— Не двигайтесь, — предупредил я, — или я убью вас обоих.
Только в этот миг я увидел двух мужчин в дальнем углу слабо освещенной комнаты. Они вскочили с кучи тряпья, на которой спали. Когда они схватились за пистолеты, я открыл по ним огонь. Мьюзо упал на пол за столом, за которым сидел, но его напарник вытащил пистолет и прицелился в меня. Я первый попал в него. Как они все трое умудрились промахнуться и не попасть в меня в этой маленькой комнате, я не представляю. Наверное, двое плохо соображали спросонья, а третий, несомненно, очень волновался. Я видел, как тряслась его рука с оружием.
Как бы то ни было, они все промахнулись, и двоих в углу я тоже уложил, прежде чем они успели найти меня смертельными R-лучами своих пистолетов. Затем я осмотрелся в поисках Нна. Она сидела на скамейке в дальнем углу комнаты.
— Они не причинили тебе вреда, Нна? — спросил я.
— Нет. Но кто ты такой? Ты пришел от моего отца, джонга? Ты друг или еще один враг?
— Я твой друг, — сказал я. — Я пришел забрать тебя отсюда и вернуть во дворец.
Она не узнала меня в черном парике и бедной одежде.
— Кто ты? — спросил Мьюзо. — И что ты сделаешь со мной?
— Я убью тебя, Мьюзо, — сказал я. — Я давно хотел этого, но никогда не надеялся получить такую возможность.
— Почему ты хочешь убить меня? Я не причинил вреда принцессе. Я только пытался угрозами заставить Тамана вернуть мне трон, который мне принадлежит по праву.
— Это ложь, Мьюзо, — сказал я. — Но это не единственное, за что ты заслуживаешь смерти. Я намерен убить тебя не за то, что ты якобы не собирался делать, а за то, что ты сделал.
— Что я тебе сделал? Я никогда тебя не видел!
— Нет, видел. Ты послал меня в Амлот на верную смерть, и ты пытался украсть у меня мою женщину.
Его глаза расширились, челюсть отвисла.
— Карсон Венерианский! — вскричал он.
— Да, это я, Карсон Венерианский, который отобрал у тебя трон и сейчас отберет жизнь. Но не за то зло, что ты причинил мне. Это, Мьюзо, я могу простить. Но я не могу простить страданий, которые из-за тебя испытала моя принцесса. За это ты умрешь.
— Ты же не расстреляешь меня вот так, хладнокровно? — вскричал он.
— Я бы мог это сделать, — сказал я. — Но не стану. мы будем драться на мечах. Защищайся!
Я положил его пистолет на скамейке рядом с Нна, а сейчас вытащил свой пистолет и положил его на стол, за которым сидел Мьюзо. Затем мы сошлись лицом к лицу. Мьюзо был фехтовальщиком не из слабых, и когда звон наших клинков разбил тишину маленькой комнаты, я начал подозревать, что, возможно, взялся за большее, чем мне под силу. Поэтому я дрался очень осторожно и, должен признать, в основном защищался. Таким образом никакого состязания не выиграть, но я знал, что если буду беспечен в своих атаках, это вполне может закончиться сталью в моем теле.
Но так не могло продолжаться вечно. Что-то нужно было предпринимать. Я удвоил усилия и, поскольку к этому времени я привык к его образу действий (которые он, впрочем, редко разнообразил), преимущество перешло на мою сторону. Он тоже это понял, и немедленно проявилась его трусость. Я продолжал наращивать свое преимущество. Он пятился, а я заставлял его отступать через всю комнату, уверенный теперь, что смогу поразить его практически в любой момент, когда захочу. Он сделал последний шаг назад и оперся о стол. Я решил, что это последняя попытка противостоять мне. Затем он внезапно бросил свой меч мне в лицо, и почти тотчас же я услышал вибрацию стреляющего R-лучами пистолета.
Я видел, как он, бросив в меня меч, схватился за мой пистолет, лежащий на столе. Я не ожидал, что он сможет выстрелить так быстро. Звук раздался почти в ту же секунду, когда пальцы Мьюзо коснулись рукояти пистолета. Я приготовился упасть мертвым, но этого не случилось. Вместо этого сам Мьюзо опрокинулся назад, на стол, и скатился на пол. Оглянувшись, я увидел, что Нна стоит с пистолетом Мьюзо в руке. Она отняла у меня мою месть, но спасла мне жизнь.
Вдруг она упала на скамейку и разрыдалась. Она была всего лишь маленькой девочкой, и за последние часы ей пришлось пережить слишком много. Вскоре, однако, она взяла себя в руки, подняла на меня взгляд и бледно улыбнулась.
— Я на самом деле не узнала тебя, пока Мьюзо не назвал твое имя, — сказала она. — Тогда я поняла, что я в безопасности — то есть, в большей безопасности, чем до того. Мы еще не спасены. Его люди должны были вернуться сюда во втором часу. Уже должно быть почти столько времени.
— Да, — сказал я. — И нам надо отсюда выбираться. Пойдем!
Я вернул свой пистолет в кобуру. Мы ступили на лестницу, ведущую к люку, и в тот же миг услышали топот наверху в здании. Мы опоздали.
— Они вернулись! — шепнула Нна. — Что нам делать?
— Вернись и сядь на скамейку, — сказал я. — Я думаю, один человек может защищать этот люк от многих.
Я быстро подошел к мертвецам, забрал их пистолеты и стал в таком месте, где я мог контролировать лестницу, сам подвергаясь при этом минимальной опасности. Звук шагов приблизился и теперь шаги доносились из комнаты непосредственно над нами. Те, кто был сверху, подошли к люку. Послышался голос:
— Эй, там, Мьюзо!
— Что вам надо от Мьюзо? — спросил я.
— У меня для него послание.
— Я возьму его вместо него, — сказал я. — Кто ты такой? И что это за послание?
— Я Улан, гвардеец джонга. Послание от Тамана. Он соглашается на ваши требования, если вы вернете Нна невредимой и гарантируете последующую безопасность Тамана и его семьи.
Я облегченно вздохнул и сел на ближайший стул.
— Мьюзо не принимает ваше предложение, — сказал я. — Спускайся вниз, Улан, и посмотри собственными глазами, почему Мьюзо больше не заинтересован в нем.
— Никаких фокусов! — предупредил он, подняв крышку люка и спускаясь.
У подножия лестницы он обернулся и увидел четыре трупа на полу. Его глаза расширились, когда он опознал в одном из них Мьюзо. Затем он увидел Нна и подошел к ней.
— Тебе не причинили вреда, джанджонг?
— Нет, — ответила она. — Но если бы не этот человек, сейчас я бы уже была мертва.
Он повернулся ко мне. Я видел, что он узнает меня ничуть не больше, чем остальные.
— Кто ты? — спросил он.
— Ты меня не помнишь?
Нна хихикнула, и я сам тоже засмеялся.
— Что тут смешного? — спросил Улан, заливаясь сердитым румянцем.
— То, что ты так быстро забыл своего друга, — ответил я.
— Я никогда тебя не видел, — буркнул он, потому что он понимал, что мы смеемся над ним.
— Ты никогда не видел Карсона Венерианского? — спросил я.
Тогда он рассмеялся вместе с нами, наконец узнав меня под моей маскировкой.
