Вот такой он пень бесчувственный. Его даже не заботит несчастье друга. А считает ли он вообще Конни своим другом? Может, после смерти этой таинственной Габриэль ему стало плевать абсолютно на все, в том числе и на свою жизнь?
Габриэль… Вспомнив о ней, я шагнула назад и поняла, что снова подвластна себе. Возращаться в спальню я не хотела, там меня, наверно, ожидает Маришка. Чтобы не выдать себя, нарочито громко закашляла и вприпрыжку спустилась по лестнице. Удивительно, как только я не свалилась, ведь меня ужасно трясло.
— Эй, напарнички, а чего вы такие хмурые? — нарочто весело сказала я. Если бы хоть кто-то знал, каких усилий мне стоило сдерживать слезы и выставлять на показ веселую улыбку…
Макс, прищурив глаза, внимательно смотрел на меня. Я отвела от него взгляд. Нет, лучше не смотри сейчас на него, иначе все плохо закончится. К чему страдать, если ты знаешь правду?..
— Небольшие проблемы, — невозмутимо сказал Макс.
— На работе? — наивно предположила я.
— Нет. Личного характера, тебя это не касается.
Конечно же, не касается, еще как касается!.. Если бы ты не по своей воле, а по воле проказливого призрака, который таким образом решил выразить тебе благодарность за то, что ты его прикончишь, узнал бы то, без чего тебе прекрасно жилось, как бы ты выглядел?!
Я отвернулась к стене, будто разглядывала картину. Пытаясь сдерживать слезы, невольно закусила нижнюю губу. Кажется, я схожу с ума… Если я итак до конца надеялась, что все это просто страшный сон, который скоро закончится, то теперь мне кажется, что я в глубокой коме. Неужели я так сильно ударилась головой?
Хм, глупая, не пытайся обмануть саму себя. Но я не могу поверить в то, что Габриэль — моя биологическая мать. С чего бы? Конечно, все признаки на лицо и на лице… Но… это уже слишком!
По природе своей я никогда не была нормальным ребенком. Конечно, многие девочки в моем возрасте любили читать фэнтези и тому подобную дребедень, но они никогда не подозревали, что в этих сказках есть весомая доля правды!.. Что же я за аномалия такая, раз со мной такие вещи происходят?
Иногда я представляла себя кем-то, ну… из мифологии… Но я не просила делать меня вампиром! Почему именно вампиром? Почему на меня не напал какой-нибудь другой монстр?!.. Хоть какое-то разнообразие…
Я тихо рассмеялась. Так, это уже похоже на истерику, только этого мне еще и не хватало.
— Макс… — я и не думала, как тяжело мне будет произносить его имя вслух. — Нам нужно сжечь куклу, — может это меня отвлечет.
Макс выжидающе посмотрел на меня. Чего он ждет?
— Хорошо, — наконец сказал он. — Неси куклу.
Я послушно поднялась в спальню, вытирая на ходу ненужные слезы. На кровати, свернувшись калачиком, лежала Маришка, вобнимку с куклой.
Мне стало жаль девочку. Ведь она ни в чем не была виновата…
— Маришка… — хрипло позвала я.
— Я знаю. Теперь я могу уйти, — она улыбнулась. Как обычный ребенок… — Дождалась…
Я села рядом и притянула девочку к себе. Как можно бояться призраков? Они же тоже когда-то были людьми… И я сижу с призраком на руках, только… почему девочка так материальна? Не знаю, может, со временем я пойму, когда выучусь… Почему люди так ненавидят этих существ? Я работаю вместе с такими же призраками, живыми мертвецами, вампирами, оборотнями, иномирцами… И про всех них мне доводилось только читать. Думаю, надо гордится тем, что я причислена к тайне.
Маришка поудобнее устроилась у меня на руках.
— Ты не хочешь уходить? — спросила я, чувсвуя, что на глаза снова начали наворачиваться слезы.
