Зрение плыло. Реальность теряла очертания, но внезапное включение расширителя, сопровождаемое острой вспышкой головной боли, прояснило рассудок.
Стужин поймал этот миг, прицелился. Длинная очередь вспорола сумрак, фигуры внизу заметались, двое фокарсиан остались корчиться в грязи, остальные ответили на огонь, стреляя из-за укрытий. Странно они себя вели.
Вокруг засвистели иглы, несколько пуль вырвали куски массивного поребрика, резанув горячей бетонной крошкой.
Струйка крови из рассеченной щеки обожгла, заставила опомниться. Надо уходить глубже… Он вновь дал очередь, теперь уже не высовываясь, для острастки.
Беглый взгляд по сторонам. Короткий отрезок путепровода плавно изгибался, вливался в темный зев тоннеля.
Какой-то из технических входов? А не все ли теперь равно? Он припустил бегом, стараясь держаться центра широкого дорожного полотна, в мертвой зоне для находившихся ниже фокарсиан.
* * *
Только оказавшись внутри башни, Стужин понял, что сам себя загнал в ловушку. Метрах в десяти от массивных, открытых на половину хода ворот произошел обвал. Плотно спрессованные обломки стеклобетона наглухо запечатали тоннель.
Две двери располагались в стене у самого входа. Обе закрыты.
Он оглянулся. Ашанги уже во всю прыть неслись по короткому отрезку путепровода, но огня не открывали, даже «биониками» не воспользовались.
«Живым не дамся…»
Илья отстрелял по ним остаток патронов в магазине, резко рванулся к ближайшей двери, ударил в нее плечом, и та вдруг глухо завибрировала, открываясь. Мощный механизм, поддерживающий массивную бронеплиту, кто-то регулярно обслуживал. Не иначе технический серв, переживший десятилетия забвения? Ну точно! За невысоким порогом обнаружилось небольшое помещение, плавно расширяющееся входом в вертикальную шахту грузового гравилифта. В глубине дымчатой облицовки стен тлели россыпи алых индикаторов.
Он на бегу перезарядил стрелковый комплекс, одновременно считывая данные, поступающие от аварийных автоматических подсистем.
Недопустимо низкий заряд накопителей. Отчет о произведенном ремонте. Список требуемых запасных частей – автоматика обращалась к человеку, надеясь на его помощь, но куда там…
Сервомеханизмов он не заметил. Все технические ниши открыты. Наверное, рыщут в других башнях, выискивая замену вышедшим из строя узлам.
Илья заскочил в шахту гравилифта, вжался в закругляющийся простенок, с надеждой взглянул вверх. Тускло, прерывисто светились некоторые секции ускорителей и гравикомпенсаторов. Похоже, оборудование исправно процентов на семьдесят. Нет энергии.
Фрайг, что же делать?!
Выглянув наружу, он не заметил фокарсиан, те еще не успели ворваться в пультовый отсек, наверное, затаились у входа, готовясь к атаке, понимая, человеку теперь уж точно не ускользнуть!
Отчаянная мысль пришла в голову. Нет!.. Слишком рискованно! Разорвет ведь в клочья!..
А какие варианты? Через пару минут меня нашпигуют иглами с нейротоксином, парализующим мышцы, и возьмут живым. В ходе недавнего рейда тиберианцы отбили у чужих одного пленника. Стужин видел отчет в сети. Фокарсиане использовали человека как подопытного, отрабатывая на нем формулы новых токсинов.
«Уж лучше рискнуть, чем попасть в лапы к тварям!»
Он выщелкнул из креплений на поясе две энергоячейки. Слот для элементов аварийного питания располагался при входе в вертикальную шахту. Восстановить подачу энергии – дело нескольких секунд, но примет ли система приказ на включение гравилифта?
Держа вход под прицелом, Стужин попятился, вновь оказавшись внутри шахты.
Индикация в глубине полупрозрачной облицовки начала меняться, и в этот миг ашанги ворвались внутрь.
Илья похолодел. Внутри все сжалось. Стрелять нельзя, риск задеть аппаратуру слишком велик!
Он отдал мнемоническую команду. Незримая сила рванула его вверх. Последнее, что запомнил Стужин перед внезапной потерей сознания, были взрывающиеся кольца ускорителей и тела фокарсиан, разорванные неадекватной работой гравикомпенсаторов.
