— Что это такое, профессор? — недоуменно проговорил Хазард.
— Похоже на то, что аэростат с передающей камерой попал в какой-то воздушный вихрь, — ответил Медоуз.
— И что же он — разбился?
— Аэростат-то едва ли мог разбиться, а телевизионную камеру ударило, видимо, о скалы.
— А вихрь откуда? Почему он не унес аэростат в океан, а будто всосал его в самый центр острова? — спросил Квелч, выключая телевизор.
— Трудно оказать, чем вызвано такое явление, — задумчиво проговорил профессор. — На поверхности острова, видимо, вообще происходит что-то необычное…
— Вы думаете, что это от взрыва? — нахмурился Квелч.
— Весьма возможно.
— Да, взрыв был необычный. Отличный был взрыв! — неожиданно бодро заключил генерал Хазард.
Все удивленно посмотрели на него.
— Подобной бомбы ни у кого еще нет, — добавил он таким самодовольным тоном, будто «Большой Джо» был его собственным изобретением.
— А зачем она нам? — удивленно поднял брови Квелч. — Разве для того, чтобы удержаться на грани войны, недостаточно прежних бомб?
Генерал с нескрываемым превосходством посмотрел на этого простака Квелча и ответил снисходительным тоном, каким говорят с ребенком, задающим наивные вопросы взрослым людям:
— Для того, чтобы удержаться, может быть, и достаточно. Но для того, чтобы перешагнуть через эту грань, нужна именно такая бомба. Вы, молодые люди, чертовски наивный народ!
Под молодыми людьми Хазард имел в виду не тольжо Эдди Олда, но и Квелча, хотя радиотехнику было не менее сорока лет.
— Несмотря на военную форму, которую вы носите, — продолжал поучать своих офицеров генерал Хазард, — вы и понятия не имеете о той положительной моральной стороне, которую имеют войны. Это они создают мужественные, суровые, героические характеры. Без войн человеческое общество давно закисло бы и превратилось в стадо мирных, тупых и покорных людей, в общество учителей и клерков, потребительских союзов и благотворительных организаций. Простите за крепкое выражение, но плевать я хочу на нашу планету в виде скотного двора!
Юный Эдди Олд слушал патетическую речь атомного генерала с нескрываемым. восхищением. Рассудительный и успевший ужево многом разочароваться, Сэм Квелч воспринял ее с неприязнью. А скептически настроенный и верящий только объективным экспериментальным данным профессор Медоуз тщетно пытался вспомнить, где он слышал уже или читал нечто подобное? Кажется, произнес эту варварскую сентенцию кто-то из отечественных философов, притом чуть ли не четверть века назад…
Томительно тянулось время до очередного разговора с адмиралом Диксоном. Но вот наконец застучал ключ радиотелеграфа. Ему отозвалось неторопливое попискивание морзянки.
Сообщение «Омара» на этот раз было малоутешительным. Оказывается, два самолета уже высыпали на скалу несколько тонн песку, чтобы ослабить радиоактивность излучения горной породы, но вихревой ветер мгновенно разметал песок по всему острову. Предпринимать новые попытки было, видимо, бессмысленно. Об этом, правда, ничего не говорилось в радиограмме, но это и без того легко было сообразить, раз следующий сеанс назначался только на пять часов утра.
Несколько минут после того, как Квелч расшифровал это сообщение, в подземелье царила гнетущая тишина.
— Похоже, что вихревой ветер рождается на самом острове… — проговорил наконец Квелч.
Генерал Хазярд нахмурился и вопросительно посмотрел на Медоуза.
— Весьма возможно, — почти равнодушно отозвался профессор. — Мне трудно ответить на это более определенно. Взорванная бомба была настолько засекречена, что я о ней ничего определенного не знаю. А о химическом составе местных горных пород ничего не известно не только мне, но, видимо, и штабу адмирала Диксона.
— Значит, положение наше… — начал было Квелч, но генерал раздраженно перебил его:
— Избавьте нас от ваших прогнозов, Квелч!
Генералу нужно было бы сказать что-нибудь такое, что внесло бы ясность. в обстановку и ободрило его подчиненных, но он и сам начал понемногу терять свою уверенность. Однако он сделал вид, что его не беспокоит это новое осложнение и что он вообще не сомневается ни в чем. Деловито посмотрев на часы, он сделал знак лейтенанту Олду и очень бодро провозгласил:
— Ну-с, господа, прошу к столу! Пора и поужинать. Эдди, выдайте нам, пожалуйста, очередную порцию продовольствия.
Пленники «Большого Джо» молча приняли мизерный паек. Посасывая свою дольку шоколада, Эдди Олд тяжело вздохнул:
— Эх, водички бы сейчас глоточек…
Никто ему не ответил, хотя жажду ощущали почти все, а вода находилась в отрезанном от них соседнем отсеке.
— А как у нас обстоит дело с вентиляцией, профессор? — спросил генерал Хазард, нарушая тягостное молчание. — Не могут просочиться к нам вместе с воздухом радиоактивные вещества?
— Не думаю, — ответил Медоуз, посмотрев на один из своих дозиметрических аппаратов. — Счетчики заряженных частиц пока этого не регистрируют. Видимо, фильтро-вентиляционная установка действует исправно.
— А теперь — спать! — скомандовал генерал. — Ни перин, ни пружинных матрацев тут, правда, нет, но зато в вашем распоряжении три стола. Спокойной ночи, господа!
Все стали не спеша устраиваться на столах, завидуя генералу, расположившемуся в мягких кожаных креслах, сдвинутых друг с другом. Один только Квелч все еще возился со своей рацией. Сменив лампы, он подключился к новому, более мощному аккумулятору. Потом выключил динамик, надел наушники и стал осторожно вращать ручку настройки.
Профессор Медоуз неподвижно лежал лицом к стене, погрузившись в невеселые думы. Генерал Хазард тоже, казалось, не обращал никакого внимания на своего радиотехника. Только лейтенант Олд внимательно наблюдал за ним из-под прищуренных ресниц.
Прошло не менее получаса, а в подземелье все еще никто не смог заснуть. Скрипел пружинами своих кресел и генерал Хазард. А когда Квелчу показалось, что он заснул наконец, Хазард резко повернулся в его сторону и спросил:
— Ну, что там интересного, Квелч?
— Наши радиостанции плохо слышны, сэр, — отозвался Квелч. — Говорят все больше японцы и китайцы. Да вот еще какая-то французская станция. И похоже, что о нашем «Большом Джо»…
— Э, чушь какую-нибудь несут! — пренебрежительно отмахнулся Хазард. — Выключайтесь-ка лучше и ложитесь спать. Завтра у вас будет много работы.
Квелч нехотя выполнил приказание генерала, но не успел он как следует устроиться на своем месте, как снова услышал голос Хазарда:
— Мистер Медоуз, вы не спите?
