Роберт Уилсон - Ось

Как и все эти дни, было очень жарко. Скалы отбрасывали на песок длинные тени. Сьюлин бесцельно бродила неподалеку от ворот, ни о чем толком не думая — вернее, стараясь изо всех сил не думать об Эше, — и тут она увидела его. Это было словно пугающий мираж. Эш сидел на корточках за большим валуном и смотрел на юг.

Как он здесь очутился?.. Сьюлин оглянулась на своего сопровождающего. Пожилой Четвертый присел передохнуть в тени южной стены станции. Старик не заметил Эша, а Сьюлин, разумеется, не сделала ничего такого, чтобы ом заподозрил неладное.

Она медленно подошла поближе к камню, стараясь не ускорять шаг и не привлекать к себе внимания. Эш жалобно посмотрел на нее из своего укрытия.

Она нагнулась, словно разглядывая кусок сланца или какое-то насекомое, и прошептала:

— Как ты оттуда выбрался?

— Не говори им, — попросил Эш.

— Разумеется, не скажу! Ни за что! Но как…

— Все ушли. Я украл плащ, — добавил он, приподымая руки. На нем было внушительных размеров белое одеяние, принадлежавшее кому-то из взрослых. — Перелез через северную стену, где она соединяется со скалой, и спустился вниз.

— Но что ты здесь делаешь? Через пару часов стемнеет.

— Я делаю то, что должен.

— А что ты будешь есть и пить?

— Я могу не есть и не пить.

— Нет, не можешь. — Она настояла, чтобы он взял ее бутылку с водой, которую она всегда брала с собой, выходя в пустыню, и плитку прессованной муки, прибереженную ею для себя.

— Они хватятся меня, — сказал Эш. — Ты не скажешь им, что меня видела?

Такого долгого разговора у них с Эшем не было еще никогда. В сравнении с тем, что раньше, настоящий словесный потоп.

— Да, в смысле, нет, — ответила она. — Конечно, не скажу.

— Спасибо, Сьюлин.

Еще одна сногсшибательная новость: впервые за все годы он назвал ее по имени, может быть, вообще впервые назвал кого-то по имени. Перед ней на песке сидел, пригнувшись, не просто Эш. А Эш плюс еще кто-то.

Аб-ашкен, подумала она. Это гипотетики сейчас смотрят на нее его странными глазами.

На станции зазвонил колокол, задремавший проводник Сьюлин встревожился и позвал ее.

— Беги, — прошептала она.

Сьюлин не стала дожидаться, чтобы убедиться, последовал ли Эш ее совету. Она вернулась к станции, сделав вид, что ничего не произошло, и подошла к проводнику. Она словно онемела — словно безмолвие, в которое столько лет был погружен Эш, вошло в ее уста и лишило ее голоса.

— Чего он, собственно хотел? — спросил Двали. — Найти эти артефакты — а дальше?

— Не знаю. Наверно, для него это было чем-то вроде услышанной команды, решающего звонка. Тот же инстинкт или алгоритм, который заставляет гипотетиков соединяться в сети, обмениваться информацией, воспроизводить себе подобных. Таким же образом он мог воздействовать на Эша из-за того, что он оказался слишком близко от их устройств.

— Как и наш Айзек? — спросила миссис Рэбка.

— Может быть.

— В вашей общине тоже наверняка задавались похожими вопросами…

— Но не нашли ответа.

— Вы говорили, что мальчик умер, — сказал Двали.

— Да.

— Расскажите, пожалуйста, как.

«Стоит ли, — подумала Сьюлин, — их в это посвящать? И должна ли я снова и снова переживать это?..

Да, должна. И сегодня, и завтра, и всегда».

Сьюлин твердо решила молчать, но прошло несколько часов, уже стемнело, и Сьюлин заколебалась. Ей стало страшно за Эша: как ему там одному в ночной пустыне? Когда же на станции обнаружили его исчезновение и всех охватил ужас, она бросилась искать наставника, который казался ей добрее всех остальных. Она не знала его фамилии — все звали его просто Лохис. Он преподавал ей астрономию. Мучимая виной, рыдая, она сообщила ему, что видела Эша днем. Когда Лохис наконец понял, в чем дело, он велел ей оставаться на месте, а сам отправился собирать поисковую партию.

На рассвете со станции отправилась группа из пяти мужчин и трех женщин — хорошо знакомых с топографией пустыни и с ее превратностями. Они ехали в прицепе одного из тягачей, что были на станции. (Для Марса, бедного полезными ископаемыми, тягачи вообще-то были роскошью.) Сьюлин позволили поехать с ними — чтобы она указала место, где в последний раз видела Эша, и помогла уговорить его вернуться, если удастся все-таки его найти.

Из ближайшего города на поиски Эша выслали куда более серьезную технику — в том числе дирижабли-разведчики, способные вести съемку с большого расстояния. Но их прибытие ожидалось только на следующий день. До тех пор, сказал Лохис, придется полагаться только на собственные силы. К счастью, Эш не мог скрыть следов, и они вели на юг — к месту наибольшего скопления останков аб-ашкен.

Как только экспедиция миновала череду невысоких холмов, отделявших станцию от чашеобразной южной пустыни, Сьюлин своими глазами увидела эти умиравшие на глазах растения, состоящие из пыли. Высохшие и увядающие… вещи, другого слова Сьюлин не могла для них подобрать. Желтовато-белые раструбы высотой в два человеческих роста, нависающие над скоплением шаров, пирамид, серебристых зеркал. Все это произросло там, где нет ни земли, ни воды, и теперь умирало. Несколько распушенных завитков вроде перьев какой-то громадной птицы чуть заметно шевелились посреди этого сюрреалистического пейзажа — но может, их просто раскачивало дуновение ветерка.

Впервые Сьюлин повстречалась лицом к лицу с гипотетиками, заглянув в изменившиеся глаза Эша. И вот они снова перед ней. Ее пробил озноб, несмотря на жару. Она съежилась и прильнула к Лохису.

— Не бойся, детка, — сказал он. — Для людей это не опасно.

Она и не боялась, в общем-то. Это было какое-то другое чувство. Головокружительная смесь восхищения и ужаса. Вот они, кусочки аб-ашкен. Частицы того, что старше самих звезд. Кости и сухожилия тела бога.

— Это так, словно я сама их чувствую, — прошептала она.

А может, это было предчувствие собственного будущего, которое через много-много лет обрушится на нее, как вышедшая из берегов река.

— И все-таки, мисс Муа, — спросил Двали все тем же строгим голосом, — как именно умер мальчик?

В столовой повисла тишина. Сьюлин позволила себе некоторое время помедлить. Было уже поздно. Снаружи не доносилось ни звука. Ей чудилось, что в ушах у нее бьется ветер марсианской пустыни.

— Скорее всего у него уже не было сил идти дальше. Мы нашли его в небольшой лощине, которую было даже не разглядеть издали, пока мы не подошли вплотную. Эш уже почти не дышал. А рядом…