Удивительная, полная противоречий страна.
Чтобы не встретиться с льстивым Пьяришонгкором, Лаптев сворачивает вправо. Там, вблизи реки, возле водочерпающего колеса, с утра до поздней ночи кружит старый верблюд. Визжат деревянные оси, ковши набирают и скупо цедят в желоб драгоценную влагу, которая потом течет в арык. Видимо, так было и тысячу лет назад; кажется, никогда не прекратится тоскливое круговое движение верблюда, и тоненький пульсирующий ручеек воды не напоит, а лишь раздразнит жаждущую землю.
Андрей вспоминает бескрайние поля своей родины, мощный гул тракторов, веселый азарт молотьбы - и на душе становится еще тоскливее. Он даже обрадовался, увидев Хакима.
Мусульманин ехал по дороге на арбе, запряженной буйволом, и тянул немудреную песенку. Скрип двух огромных тяжелых колес, продиравший морозом по спине, очевидно, казался Хакиму подходящим аккомпанементом.
- Добрый вечер, на, пожалуйста, товарищ сагиб! - кричит Хаким издали.
Юноша недавно изъявил желание изучать русский язык и теперь, гордый своими первыми успехами, охотно их демонстрирует. Андрей Лаптев, улыбаясь, отвечает ему на хинди,- и, наверное, с таким же успехом, ибо разговор сразу же переходит на английский, которым оба владеют довольно сносно.
- Товарищ сагиб,- говорит Хаким подъезжая.- Так попробовать?
- А почему же нет, попробуй,- соглашается Лаптев.
- А если подохнет? - спрашивает юноша, поглядывая на буйвола.- Он же у меня один.
Лаптев глянул на Хакима.
- А разве Сатиапал не поручился за успех?
- Значит - попробовать?
Речь идет о кристаллах, полученных Хакимом от Сатиапала. Прошло уже несколько дней после знаменательной сходки в Навабгандже, и пока никто не воспользовался подарком раджи: каждый боится осуществить первый эксперимент.
Сегодня, очевидно, Хаким отважится. Это видно по его решительно сведенным бровям и возбуждению, которое не так легко скрыть.
Хаким возвращается с базара. Он очень выгодно продал рис, а теперь решил подкормить для продажи своего, хоть и не старого, но слишком худого буйвола. Хакиму нужны деньги,- очень много денег, не менее ста рупий!
- А если она не согласится? - задумчиво спрашивает Хаким, и в его глазах вспыхивают огоньки тревоги.
- А она тебя любит? - лукаво спрашивает Лаптев.
- Любит! - решительно отвечает великан.
- Тогда - согласится! - уверяет Лаптев.
Это похоже на разговор двух сообщников, понимающих друг друга с полуслова. Но ведь так и есть: только Андрею и рассказал Хаким о своей беде и только от него услышал слово совета.
Влюбился Хаким в девушку Гирибалу, лучше которой, по его мнению, не найдешь в целом мире. Гири ответила взаимностью. Но вот беда - встала на пути непреодолимая преграда: Хаким мусульманин, а Гирибала - индуска. У них нет надежды встретиться даже после смерти, - хотя, по правде говоря, такая перспектива Хакима не устраивает - а на земле, казалось, их не соединит никакая сила. И вот сагиб посоветовал жениться на Гирибале наперекор всем и выехать в Бомбей или Калькутту. Ясно, тяжело будет работать на фабрике или таскать тяжести, но, конечно, не тяжелее, чем голодать на клочке арендованной земли!.. Долго думал Хаким, но все же отважился пойти новым путем, резко изменить свою жизнь в надежде на лучшую долю.
- Так попробуем, товарищ сагиб? - еще раз говорит Хаким, но это уже не вопрос, а утверждение.- Вы поможете мне?
- Охотно, - отвечает Лаптев. - Только ты, Хаким, не говори, "товарищ сагиб". Сагиб - это господин, помещик, фабрикант, офицер. А товарищ - это рабочий, крестьянин, ремесленник - друг, который всегда поможет тебе в беде, поделится последним куском. Понял?
- Понял, товарищ мистер! - отвечает Хаким, и Лаптев невольно улыбается: плохой из тебя, Андрей, агитатор!
… Первый эксперимент начали поздно вечером.
Собственно, помощь Андрея была только моральной: он стоял и смотрел, как Хаким, ловко орудуя топором, дробил на мельчайшие кусочки жесткие стебли и древесную кору. Крестьяне, столпившиеся вокруг костра, напамять знали рецепт, написанный Сатиапалом, и хором выкрикивали, что нужно делать дальше. Хаким не обращал внимания на выкрики и молча делал свое дело. У него был вид игрока, который поставил на карту все имущество и надеется на выигрыш, словно на чудо.
Андрей следил за этой процедурой с некоторой тревогой. Ему тоже не верилось в успех первого опыта.
Собственно, ничего неестественного в процессе образования питательного белка не было: каждый живой организм, начиная с простейшего, осуществляет этот процесс ежечасно и ежеминутно. Трава, усвоенная коровой, например, преобразуется во вкусные жиры, молоко, в питательные белки мяса, в крепкие кости и эластичную мягкую шерсть. Да, это самый простой процесс, который только и обеспечивает существование и развитие живых организмов, но наука не научилась его воссоздавать. Удалось синтезировать лишь простейшие белки. Какие же вещества открыл академик Федоровский, если они по своим каталитическим свойствам превосходят все известные катализаторы и ферменты?
Сатиапал ничего не сказал об этом. После сходки в Навабгандже он в присутствии профессора Калинникова торжественно вручил Андрею два кристалла - красный и синий - и напечатанный на машинке рецепт приготовления "пищи богов", как выразился он полуиронически. Всю документацию для опубликования профессор обещал прислать позже.
Исследование препарата Федоровского начали немедленно, но ничего определенного пока установить не удавалось. Промежуточные анализы подтвердили, что в присутствии препарата Федоровского начинается бурная реакция распада клетчатки и последующего синтеза всевозможных Сахаров и спиртов, жиров и белков. Видно было, что препарат содержит в себе смесь целого ряда очень активных химических веществ, вступающих в действие с определенной закономерностью - приблизительно с такой же, как и в живом организме. Более того, можно было отыскать полную аналогию: если вначале смесь следовало беспрерывно подогревать, то через три часа она начинала разогреваться сама, а ее температура, постоянная на протяжении определенных периодов, вдруг изменялась скачкообразно в пределах одного-двух градусов около деления плюс двадцать пять. Силосоподобная масса как будто жила простейшей жизнью, ибо сама поддерживала самые выгодные для себя условия.
Сатиапал сообщил, что данный им рецепт упрощен специально для индийских крестьян, которые не в состоянии купить сложные и дорогие химические соединения. Только поваренную соль, серный цвет и суперфосфат необходимо сыпать в чистом виде. Другие нужные элементы вводились с золой ряда растений, толчеными костями, кожурой плодов и тому подобным. "Упрощение" рецептуры,- может быть и целесообразное с точки зрения экономической,- в действительности усложняло ее так, что делало изготовление "пищи богов" похожим на добывание радия. Хаким провозился до рассвета, пока выполнил первую часть предписаний Сатиапала и накрыл кадку с серой массой многими слоями банановых листьев. Предстояло выполнить еще целый ряд операций, и лишь на седьмой день силос достигал нужной кондиции.
