К несчастью, этот ход мысли вел в никуда. Как только ее миссия милосердия была завершена, она оставила его, чтобы вернуться к напряженной в полголоса дискуссии с каким-то неизвестным Деккеру студентом. На стол Деккер смотрел безо всякого удовольствия. От стола пахло пролитым пивом и табачным дымом, который заставлял его испытывать тошноту, не уменьшая при этом голода. Он встал и отправился посмотреть, что такое "бесплатный ленч". Это оказалось немногим привлекательнее отвратительной холодной пиццы: на стойке не было ничего, кроме заготовок для сандвичей и странно выглядевшего паштета из какого-то убитого животного, намазанного на Крекеры. Деккер изучил все это с некоторой тоской, оплакивая роскошные выставки блюд в утреннем ресторане: предлагаемое здесь едва ли могло стать им заменителем.
Ему пришло в голову задать себе вопрос, что он вообще делает в этом месте. Танабе не проявлял к нему никакого интереса. Казалось, единственной причиной его пребывания здесь была возможность допиться до потери сознания, но у Деккера были хорошие семейные причины не желать делать этого. Все было бы гораздо интереснее, если бы он мог поболтать с Вен Купферфельд, но она его к этому отнюдь не поощряла. Большинство присутствующих в баре были ему незнакомы или заняты разговором с кем-то еще. У стойки бара он заметил Джей-Джона Бельстера, болтавшего еще с одним марсианином. Потом Деккер вновь посмотрел на них, поскольку, что удивительно, собеседник Бельстера не был учащимся. Без сомнения, это был бывший наставник Деккера, Маркус Хэгленд. Бельстер поглядел в его сторону, но Деккер отвернулся.
Когда Деккер сооружал себе из жирных ломтиков мяса убитого животного и сырого хлеба сандвич, Бельстер подошел к нему.
- Привет, - сказал он, сворачивая вдвое ломтик мяса и запихивай его себе в рот.
- Привет, - ответил Деккер, - я и не знал, что ты знаком с Маркусом Хэглендом.
- Маркус? Так его зовут? Я на самом деле почти что с ним незнаком. Он просто ошивается здесь. Думаю, раньше он проходил подготовку по программе, но, говорят, корпорация его вышвырнула за обман, - он какое-то время задумчиво жевал, а потом добавил: - Твой приятель Танабе действительно решил набраться.
- Это его дело, - отрезал Деккер.
Впрочем, в словах Бельстера была определенная доля истины. Японец был красен и отчаянно потел, и Деккер заметил, что с пива он переключился на скотч.
Прожевав, Бельстер сглотнул.
- А разве и не твое заодно? Я думал, ты будешь его нянькой, возвращая его на базу?
Деккер не ответил. Для него Бельстер оказался немалым разочарованием учитывая, как мало собратьев марсиан было в их группе, им следовало бы быть друзьями. Но этот человек, похоже, не мог ничего сделать, не задев при этом ближнего.
- А есть здесь что-нибудь выпить, кроме алкоголя? - осведомился он.
- Быть может, безалкогольные напитки, - сказал Бельстер, - но за них придется платить. Я слышал, твоя мать стала важной шишкой там, дома?
- Она - представитель от дема в Совете общин, если ты это имеешь в виду.
Бельстер коротко резко рассмеялся.
- Проклятый Совет. Это они пустили все насмарку, пытаясь сэкономить несколько куэс, чтобы подольститься к землянам.
- Моя мать действительно много работает на благо Марса, - натянуто ответил Деккер.
- Да уж, конечно. Только она ведь в комитете по Бонам, не так ли? А знаешь ли ты, что именно они вышвырнули меня?
- Вышвырнули откуда? - с удивлением спросил Деккер.
- Я работал здесь на торговую делегацию - знаешь, не такая уж дурная работа. А потом они создали эту проклятую парламентскую комиссию, а та стала направо и налево вышвыривать людей с работы - сокращая расходы.
- Но им пришлось урезывать! Долг просто выходил из под контроля...
- Да знаю я все об этом чертовом долге, - фыркнул Бельстер. - Все, что я хочу сказать, это то, что не будь сейчас комиссии твоей матери, я бы сейчас преспокойно работал в Сан-Франциско, - он хмуро поглядел на Деккера, но потом уступил: - Думаю, это - не твоя вина.
Тут он кивнул через плечо на Танабе:
- Вот он - плохой мальчик, а не ты или я. Его отец вложил огромные деньги в фермы на обитантах. Почему ты общаешься с ним?
- Не я его выбирал. Я всего лишь получил его как соседа по общежитию, - сказал Деккер, но потом честно добавил: - Во всяком случае, сегодня он пригласил меня с собой в Денвер. Сам я этого не мог бы себе позволить.
- Естественно, он тебя пригласил, - согласился марсианин. - А почему бы и нет? Все деньги у япошек, да у русских и так далее. И сдается мне, не так уж он щедр со своим приглашением.
Бельстер глядел на Танабе с нескрываемой ненавистью и, не отрывая взгляда от японца, спросил Деккера:
- А тебе бы не хотелось это все у них отобрать?
- Да, наверное, - отозвался Деккер.
Он не совсем понимал, о чем идет речь, но при этом ему не хотелось обрывать разговор с этим малоприятным человеком, который хотя бы пытался казаться дружелюбным.
- Но ведь именно это мы и собираемся сделать, не так ли, Бельстер? Когда результаты проекта станут уже видны, у Марса появится своя собственная атмосфера, и мы сможем начать развивать планету...
- Господи Боже, не имею в виду через пятьдесят лет. Я имею в виду сейчас.
Деккер пожал плечами. Выглядело все так, как будто Бельстер куда-то клонит, но Деккер не мог понять в чем дело.
- Предположим, что ты прав, что нам тогда делать?
Бельстер глянул на него с очень странным выражением.
- Быть может, есть способы, - сказал он. - Увидимся, - и вновь оставил Деккера в одиночестве.
Сложность положения гостя заключается в том, что невозможно уйти, пока этого не пожелает хозяин. Деккер не получал от происходящего никакого удовольствия. Каждый из сидящих за столом, казалось, собирался провести за ним остаток жизни, споря и дискутирую на грани, как представлялось Деккеру, опасно близкой к открытой ссоре. И его не удивляло, что голоса становились все более раздраженными. Уже не мало было выпито спиртного, и все больше его появлялось на столе с каждой минутой. Хотя Деккер уже вычислил, что возможность напиться представляла собой шанс на время сбежать от тирании навязанного режима, держать при себе свою неприязнь к кому-либо, если уж нельзя избежать питать ее. Он все же задавался вопросом, как далеко успеют зайти некоторые из этих людей, прежде чем появятся Миротворцы.
Теперь, когда он обсох, в баре ему было отчаянно душно. Он стянул свитер и, оглядывая комнату, завязал его на талии. В помещения стало еще больше народу, хотя Маркуса Хэгленда он отыскать не мог. Ну и ладно, решил он, и еще раз с возмущением подумал, что не видит никакой разумной причины своему здесь пребыванию. Здесь не было никого, с кем ему бы хотелось поговорить, за исключением, может быть, Вен Купферфельд, а она казалась погруженной в беседу с другим человеком.
