Взяв руку Зей-Би в свою руку, он стал нежно поглаживать её. Пальцы сэли были тонкими и длинными, а ногти имели неестественный голубой оттенок.
Утомлённый бесконечными раздумьями, Герман незаметно для себя задремал в кресле, держа за руку Зей-Би.
Была уже глубокая ночь, когда его забытье нарушило что-то холодное, как лёд, трепещущее в его руках. Он, вздрогнув, открыл глаза. Это рука Зей-Би, став неимоверно холодной, судорожно дёргалась. Кожа на ладонях была синей, а ногти приняли темно-лиловый оттенок.
- Бог ты мой! - испуганно воскликнул он. - Что с ней?! - вскочив, подошёл к кровати. Всё тело геноконцентрата отчаянно тряслось, пытаясь выжить в борьбе со смертью.
Герман однажды видел такие предсмертные конвульсии - когда угасал отец. Его пробрал страх. Он подбежал к двери.
- Карл, беги быстрей к доктору Оландью и зови его срочно сюда! - крикнул он охраннику, который стоял у дверей. Тот помчался по коридору.
- Держись, Зей-Би, - говорил Герман, протирая руку сэли, чтобы согреть её. - Сейчас доктор придёт. Только, прошу тебя, не умирай, - при одной только мысли о её смерти Герману стало не по себе. Губы дрожали от волнения, а глаза наполнились слезами.
Нейрокомпьютер слышал всё, что происходило за эти дни, но, увы, ничем не мог помочь Зей-Би. Энергетический контейнер был пуст, а для того, чтобы вернуть хозяйку к жизни, требовалась биологическая энергия. Лишь контакт с человеком мог помочь Алексу пополнить энергию хозяйки. Однако нейрокомпьютеру сделать это без помощи носителя было не по силам. Он мог выполнять функции, которые также могли делать и другие компьютеры. К примеру, что-нибудь вычислить, давать указания, напоминать о законах и правилах, связаться с кем-нибудь, и тому подобные команды. Однако ни один другой внешний компьютер не был способен управлять нервной системой живого существа, как это делал нейрокомп. В этом и было его совершенство. Конечно же, создатели хотели бы, чтобы нейрокомпьютеры могли выполнять ещё больше задач, однако печальные воспоминания прошлых ошибок удерживали их от этого технологического порыва. Ведь компьютеры не только служили во благо людям, но и с ними были сопряжены непредвиденные правонарушения и преступления, причинившие ущерб человеческой цивилизации. И всё же, отказаться от услуг чудо-техники люди никак не могли. Компьютеры будущего выполняли немыслимые операции. Огромный объём различной работы, которую доселе выполнял человек, теперь осуществляла аппаратура с субинтеллектом. Субинтеллектом потому, что обитатели Вионы считали себя существами высшего разума.
- Зей-Би! - без устали звал Герман. - Прошу тебя, не оставляй меня, твердил тот, сжав её ладонь в своих руках.
Контакт, созданный между человеком и геноконцентратом, оказался той спасительной соломинкой, за которую "ухватился" Алекс для восполнения иссякших ресурсов. Энергия человека стала без его ведома перетекать к геноконцентрату. Но внезапное появление в комнате доктора Оландью отвлекло "донора", и он непроизвольно отпустил руку Зей-Би. Контакт был прерван. Той дозы биоэнергии, которая была набрана за какие-то несколько секунд, хватило, чтобы вывести сэли из критического состояния, но угроза оставалась.
"Принесла нелёгкая! - взвыл Алекс. - Еще бы немного энергии! Ещё бы пару минут", - причитал нейрокомпьютер.
- В чём дело, Герман? - запыхавшись, спросил доктор.
- Я не знаю, мистер Оландью, не знаю, - качая головой, в отчаянии ответил юноша. - Я задремал... и спросонок... почувствовал холод... Рука её похолодела.... Открыл глаза, вижу у неё предсмертные конвульсии. Всё тело было ледяным, как...
- Что?! - воскликнул доктор и, отстранив Германа, склонился над больной.
- Что же с ней творится, доктор?
- Ничего не могу понять, - пожал плечами Оландью. - Если, как вы говорите, были предсмертные судороги, то летальный исход неминуем.... И всё же, осмотрев её, я могу сказать, что состояние пациентки ничуть не ухудшилось, - заключил он.
- Слава тебе, Господи! - с облегчением вздохнул Мельсимор.
- За ней нужен неусыпный надзор... - доктор с нажимом повторил: Неусыпный!
- Конечно, конечно. Не волнуйтесь насчёт этого, - поспешил Герман заверить старика.
- Ну, хорошо. Тогда я пойду к себе.
- Да, да, идите. Я останусь здесь и пригляжу за ней.
- Только, чур, не клевать носом! - предупредил док и скрылся за дверью.
Г л а в а 25.
Солнце уже давно стояло в зените, когда Герман, передав дежурство служанке Нанси, решил отдохнуть в своём кабинете. Его рубашка, изящно расшитая прекрасными кружевами, была неряшливо вправлена в штаны, волосы, которые он не причесывал уже два дня, разлохматились, а щетина густо покрыла лицо.
Устало развалившись в кресле, Герман сомкнул глаза. Его разбудил ворчливый голос:
- ... поддался чарам Морфея?
Очнувшись от дремы, он увидел на пороге седую леди с девчуркой лет пяти-шести, которую держала за ручку.
"Опять принесла нелёгкая", - охнул он.
- Я уже две минуты стучусь в дверь, а ты не отзываешься!
- Я... я не слышал, - проговорил юноша рассеянно.
- Тут дверь ломают, а тебе хоть бы хны...
- А что, разве дверь взломана? - плутовато усмехнулся Герман.
- Хватит дурачиться! - пожурила леди.
- Да! - вставила маленькая девочка. - Бабушке не нлавится, когда дулачатся.
- Аннабел, - улыбнулся Мельсимор. - Иди ко мне, малышка! - и простёр к ней объятия.
Девочка с радостью подбежала. Он обнял малышку.
- Видишь ли, тётушка Элеонора считает меня маленьким. И всё пилит, пилит... - он скорчил грозную мину.
Девочка прыснула в кулачок.
- Ну, хватит преувеличивать! - отрезала леди Уильямс и, подойдя к Герману, вырвала ребёнка из его объятий.
- Сколько раз тебе говорить, что ты уже не в том возрасте, чтобы тебя носили на руках, - обратилась она к Аннабел.
- Хм, - поджала губки девочка, - а дядя Гелман говорит, что не надо толопиться стать взлослой.
- Да, кажется, на себе он уже использовал свою теорию, - косо посмотрев на племянника, уколола она.
Герман молча проглотил эту пилюлю.
- Ах да, тётя! - будто бы очнувшись, проговорил он. - Чем на сей раз, вы нас порадуете? Что-то случилось? Или это просто визит вежливости к своим любимым племянникам?
"В чём я глубоко сомневаюсь. Она просто так ничего и никогда не делает", подумал он.
- Мне надо кое о чём поговорить с тобой, Герман, - начала она.
- Если вы будете говорить о том же самом, что и семь лет подряд, проговорил племянник, то мой ответ будет тем же самым, что и семь лет назад. Нет! - резко закончил он.
- Нет, я не затем пришла.
- А зачем же?
- Я... слышала, что ты приютил в замке какую-то бродяжку...
- Бродяжку? - перебил он её. - С чего это вы так решили?
