— Я так и считала, — сказала я, чувствуя, что краснею.
— Ты такой интересный собеседник, и замечательный слушатель. Все понимаешь, не перебиваешь. Я еще не встречал таких людей.
— А Макс? Разве он не человек? Вы разве не друзья?
— Почему же… С чего ты решила, что мы не друзья?
— Ты сказал, что не встречал таких людей.
— Понимаешь, как бы тебе объянить… Макс — это одно, а ты — соысем другое. Я еще никогда ничего подобного не испытывал.
— Чего именно? — подозрительно спросила.
Он пожал плечами.
— Сам не знаю. Скорее всего, это… Я даже не знаю. Скорее всего — доверие. Полное и бесповоротное.
Я облегченно вздохнула. Ну, хвала всем-всем, что это ни не дружеская симпатия, иначе бы я повесилась, прямо на кухне.
— А тебе не кажется, что Макс как-то изменился в последнее время? Не спорю, я его не так долго знаю, может на него иногда находит что-то подобное.
Конни недовольно фыркнул.
— Кажется, еще как. И я даже догадываюсь, почему.
— И почему же? — нетерпится услышать, что скажет Конни. Уж он может сказать, что творится с нашим командиром. Что же это за причина кардинального изменения Макса по отношению ко мне и окружающим?
— А ты сама разве не догадываешься? — хитро прищурился Конни.
— Не-а. Знала бы, не спрашивала. Правда, у меня есть одна догадка.
— И какая же?
— А вот увиливать не надо. Давай, первый говори, я потом выскажу свою версию.
Конни вздохнул и отодвинул от себя пустую тарелку.
— Спасибо большое за завтрак, ты не дала мне помереть с голодухи, — и собрался вставать.
— А ну-ка сядь, дорогой, — я схватила его за руку и насильн усадила его обратно. Конечно, если бы Конни не хотел, чтобы я его остановила, то у меня не получилось бы и на сантиметр его сдвинуть.
Напарник посмотрел на меня так, будто усомнился в моих умственных способностях.
— Хорошо, скажу, — он перешел на заговорщеский шепот и поманил меня пальцем. — Мне кажется, что причина в том, что Макс… Взросле-е-ет!
— Да ну тебя, друг еще называется! — я недовольно отпихнула его от себя. — Сказал бы нормально!
— А я серьезно, — усмехнулся Конни. — Ладно, еще раз спасибо за завтрак, — ка квсегда, нежно сказал он, но с новыми нотками в голосе, наклонился, быстро чмокнул меня в щечку и ушел в гостиную.
— Ага, конечно, а мне посуду мыть? — крикнула я в догонку.
Ну что поделаешь, мужчины, одним словом! Не успела я помыть посуду, как услышала чье-то взволнованное биение сердца, а потом шаги. Что-то у меня способности стали проявляться без спросу. Я начала решать, кто же это мог быть. Скорее всего, это Макс, но почему так быстро бьется сердце? У нормального человека не может быть такое сердцебиение, слишком частое. Но шаги были спокойные, я бы даже сказала, уверенные. Значит, это Макс. Кто же еще может к нам придти?
— Конни, открой дверь! Макс пришел! — крикнула я.
— Не понял? — донесся до меня недоумевающий голос. — Что это с ней, никто же не звонил и не стучал, — недовольно пробурчал он. Но я-то все слышу!
И тут раздался звонок. Конни послушно пошел открывать дверь.
— Макс? — удивленно сказал он.
— А кого ты ожидал увидеть? Майора Феликса? — невозмутимо ответил ему капитан.
Я прыснула со смеху. Не, новый Макс мне нравится больше. Вроде тот же самый, а так хоть чувство юмора появилось.
— Где Анна? — спросил Макс, судя по звукам, снимая куртку.
А мне начинает нравиться подслушивать. Звуки надо запоминать, в жизни пригодится! Вот еще один странный шуршаший звук, будто тканью по стене провели. Наверно, это Конни облокотился об стену, есть у него такая привычка.
— На кухне, посуду моет. Слышишь, вода шумит.
— Это хорошо, она не сможет нас услышать.
Я расплылась в ехидной улыбке. Размечтался, я все прекрасно слышу!
— А что? — грубо сказал Конни.
Что это с ним? Только что был в хорошем настроении.
— Конни, с тобой все в порядке? Вы не ругались с Аней?
Ага, Макс тоже заметил смену в его настроении.
— Настроение испортилось.
Они прошли в гостиную.
— У тебя? Странно, Конни, на тебя это не похоже.
— Ты о чем-то хотел поговорить?
— Да. Я покопался в архивах и старых данных двадцатилетней давности.
О, это уже интересно.
— Зачем?
— Мне было интересно узнать, почему Аня так похожа на Габриэль.
Я стиснула кулаки. Опять эта Габриэль! Я уже ненавидеть её начала!
— И почему же? — голос Конни стал более заинтересованным.
— У меня есть одно странное предположение. С помощью Газа, нашего нового сотрудника…
— А, этот юркий коротышка оборотень? Компьютерный гений, да? Помню.
— Так вот, мы сломали базу данных с видеонаблюдений, и нашли одну интересную запись. Ей около восемнадцати лет, что уже интересно.
Ого, Максу стало что-то интересно!
— На ней Габриэль и, что самое интересное, все время со спины. Видео, где она снята спереди, стерто при помощи магии. А на одном из фрагментов есть я. Мы разговаривали.
— О да, Макс, это очень захватывающе. Вы разговаривали!
— Погоди, Конни, мне не до шуток. Мне на ней всего щесть лет.
Тарелка выскользнула у меня из рук, но я успела поймать её прямо перед полом. Вот это номер! Вот это поворот событий! Что-то внутри головы подозрительно зачесалось, ведь помню, знакома мне эта история!
— И самое странное, что я этого разговора не помню. Конечно, я озадачился этим и долго прокручивал все, что вспомнил о том дне. Я вспомнил только то, что на следующий день у меня сильно болела голова. А от чего можно испытывать недомогание, если не помнишь вчерашний день?
— От похмелья?
— Конни, ты еще маленький, и ничего не понимаешь! — бьюсь об заклад, сейчас Макс закатил глаза. — Это было из-за гипноза. Габриэль применила на мне гипноз, чтобы я не помнил о том, что видел её. И я действительно не помню этого. Габриэль скрывалась, это очевидно. Также мы проследили, куда она пошла. Мы не смогли вычислить нужный коридор. Но интуиция мне подсказала проверить один мир, и я оказался прав. В тот день только единожды открывалась дверь в этот мир и именно в определенный город.
Что? Черт! Почему мне это так знакомо? Де жавю — страшная штука!
— И какой же?
— Подумай.
— Я тебе не гадалка! Картишки раскидывать не умею и по кофейной гуще не гадаю! Говори давай, интриган.
— Дверь открывалась на Землю. Также я проверил учетные записи того дня. Вошли в дверь двое, и вышел только один.
— То есть, ты хочешь сказать…
— Да. Аня — это пропавшая дочь Габриэль.
Я выронила тарелку. Тот сон… Тарелка упала на пол и с грохотом разбилась.