— Наоборот, очень хочу. Я многое поняла, после встречи с тобой. Ты для меня стала настоящим другом, которого у меня никогда не было. Я чуть не убила тебя из-за своей неоправданной жестокости, а ты продолжала относиться ко мне по-доброму. Я не чувствовала от тебя страха. Ты никогда не боялась меня. Твое тепло… оно так успокаивает… Оно изменило меня. И ты догадалась, как избавить меня от мучений.
— Ну, я дошла до этого не своим умом, — попыталсь пошутить я.
— Я знаю, Аня, — я удивилась. Разве я когда-то называла ей свое имя? Хотя, в этом нет ничего удивительного. — Я очень устала… Все это время я творила зло, сама того не осознавая. И сейчас… мне стыдно.
Я больше не могла сдерживать слез. Не слишком ли много я сегодня плачу? А что поделать… Я прижала к себе Маришку и начал качать её, как маленького ребенка. Черт, да она и есть маленький ребенок! Бедная малышка, которая стала монстром из-за амбиций и похоти своего отца. Она не убийца, она — жертва!
— У меня никогда не было матери. Она умерла вскоре после моего рождения. Надеюсь, что мне удастся позакомиться с ней… Поэтому я хочу уйти.
— Я понимаю тебя, Маришка…
Дома, в моем мире, встречается много детей, обиженных жизнью, и малышка Маришка — не исключение. Мир жесток к своим маленьким обитателям, и не их вина в этом.
Кто-то всхлипнул, но это была не я.
— Маришка, ты… плачешь? — я не могла понять, что меня больше удивило — то, что я смогла перевоспитать в короткие сроки страшного монстра, или то, что этот монстрик плачет?
Призрак, который может плакать… Разве такое возможно? А почему бы и нет? Она же просто ребенок!
— Маришка, успокойся, все хорошо, все будет хорошо… — я гладила девочку по голове, пытаясь успокоить её, пыталась найти слова для утешения… но как можно успокоить призрака?
Мы просидели так некоторое время. Может, действительно, это я так повлияла на неё? Тогда и слова Макса могут оказаться правдой. Вдруг я никогда не была простым человеком?..
— Аня, где ты пропала? — в спальню вошел Макс.
— Я… — мои руки были пусты. — Уже иду…
На месте Маришки осталась только кукла. Во дворе все уже было готово.
— Что-то ты невеселая, — сказал Конни. — Что произошло? Мне-то ты можешь сказать, — Конни нежно смотрел на меня.
Я тяжело вздохнула. На улице было немного прохладно. Легкий ветерок стягивал мокрую от слез кожу.
— Ничего, — сказала я, вздохнув.
— Врешь.
— Вру. И что?
— А то. Не обманывай меня. Ты о чем-то сожалеешь?
Как точно ты подобрал слова.
— Да.
— О чем?
— Не важно.
— А если я скажу, что для меня это важно? Тебе сложно сказать?
— Да.
— Почему?
Я опустила голову и незаметно вытерла следы от высохших слез.
— Ты мне не поверишь.
— Поверю. Слышала такое — ты мой друг, и я твой друг, мы друг друга — друг-друг-друг! — он улыбнулся и раскинул руки для обьятия.
Я еще сильнее ссутулилась. Мы оба знаем, что для тебя это обьятие значит не то, что значит для простых друзей. Но… сейчас я как никогда нуждалась в поддержке своего лучшего друга. Я с разбегу прижалась с Конни. Он крепко обнял меня и прислонился к моей макушке лбом. Его черная футболка красиво обтягивала его не по-юношески мускулистый торс. Когда он успел так измениться? Он пах лавандой и чем-то неуловимо знакомым. Чем-то, что напоминало мне дом. Да, мы друзья. Друзья на век, и это замечательно. О чем-то другом я и не смею мечтать. Может, со временем, Конни тоже станет для меня чем-то большим, чем просто друг. Хотя, не сделаю ли я ему только хуже, если дам надежду? Ведь он проживет свою жизнь в десять раз длиньше моей.
