Квелч нехотя выполнил приказание генерала, но не успел он как следует устроиться на своем месте, как снова услышал голос Хазарда:
— Мистер Медоуз, вы не спите?
— Нет, генерал, — все еще лежа лицом к стене и не поворачиваясь к Хазарду, ответил профессор.
— Вы ведь, кажется, владеете французским?
— Да, генерал.
— Может быть, послушаем, что они там болтают?
— Если вас это интересует, пусть Квелч включит динамик, я переведу вам их передачу.
Квелч включил рацию. Не вставая со стола, Медоуз стал слушать французскую речь, коротко переводя Хазарду ее смысл.
— Они действительно говорят о каком-то мощном термоядерном взрыве. И даже об острове Святого Патрика… Будто он на всей своей площади радиоактивен… Что летчики, слишком низко пролетевшие над ним, заболели лучевой болезнью. Приключилось что-то даже с их самолетами…
— Ну, ладно, Квелч! — недовольно проговорил Хазард. — Хватит нам слушать этих неврастеников французов. Сочиняют там всякие бредни.
5. Секрет перестает быть секретом
Позывные «Омара» Квелч услышал ровно в пять утра. Торопливо отозвался и перешел на прием. Резкий, прерывистый звук морзянки, наполнивший гулкое помещение подземелья, поднял всех на ноги.
— Ну, что они там передают? — нетерпеливо спросил Хавард, ощущая ноющую боль во всем теле, — ночь, проведенная на сдвинутых креслах, давала себя знать.
Квелч, не отвечая, продолжал записывать цифры шифра радиограммы, а когда попытался расшифровать их, у него ничего не получилось.
— Долго вы будете копаться? — повысил голос генерал Хазард.
— Придется попросить, чтобы повторили ключевую группу — не расшифровывается что-то…
— Ну, так запрашивайте же поскорее!
Когда наконец все было уточнено и расшифровано, Квелч с волнением прочел:
— «К сожалению, с помощью песка дезактивировать вашу скалу не удалось. Предпринимаем другие меры. Будьте на приеме через два часа. Не теряйте мужества. Омар».
Все молча выслушали это сообщение. Никто даже не попытался прокомментировать его. Всем очень хотелось верить, что эти «другие меры» будут более успешными, сомнения, однако, уже поселились в их сердцах. Менее всех склонен был заблуждаться в этосм профессор Медоуз.
В шесть часов была роздана предпоследняя порция шоколада и печенья. В семь Квелч снова разговаривал с «Омаром». Обстановка была все та же: над островом по-прежнему бушевал какой-то странный ветер, а новых средств спасения все еще не было придумано. Следующий сеанс. назначался на двенадцать часов дня.
Мрачными сидели пленники «Большого Джо» каждый в своем углу. Хазард с трудом подавлял желание отпить из фляги хоть несколько глотков коньяку. Эдди Олд то вставал, то ложился на свой скрипучий стол до тех пор, пока генерал не прикрикнул на него:
— Хватит ерзать, Эдди, черт вас побери!
Лейтенант притих на некоторое время, потом осторожно поднялся и стал ходить по подземелью, действуя этим на нервы генерала еще больше, чем скрипом стола. Хазард хотел уже было снова прикрикнуть на него, но Эдди сам вдруг закричал испуганным голосом:
— Вода! К нам просачивается вода!..
Он бросился к дальней стене подземелья, сквозь едва заметную щель которой действительно просачивалась вода.
— Назад, Эдди! — резко остановил его Медоуз. — Не прикасайтесь к этой стене!
Профессор поспешно соскочил со стола и торопливо стал рыться в своих многообразных счетчиках радиоактивных частиц. Выбрав наконец тот, который был ему нужен, Медоуз сначала прислонил его к стене, а затем подставил под струйку воды, сочившуюся из трещины.
— Ну да, я так и знал! — негромко проговорил он, будто размышляя валух. — Вода радиоактивна… Значит, она просачивается откуда-то сверху, с поверхности скалы.
— Что вы там бормочете, профессор? — насторожился Хазард.
— Вода радиоактивна, — повторил Медоуз. — Пить ее нельзя. Надо предпринять чтонибудь, чтобы она не растекалась по полу. Лучше всего, конечно, попробовать заделать щель в стене.
— Чем же ее заделать? — развел руками Квелч. — Нужен ведь цемент, а у нас нет даже глины.
— Попытаемся зашпаклевать, — спокойно заявил профессор. — Это я попробую сделать сам — тут нужна осторожность. Дайте мне кто-нибудь нож с длинным лезвием да пожертвуйте нижнюю рубашку, кому нежалко.
— Господи! — возбужденно воскликнул Квелч, сбрасывая с себя китель. — Какой тут может быть разговор о рубашке, когда речь идет о жизни…
— Только без паники, Квелч, — укоризненно проговорил Хазард.
Медоуз разорвал рубашку Квелча на несколько длинных полос и кортиком генерала Хазарда осторожно стал втискивать одну из них в трещину бетонной стены. Сначала ему не удавалось это, так как трещина была слишком тонкой, но вскоре один лоскут удалось все же впихнуть в среднюю часть щели. Зато внизу отвалился довольно большой кусок бетона, и вода в там месте стала сочиться гораздо сильнее.
— Бросьте вы это, профессор! — каким-то визгливым голосом воскликнул Хазард. — А то расковыряете стену так, что вода начнет бить фонтаном. Квелч, немедленно включайте рацию! Сообщите им, что к нам просачивается радиоактивная вода.
— Но нас никто сейчас не услышит, сэр, — растерянно заметил Квелч. — «Омар» включится ведь только около двенадцати…
— Делайте, что вам приказывают! — побагровел генерал. — Может быть, какая-нибудь из станций у них на приеме все время.
— Слушаюсь, сэр. А как передавать — шифром или открытым текстом?
— Некогда теперь возиться с шифром. Передавайте открытым текстом.
Квелч торопливо застучал ключом, то и дело переходя на прием, но ему никто не отзывался. А вода, между тем, все прибывала. У той части стены, где была трещина, образовалась уже целая лужа.
— Не отвечают… — Квелч принялся растирать палец, онемевший от напряженной работы ключом радиотелеграфа.
— Подавайте тогда международный сигнал бедствия! — уже совсем истерически прокричал генерал. — Может быть, услышит кто-нибудь и отзовется. Мы тогда попросим их срочно связаться с авианосцем адмирала Диксона.
Теперь Квелч непрерывно посылал в эфир только три буквы — SOS. Отозвалась ему спустя несколько минут какая-то станция на русском языке. Так как Квелч участвовал во второй мировой войне и длительное время находился в Мурманске, он довольно свободно понимал русскую речь.
Выяснилось, что посланный им сигнал бедствия приняло советское научно-исследовательское судно, совершавшее плавание в водах Тихого океана.
— Кто это отозвался вам? — настороженно спросил генерал.
