— Как ты думаешь, стрела его возьмет? — задумчиво произнес оборотень, спустив тетиву.
Судя по истошному визгу, рана получилась болезненной. Тарху пришлось выстрелить еще дважды, после чего задние ноги живучей твари подкосились, и мохнатый круп задергался в агонии.
Отец и сын подошли к умирающему существу. Безусловно, это был непарнокопытный рогач, но слишком крупный для своей породы. Чтобы вырастить такую особь, требовались многолетние усилия неслабого чародея. Троечника, никак не ниже.
— Миар, — уверенно сказал Бадек. — Его работа.
— Хотел убить нас с тобой. — Оглядевшись, Тарх убедился, что других опасностей нет. — Я правильно понял, что у мамы был с ним роман?
Мрачно сопя, Бадек извлек из-за пояса топорик и двумя точными ударами отсек рогатую голову. Тарх почувствовал, как рассеивается звездная субстанция, вытекающая из сущности рогача, но оборотню достались жалкие крохи — убивал-то не он. Между тем отец выковырял из древесины острие бивня, решив, что оно станет великолепной рукояткой для чародейского жезла.
— В гадине было много магии, — задумался вслух оборотень. — Как ты думаешь — печень и сердце?..
— Интересная мысль. — Отец понял его с полуслова. — Только надо спешить, пока Сила не растаяла.
Они вспороли брюхо рогача и вырезали внутренности, стараясь не задеть желчный пузырь и почки. При разглядывании магическим зрением окровавленные куски буквально светились — столько эфирной субстанции накопилось в этих органах.
Прибавив шаг, они вскоре оказались на окраине Муспарди. В безлюдной улочке, за два поворота до родительского дома, Тарх повторил прежний вопрос:
— И все-таки — что было у мамы с Миаром? После паузы Шамрахбаданакар нехотя ответил:
— Старый подонок плохо с ней обошелся, поэтому Мерланике пришлось перебраться в Вергатил. Примерно через год, когда мы уже считались женихом и невестой, Миар снова нашел ее и попытался увезти. Миштпор и Корда поддержали меня, Серые не стали вмешиваться, а Светлые даже пытались урезонить своего выродка, но Миар не послушал Вабланга.
— Миар — Светлый? — поразился Тарх.
— Тогда он был Светлым троечником. Я немного побил его и пригрозил созвать трибунал, который наверняка назначил бы дуэль. Миар отказался драться и уехал, сильно разгневанный на Светлых. С тех пор он объявил себя Серым и время от времени делал нам мелкие пакости.
Рассказ отца звучал совершенно неправдоподобно, поэтому Тарх решил уточнить:
— Троечник побоялся драться с восьмерочником?
— Представь себе! — Бадек самодовольно фыркнул. — Хотя в те годы я уже стал семерочником, но это не важно. Он всегда был трусоват, а я считался большим забиякой. Вполне мог бы попортить ему шкуру на разных частях тела.
На этом разговор пришлось прервать, потому как они вошли в свой дворик, а развивать тему при Мерланике оба считали неудобным.
Увидев рыбу, хозяйка стала кривиться и морщиться, но потом ей показали печенку рогача, и Мерланика сказала, что лучше бы вдвое больше рыбы принесли. Продолжая ворчать, она все-таки нарезала внутренности, уложив ломтями на разогретую до шипения сковородку.
Даже слегка обжаренные куски выглядели неаппетитно, родители старательно отворачивались, не желая приступать. Чтобы подать пример, Тарх отрезал кусочек и прожевал. Оказалось не слишком вкусно, хоть и не отвратительно. К тому же он почувствовал, как в его сущности "начала перераспределяться Сила, и это было приятно.
— Присоединяйтесь, — потребовал оборотень. — Или вам нравится стареть?
— Давно не пробовали, — признался отец. — Может, мы лучше травами лечиться будем?
— Не привередничайте, старики, — строго сказал Тарх. — Вам необходимо это съесть.
С недовольными гримасами родители откусили раз-другой, потом втянулись. Тарх тоже не отставал, умяв почти половину невкусного, но полезного продукта.
Пульсации звездных субстанций сделали Тарха расслабленным, настроив мысли на меланхолический лад. «А что, если на самом деле выбрать ведьмочку из низших классов, вроде той же Надды? — подумал он. — Детям обеспечим старт с восьмого-девятого ранга. Потом подтянем, дадим образование…»
Однако вместо Надды перед мысленным взором упорно возникала Кабурина, раздевшаяся для превращения в невидимость. После таких видений о других женщинах даже думать не хотелось. Особенно в этой глуши, где на двадцать верст вокруг не было ничего мало-мальски привлекательного.
Раздеваясь в спальне, он решил: «Убью еще десяток смертных — смогу сделать себе тело получше. Пусть после этого упаду до невысокого ранга — потом наверстаю. А как стану атлетичным красавчиком-шестерочником — сразу в завидные женихи запишут!»
До середины следующего дня Тарх с отцом возились в мастерской. Оборотень сам сумел продеть цепочку через амулет, не повредив магическим способностям пурпурилла, а Бадек выточил из хлориандовой пластины небольшой, но мощный переговорник.
После обеда они всей семьей рассматривали старинные альбомы с картинками — выбирали дизайн побрякушек, которые Бадеку втемяшилось изготовить для будущей снохи.
— Может, не надо? — тактично поскуливал Тарх. — Когда невеста замаячит на горизонте, закажем опытному ювелиру…
Родители дружно хихикнули, после чего Мерланика напомнила, что отец виртуозно работает с благородными металлами, а потому, когда нет заказов на колдовство, ювелирное дело приносит неплохой доход.
Чуть позже, поставив на стол блюдо сладкой выпечки, мама решительно заявила, что Тарху не отвертеться от серьезного разговора. Оборотень затосковал, безошибочно угадав, о чем пойдет речь.
— Сам невесту подберешь, или мы кого-нибудь сосватаем? — тоном опытного палача-пыточника осведомилась Мерланика. — Имей в виду: услыхав, что приехал наш сын из большого города, все невесты Муспарди готовятся к вечернему ритуалу.
— Какой еще ритуал? — обреченно поинтересовался Тарх.
Отец засмеялся:
— Срочно придумали внеочередное Хождение Во Тьму. Заранее предупреждаю: здешние девки — толстые, глупые и некрасивые.
— Кто бы сомневался, — буркнул оборотень.
— Хоть расскажи, какие тебе нравятся, — попросила мама. — Или есть уже кто на примете?
Неожиданно для себя Тарх разоткровенничался и поведал о своих незадачах. С одной стороны, он не мог забыть очаровательную Надду. С другой — постоянно вспоминал распутную, но прекрасную Кабурину.
— Говоришь, соблазнительна до безумия и вдобавок с начальством спит? — Отец комично облизнулся. — Гадом буду, женился бы на такой. Быстрая карьера обеспечена.
