Будь я полон сил, темп нашего продвижения можно было бы считать вполне нормальным, но лихорадка только-только меня отпустила, и теперь я стал ощущать катастрофически нараставшую слабость. Желудок подавал мятежные сигналы, и я испугался, что меня вырвет прямо в скафандре. Задохнуться в собственной блевотине можно даже раньше, чем кончится запас воздуха.
Полковник и сержант как будто не устали, однако я все же заметил, что на ходу они слегка пошатываются. Быть может, они великодушно предоставляли тетраксам шанс от нас не отстать, но скорее всего слабость начинала одолевать и их. К моей досаде. Финну, казалось, все было ни по чем.
Очень скоро во мне начало пробуждаться чувство, именуемое "дежа вю", то есть - "уже видел", напомнившее мой последний побег из тюрьмы; и очень скоро я от всей души пожалел, что покинул свою безопасную и комфортабельную камеру. Я напомнил себе, что захватчики сделали все, что могли, стараясь обращаться со мной так, словно я был им добрым другом, пока их не начала косить зараза, которую, пусть невольно, но занес именно я. Моя неблагодарность за оказанный ими радушный прием теперь наверняка вызывала в них желание убить меня. Но за что? Мы до сих пор не имели ни малейшего представления, куда идем и зачем.
И тут же я вспомнил, что с тех пор, как в последний раз я был захвачен глубоко внутри Асгарда вместе с Сюзармой Лир, ее доблестным отрядом, бандитами на хвосте и неизвестностью впереди, жизнь превратилась в продолжительный кошмарный сон.
"Вот сейчас я вдруг проснусь с больной головой после действия этого дурацкого парализатора и обнаружу, что стою на том месте, где подловил меня его выстрел".
К сожалению, произошло не это. Над нами грохнула взрывом целая небесная секция, и ее осколки черным дождем посыпались на грибные джунгли. На какую-то долю секунды это выглядело так, словно фантастические друзья Мирлина наконец-таки воспользовались своим парализатором ради нашего спасения, но ничего подобного не было и в помине. Звук и ударная волна, сопровождавшие расщепление небосвода, объяснили причину произошедшего. Захватчики пустили в нас снаряд из танка. Но они сделали неверный прицел, траектория оказалась слишком высокой, и снаряд задел потолок.
Это было совершенно неспортивно - все равно что гарпунить рыбу в аквариуме. Я не сомневался, что их действия возымеют эффект, даже если они будут просто продолжать долбить в небеса, обрушивая на наши несчастные головы тонны обломков.
Страх придал моим ногам свежие силы, которых, как мне казалось, у меня уже не было, и я побежал. То же самое сделали все остальные. Иногда бывают моменты, когда нужно дать панике овладеть тобой и отдать свое будущее в ненадежные руки судьбы, даже если ты прекрасно знаешь, что она к тебе не благосклонна.
Глава 24
С ног меня сбил, кажется, четвертый взрыв, хотя грохот, ударные волны и твердый черный дождь превратились в нескончаемый хаос вокруг, а голова трещала так, словно мозг пытался извергнуться из черепа, как магма при взрыве вулкана.
Я ткнулся лицом в белую тестообразную землю, моментально прилипнув к ней своими закованными в пластик конечностями, как муха к липучке. Какое-то время я продолжал дергаться, пытаясь встать, но тут рядом страшно грохнуло и вниз обрушилась еще часть потолка.
Силы меня оставили. Тогда я попытался спрятать голову в вязкую массу, надеясь, что она полностью меня поглотит. Я не думал о том, что будет дальше: переварит она меня, задушит или выплюнет. Мне было так плохо, что смерть уже не страшила.
Очередной разрыв прогремел уже чуть поодаль, но тут что-то тяжелое ударило о шлем, и мир поплыл перед глазами. От залепившей лицевой щиток жижи я стал слеп, как крот, поэтому слегка приподнял голову и начал потихоньку счищать ее пальцами. Но тут же получил удар по руке, и кто-то с силой опять сунул меня лицом в грязь.
- Лежи и не рыпайся, ублюдок несчастный!
Слова эхом гудели в ушах, словно я слушал их под водой. Несмотря на преобладание глухих, низких тонов, пробивавшихся сквозь пластик шлема, я моментально узнал чарующую, исполненную поэтического изящества дикцию моего старшего офицера.
Тут в канонаде наступило временное затишье. Я чувствовал, как дергалось ее тело, лежащее бок о бок с моим, а сверху меня обнимала ее рука, с силой притягивая к себе. Но это не было знаком привязанности. Просто она хотела сдвинуть наши шлемы, чтобы говорить без лишней натуги.
- Они не знают точно, где мы находимся, - сказала она. - Но они знают направление, в котором мы шли. По-моему, эти ублюдки хотят обрушить нам на голову крышу, чтобы пробить скафандры обломками.
Я еще раз попытался счистить грязь с щитка. Вокруг стало гораздо темнее, вероятно, потому, что часть неба прямо над нами больше не испускала света даже слабого. На мгновение я представил, как на нас обрушивается целиком весь потолок, вся макроархитектура планеты, вычеркивая из схемы строения Асгарда пятьдесят второй уровень. Перед моим внутренним взором промелькнула картина всеобщего коллапса, в результате которого от уровня остается тонкая прослойка органической грязи между двумя кусками необыкновенно твердого сандвича. В действительности такого, разумеется, произойти не могло. Какой-то жалкий снаряд был способен лишь отколупнуть пару кусков внешнего слоя неба. А под этим тонким слоем лежала стена ужасающей прочности, на которой вряд ли осталась даже царапина.
Прошла минута, и Сюзарма Лир сказала:
- Сейчас они пошлют пехоту прочесывать местность. Замри, Руссо.
На этом наши шлемы разъединились, и она ушла. Я сел и оглянулся. Под испорченным небом было трудно хоть что-то разглядеть. В воздухе по-прежнему стояло много пыли, а туманы превратились в тяжелые клубы дыма. Наперекор известной поговорке, огня здесь не было вообще. Для его горения нужен свободный кислород.
Кое-как я встал на Ноги и продолжил очистку щитка. Из взбаламученной темноты в шести-семи метрах от меня возникла какая-то фигура. Это мог быть кто угодно, если бы не одна деталь: у незнакомца было оружие. Меня он, должно быть, увидел в тот же самый момент и вскинул ружье к плечу. Я ни о чем не успел подумать: слева метнулась еще одна фигура, потрясая большим, с зазубренными краями куском. Томагавк из обломка неба описал в воздухе дугу и едва не снес человеку с ружьем голову с плеч. Ружье отлетело в сторону, и Сюзарма Лир кинулась на него, как ястреб. Потом, бросив мне зазубренный кусок, махнула в направлении, куда мы двигались до сих пор. Ее указательный палец несколько раз настойчиво ткнул воздух, после чего я понял приказ - уматывать отсюда ко всем чертям.
Пустившись бегом, я услыхал уже за спиной, как она открыла огонь.
