, и через минуту показались первые ступени лестницы.
— Спускайтесь по одному! — крикнул я рыцарям, — я сойду последний!..
Но в эту минуту я вдруг вспомнил об Агнессе.
Оставить ее здесь?
Ни за что!
Одна мысль об этом заставила меня похолодеть от ужаса.
— Вас проводит Бедр-ал-Джемал! — крикнул я. — Я буду защищать вход, пока спустится последний!
Но в эту минуту кривая сабля одного из федаев поразила моего верного Бедр-ал-Джемала.
Некоторые из рыцарей были уже ранены. Гора трупов окружала их, но новые и новые ряды федаев шли на смену павших товарищей.
Времени терять было нельзя.
— Рыцарь Вальк! — крикнул я, стараясь заглушить шум сечи. — Иди первым. В средине прохода, в потолке, ты можешь нащупать выступ, образованный нависшими камнями. Когда все твои пройдут, пусть последний из них своим мечом выбьет один из этих камней — тотчас сверху обрушится громадная скала и отделит вас от преследующих. Из пропасти, куда вы выйдете, с противоположной стороны идет тропинка, которая выведет вас к лагерю.
— Но ты, благородный человек? — отвечал Вальк, продолжая наносить страшные удары. — Как останешься ты?..
— Обо мне не беспокойся! Мне необходимо остаться! Но подождите меня сутки, если возможно! Я постараюсь присоединиться к вам! Пусть совершится, что суждено!..
В это время вода уже сошла вся, и в цистерне открывалось узкое, зияющее отверстие, лишь сверху озаренное отблеском факелов.
— Иди, рыцарь! — крикнул я.
— Нет! — отвечал он.
По его знаку один из воинов прыгнул в цистерну и смело спустился в зияющую тьму.
За ним последовали другой и третий.
Мы сжались плотнее под натиском федаев и, ступив за края цистерны, стали около спуска в подземелье.
Ушел один, еще один…
Наконец, мы стали вдвоем с рыцарем Вальком, прислонившись спинами один к другому и каждым взмахом наших мечей заставляя отбрасываться назад разъяренных федаев.
— Иди, рыцарь! Выбирай удобное мгновение и ступай! — крикнул я.
— Пусть сохранит тебя Бог! — отвечал рыцарь. — Я должен идти!..
Он поднял щит над головой, взмахнул мечом и скрылся в проходе.
— Не упускайте! Не упускайте изменника! — донесся до меня голос Мегди.
Этот голос удвоил мою ярость и мои силы. Я один защищал теперь вход подземелья, стоя на первой ступени. Мой меч описывал, не переставая, широкие круги над моей головой, и всякий раз новые трупы прибавлялись к грудам, переполнившим цистерну.
— Не бойся, Мегди! — крикнул я. — Еще немного — и голова твоя скатится от удара моего меча!
С ревом и воем кидались на меня федаи, но трупы их товарищей служили мне защитой. Моя неуязвимость стала, видимо, пугать их, и приступы их делались все медленнее и нерешительнее.
Я решил воспользоваться этим, тем более, что по моим расчетам рыцари уже успели преградить путь и отрезать готовую кинуться за ними погоню.
— Назад, изменники! — раздался мой громовой возглас. — Смерть ожидает всякого, поднявшего руку на Измаила!..
Подобно тигру, прыгнул я через трупы убитых и врезался в толпу федаев. Ничто не могло противостоять моему натиску, и широкий проход открылся под ударами моего меча.
Многие из федаев остановились в нерешимости — неужели, в самом деле, этот человек, которого хотели они убить, был истинный сын Алия и их законный властелин!..
— Мы после сочтемся с тобой, Мегди! — крикнул я, устремляясь вдоль садовой стены к широкому порталу, через который открывался вход в гарем.
В это время утих шум битвы внутри крепости. Я понял, что погибли или сдались немногие, оставшиеся мне верными люди.
Я опередил федаев и был около входа. Два вооруженных евнуха хотели воспрепятствовать мне, но в мгновение ока пали под ударом моего обагренного кровно меча.
Я вышиб плечом палисандровую дверь и ворвался в здание. Сильной рукой поверг я на землю попавшегося мне главного смотрителя садов и занес меч над его головой.
— Где Агнесса? — вскричал я.
— Пощади, повелитель! — едва мог проговорить пораженный ужасом евнух.
— Где она?
— Все жены твои и невольницы целы…
— Где Агнесса?..
Острие моего меча уперлось в грудь распростертого служителя..
— Пощади, повелитель!.. Но она скрылась, скрылась неизвестно куда…
Струя крови обагрила ковры…
Я перешагнул через труп и бросился во внутренние помещения.
Охваченный безумием, сгорая от злости, я перебегал из одной комнаты в другую, срывая покрывала со всех встречавшихся мне женщин и тщетно ища между ними моей Агнессы!..
Увы! ее нигде не было!..
Доносились крики федаев, столпившихся у входа и не решавшихся проникнуть в гарем своего повелителя, кто бы ни был этот повелитель — Измаил или Мегди…
Куда могла она бежать?..
Внезапная догадка осенила меня: конечно, она бежала в стан крестоносцев!.. При ней возвещено было мне о приближении франкских воинов, и ей представлялся случай исполнить свое давнишнее желание!..
Известно ли ей было что-нибудь о заговоре?.. Воспользовалась ли она смятением битвы, чтоб, бросив меня, привести в исполнение свой замысел!..
Я не знал этого… Но я чувствовал, что мне нанесено страшное оскорбление, и жажда мести охватывала меня…
Подобно буре, появился я перед толпой федаев, собравшихся у входа.
Я устремился было на них, но их ряды раздвинулись и открыли мне свободный проход.
— Пропустите его! — долетел до меня голос Мегди. — Пусть его отправляется искать беглянку, рабом которой стал, презренный!..
Я добежал до ворот, никем не останавливаемый.
Ворота были открыты, но сильный отряд охранял их, и смоляные факелы ярко горели на стенах.
Должно быть, ужасен был мой вид, потому что при моем приближении стража в ужасе отступила.
Я поверг на землю служителя, державшего одного из оседланных коней, вскочил в седло и, рискуя каждую минуту слететь в пропасть, помчался по узкой горной тропинке.
Свет крепостных факелов и костров мало-помалу терялся вдали, и мутные тени гор окутывали меня со всех сторон. Но я все понуждал коня и мчался вперед, не видя дороги и не думая об опасности.
