– Это нетрудно устроить, – с улыбкой ответил Бомин, – верните народу то, что ему принадлежит по праву – власть над системой Альдебарана.
– Вот как раз против таких подстрекательских заявлений я и возражаю. Поверьте, в ваших же интересах прекратить мышиную возню вокруг моей администрации.
– А вот это пример грубого нажима, против которого возражаю я, мистер Кобарт, – парировал Бомин, – но вряд ли вы пригласили меня сюда, чтобы обменяться мнениями относительно друг друга.
– Никто вас не приглашал! – отрезал Кобарт. – Вам просто приказали, и вы явились.
– Я свободный человек, мистер Кобарт, и принял ваше приглашение только потому, что счел эту встречу полезной для себя.
– С меня хватит, Бомин! – рявкнул Кобарт. – Трансляции Корпорации – это государственная измена. Вы подстрекаете недовольных!
– О какой измене вы говорите? – спокойно спросил Бомин. – Уж наверное, не об измене интересам Олигархии. Быть может, вы имеете в виду измену собственному народу? Если так, то делу стоит дать законный ход и…
– Подумайте лучше о другом, – перебил его Кобарт. – Конституция дает мне полное право национализировать Корпорацию.
– Во-первых, вы ошибаетесь, и ваши полномочия, и законные, и даже те, что вы себе присвоили, не простираются столь далеко. А во-вторых, мы готовы к такому повороту событий.
– Да стоит мне только намекнуть, и ваша Корпорация в мгновение ока превратится в правительственное агентство, – продолжал Кобарт, не обратив никакого внимания на слова Бомина, – я сотру вас в порошок! Суд будет на моей стороне, а если судьи не справятся, то я обращусь в Олигархию. Процесс займет не меньше года, и все это время люди смогут слушать не только вашу трескотню, но и правительственную информацию. Большая часть ваших сотрудников отступится от вас ради спокойной и безопасной жизни. Подумайте об этом на досуге, Бомин.
– Уверяю вас, я уже подумал. Умение наносить неожиданные удары не является вашей сильной стороной, Кобарт. Этот шаг мы предвидели.
– Мне нет дела до вас и вашей возни! – взревел Кобарт. – Я хочу знать одно: способны ли вы предложить решение, которое могло бы меня устроить?
– Полагаю, что да. – Бомин выглядел абсолютно спокойным. – Вы утверждаете, что мы лживо освещаем вашу деятельность, не так ли? – Кобарт мрачно кивнул. – А что вы скажете, если взамен на ваше письменное обещание никогда больше не поднимать вопрос о национализации Корпорации я со своей стороны гарантирую вам равные возможности в средствах массовой информации? Вы получите столько же эфирного времени и газетных полос для своей пропаганды, сколько мы используем для критики вашей деятельности.
Как и предвидел Бомин, Кобарт отрицательно покачал головой. Настало время для главного козыря.
– Ну хорошо, а что вы скажете, если я обещаю в течение трех лет, оставшихся до следующих выборов, ни прямо, ни косвенно не критиковать вас?
Кобарт удивленно взглянул на него.
– Вы это всерьез?
– Никогда в жизни я не говорил серьезнее. Я обещаю, что если мы нарушим наше соглашение хотя бы один-единственный раз, то вы беспрепятственно сможете национализировать Корпорацию.
– Письменно? – недоверчиво буркнул Кобарт.
– Разумеется, – усмехнулся Бомин, открывая свой небольшой кейс из титанового сплава. – Смотрите, – он разложил документы перед Координатором, – я прихватил с собой несколько возможных вариантов соглашения. Честно говоря, я не ожидал, что вы ограничитесь полумерами, и приготовил эти бумаги так, на всякий случай. А вот и само соглашение, – Бомин извлек еще один лист, расписался и положил поверх остальных бумаг. – Вам нужно лишь расписаться под ним и поставить свою печать.
– Что-то очень легко мы договорились, – буркнул Кобарт, внимательно разглядывая документ. – Никогда не думал, что Георг Бомин так легко сдастся.
– Это было неизбежно, – сухо ответил Бомин, – с этим соглашением или без него, все равно в течение нескольких дней вы прибрали бы нас к рукам. А так по крайней мере я знаю, что вы не станете контролировать всю деятельность моей Корпорации.
Кобарт еще раз внимательно прочитал договор.
– Договор должен держаться в секрете до того момента, пока одна из сторон не нарушит его. Добавьте этот пункт, и я подпишу.
– Вы собираетесь нарушить договор? – спокойно спросил Бомин.
– Нет, – отрезал Кобарт. – Но в тот день, когда ты обманешь меня, я распну тебя с помощью вот этой бумажки.
– И до этого момента никто не будет знать о нашем соглашении? – с едва уловимой иронией спросил Бомин. – Что ж, у меня нет возражений по поводу пункта о секретности. – Он вписал в документ параграф, еще раз расписался и передал два экземпляра договора Кобарту.
Координатор в последний раз прочел бумаги и поставил свою подпись и личную печать.
– Надеюсь, мне не придется пустить в ход эту бумагу, – он швырнул один экземпляр Бомину.
– Поверьте, по нашей вине этого не случится, – Бомин подхватил договор, сдержанно кивнул, повернулся и вышел из кабинета.
На следующее утро правление директоров собралось вновь. На этот раз Георг Бомин пригласил не только членов совета, но и управляющих агентствами новостей. Как только все расселись, он зачитал документ, подписанный Кобартом. Сообщение произвело впечатление разорвавшейся бомбы.
– Вы предали нас! – выкрикнул один из директоров.
– Зачем, черт побери, вы это сделали?! – поддержал его другой.
Каждый из присутствующих спешил высказать свое недоумение. Бомин спокойно переждал, пока утихнут гневные вопли.
– Я никого не предавал. Напротив, я спас вас всех. Подписав это соглашение, Кобарт подписал свой собственный политический некролог. Вы не поняли этого так же, как не понял и сам Кобарт.
– Объяснитесь!
– Разумеется. Ведь для этого я и собрал вас здесь. Чтобы понять, что произошло, вы должны прочесть между строк этого документа. Например, один из пунктов говорит о том, что мы обязуемся предоставить Кобарту равное время в эфире и равное пространство на газетных полосах. Иными словами, каждое наше проклятье в адрес Кобарта должно сопровождаться проклятьем со стороны Координатора. Но взгляните, следующим пунктом мы обязуемся никогда не критиковать официальную политику.
– Но это же бессмысленно! – воскликнул глава самого крупного информационного агентства.
– Отнюдь! – улыбнулся уголками губ Бомин. – Этот пункт всего лишь означает, что Корпорация никогда больше не станет критиковать Кобарта и его Администрацию, а Координатор, в свою очередь, никогда не получит возможность выступать в прессе.
– То есть мы станем поддерживать правительственную точку зрения, – с горечью откликнулся директор одной из телестанций. – Я немедленно подаю в отставку.
