Глава семнадцатая. «КОГДА БИРНАМСКИЙ ЛЕС…»
Огромные серебряные лепестки поднимались, сворачивались внутрь. Пестик в центре глядел на восток и вовне, и Солнце посылало свои лучи прямо на него. Голд находился восточнее и, казалось, еще приблизился. Этот темный завиток бури напоминал странный облик — не мирской, не научный, но все равно захватывающий.
Клэйв и Кара остались одни. Остальные куда-то разбрелись, когда огни были погашены. Шарман спросила:
— Ты знаешь закон реакции?
— Я не ребенок.
— Когда из пестика выбрасывается пар, джунгли движутся в противоположном направлении. Таким образом, они возвращаются во влажное окружение, назад в Дымовое Кольцо. Так оно и было, пока мы… не вмешались. Потом все повторяется лишь спустя какое-то время: что-то должно вновь отрасти, может, горючее. Это занимает двадцать лет.
— Вот почему им удавались их рейды.
— Да. Но больше так не будет.
Лепестки отклонялись от вертикали на тридцать градусов. Солнце било прямо в пестик, и лепестки тоже отбрасывали отраженные лучи. Пестик сиял все ярче, почти невыносимо для глаз.
Кара сказала:
— Сердце джунглей плюется, когда Солнце направлено прямо в цветок и лепестки тоже отбрасывают туда свой свет. Нелегко заставить его плюнуть вовремя, но… может, удастся сегодня днем, я надеюсь.
Слова Шарман как будто послужили командой: из глубины пестика раздался мягкий, сотрясающий до мозга звук — «Пумфф». Клэйв почувствовал на лице жар. Джунгли содрогнулись. Кара и Клэйв крепко вцепились в листву ногами и руками.
Между ними и Солнцем начало собираться облако. Могучая струя пара быстро удалялась. Клэйв почувствовал тягу, прилив, который толкал их в небо.
— Сработало! — выдохнул он. — Не думал… Когда мы достигнем дерева?
— За день, а может, и быстрее. Воины уже собираются.
— Что? Почему ты мне не сказала?
Не ожидая ответа, Клэйв углубился в листву, поглощенный мрачными мыслями: она не отвела ему места в надвигающейся битве. Почему?
Четыре размора, крутя педали, двигали лифты, и Град узнал среди них Гэввинга. Лифт почти достиг платформы. Был ли какой-нибудь способ сказать ему: «Минья с беременными женщинами. С ней все в порядке. Я в Цитадели»?
Ордон хмыкнул:
— Итак, ты не смог дождаться Праздника.
Град резко подпрыгнул. Какой-то момент он буквально парил в воздухе. Ордон хихикнул:
— Эй, забудь об этом. Ерунда, кто упустит такую возможность? Потому-то Длорис и расстроилась, когда увидела, что ты — не Лори.
Град криво ухмыльнулся:
— Ты что, все время подсматривал?
— Нет. Мне незачем так развлекаться. Я могу посещать Общинные. Я просто сунул голову, увидел, что ты там суешь, и сразу убрался.
Он наградил Града дружеским тычком, подведя его к лифту, и сам вошел следом.
Ордон казался достаточно дружелюбным, но прежде всего он являлся охранником Града. Граду нельзя было причинить вреда, но нельзя было и допустить, чтобы он сбежал. Ордон любил поболтать, но… к комплексу, где содержались беременные женщины, они пришли долгой кружной дорогой и тем же путем вернулись. Может, у Ордона были какие-то дела на краю кроны? Град спросил об этом, но Ордон преисполнился холодного презрения: он не станет говорить с размором о своей работе.
Крона ушла в сторону. Путешествовать так было гораздо легче, чем лазить по дереву Дальтон-Квинна. Стая мелких птиц веером вспорхнула со ствола.
— Зайчатники, — сказал Ордон. — Хорошая еда, но нужен ГРУМ, чтобы согнать их вниз. Старый Ученый разрешал нам это, а Кланс — нет.
Поток дождя сбегал по внешней кроне. Может, поэтому Первый так хотел передвинуть дерево? Из опасения, что граждан подмочит?
Подвижное дерево! Его ум поразила способность искать себе подходящую погоду.
К востоку от внешней кроны виднелся пушистый зеленый пузырь, за которым развевался хвост белого тумана. Через день-два Лондон-Дерево двинется, и пузырь пропадет из виду. Град подумал, не слишком ли он спокоен, ведь ГРУМ независимо от расстояния всегда мог достичь Штатов Картера. Если не удастся захватить ГРУМ, он, Град, останется здесь, в плену, навеки, а если удастся, то к чему спешить?
Но время сжимало холодные пальцы у него на горле.
Жизнь Помощника Ученого вовсе не была невыносимой. Примерно через сто периодов сна он привыкнет к своей новой жизни, и Град боялся, что будет действовать слишком медленно или вообще не будет.
Клэйв нашел Меррил в Общинных. Она натирала острия арбалетных стрел вонючим варевом, которое граждане Штатов Картера готовили из ядовитого папоротника.
Из-за усилившегося прилива Клэйв прыгнул мимо. Он постоял, потом вернулся и сказал, смеясь:
— Это правда. Я и не думал, что она лжет, но…
— Клэйв! Что случилось? — Меррил тоже парила, стрелы плавали вокруг нее. Она умудрилась поймать сосуд с ядом прежде, чем тот расплескался.
— Мы уже в пути. Воины собрались снаружи.
Клэйв, сопротивляясь приливу, добрался до своего заплечного мешка, который он подготовил несколько периодов сна назад.
Меррил проворчала:
— Да? И сколько же у нас времени?
Она проводила время, обучаясь делать стрелы, скручивать тетиву, мастерить арбалеты и стрелять из них. Клэйв смотрел, как она практиковалась на мишени. Ей удавалось это так же хорошо, как и любому из граждан Штатов Картера, ее мощные руки отлично справлялись с арбалетом.
Тем не менее он сказал:
— Меррил, ты все равно член Штатов Картера, независимо от того, будешь ты сражаться или нет. Но очень многие здесь — не граждане.
— Ну так что?
— Тебе не обязательно идти сражаться.
— Скорми это дереву, о Председатель!
Клэйв засунул пучок свежеотравленных стрел себе в колчан.
— Тогда забирай свое хозяйство и пошли!
Прилив достиг той же силы, что и на кроне Квинна. По тоннелю уже можно было гулять, но ощущение стало непривычным: каждая веточка и пучок листвы дрожали мелкой дрожью.
Клэйв протолкался сквозь ломающиеся ветки и мягкий зеленый пух поближе к небу. Облачный столб уже тянулся до самого горизонта. Поверхность джунглей стояла вертикальной стеной, и ему приходилось изо всех сил цепляться за ветки.
Тощие воины вылезали из отверстий в листве, точно черви. Пятьдесят или шестьдесят граждан уже оседлали реактивные стручки. Клэйв чувствовал себя обиженным. Шарман сообщила ему обо всем слишком поздно, а Меррил вообще ничего не сказали. Почему? Чтобы дать им возможность спрятаться за чужими спинами? Чтобы иметь право сказать: «Конечно, я бы сражался, но меня никто не предупредил вовремя»?
Может, Штатам Картера разморы нужны больше, чем граждане?