Это происходило далеко внизу…
* * *
Мглистый, но теплый вечер окутал землю.
Илья очнулся, резко привстал. Воспоминания о пережитом накатили и схлынули, оставив чувство неопределенности и железистый привкус во рту.
Импланты работали без сбоев. Ощущались слабость и головокружение. Он уже понял: прошли почти сутки с момента потери сознания. Система поддержания жизни не позволила ему очнуться прежде, чем были устранены последствия контузии и отравления токсинами. Синяки, ссадины, порезы и ожоги не в счет.
Он осмотрелся.
Тела трех фокарсиан, выброшенные вслед за ним на промежуточную площадку, валялись поодаль. Мертвы. Из горловины грузовой гравишахты все еще выталкивало едкий дым.
Вокруг простиралась захватывающая дух панорама. Волею обстоятельств он оказался на такой высоте, откуда обычные небоскребы (а их в окрестностях уцелело немало) выглядели маленькими.
Промежуточная площадка орбитального лифта имела форму пяти лепестков. В центре располагался огрызок срезанного сверхмощным лазером силового набора. Основную конструкцию рассекло и обрушило, вокруг высились огарки сателлитов, попавших под плазменные удары, да лохматилось сложное плетение прочных тросов. Некоторые, раскачиваясь под порывами ветра, скребли по выгоревшему остову аэрокосмического истребителя. Чуть дальше виднелись надстройки батарей противокосмической обороны, а уже за их периметром располагались обтекаемые каплевидные вздутия грузовых и пассажирских терминалов. Все разрушены в той или иной степени. Некоторые лишились облицовки и выглядели как скелеты.
Раньше площадки защищали энергетические купола, но теперь их эмиттеры не работали. Уцелевшие конструкции мелко вибрировали под постоянным напором ветра. Монотонное подвывание воздушных потоков создавало гнетущую обстановку.
Ветер внезапно усилился. Особенно мощный его порыв заставил комплекс двенадцати башен содрогнуться, взъерошил непрочно сидящую в креплениях обшивку одного из куполов, высек из нее резкий скрежещущий звук, приподнял, вырвал и закрутил в потоке трапециевидный сегмент – тот, вращаясь, пролетел над головой Ильи и врезался в ближайшую надстройку локационной системы.
Задерживаться на открытом месте опасно. Стужин защелкнул карабин страховки за сохранившее прочность переплетение балок, снова осмотрелся, сопротивляясь напору ветра.
«Спуститься с такой высоты проблематично», – подумал он, собираясь добраться до грузопассажирских терминалов. Там должны быть аварийные лестницы для эвакуации, на случай отказа автоматических систем.
Близился закат. У горизонта виднелся грозовой фронт, но небо над комплексом оставалось безоблачным. Первые шаги дались с трудом, однако ветер понемногу начал утихать, его порывы стали слабее.
Илья мог поступить двояко. Нарушить правила, подключить все компоненты личной наносети либо найти способ спуститься, остаться на маршруте.
Он сканировал частоты связи. Снаряжение для полевого выхода Стужин получал на базе тиберианцев. В его кибстек установили довольно примитивную версию коммуникатора, снабдили оружием, легкой броней, средствами защиты, а заодно установили ограничители работы имплантов.
Илья давно не задавал недоуменных вопросов. Планета, откуда родом экипаж «Тени Земли», расположена в глубинах гиперкосмоса. Там вообще не работают кибернетические устройства.
Щелкнул модуль связи. С высоты удалось засечь навигационные маркеры двух патрулей, но с призывами о помощи он повременил.
Вслух, конечно, никто ничего не скажет, вышлют флайбот, эвакуируют без проблем, но рейтинг понизят, маршрут не зачтут, а значит, заветная мечта станет чуть дальше.
Нет, после всего пережитого такой финал его категорически не устраивал. К тому же дух исследователя дал о себе знать. Илья не слышал, чтобы кто-то поднимался сюда за последние десятилетия. Устройства орбитального лифта считались нефункциональными. Уцелевшую промежуточную платформу бегло осмотрели лет тридцать тому назад. Конструкцию признали ненадежной, не подлежащей ремонту. Здесь установили генераторы посадочного луча для орбитальных челноков и систему датчиков контроля местности, но аппаратура не проработала и недели – ее уничтожил ураганный ветер.
Больше попыток использовать самую высокую постройку города никто не предпринимал. Башня постепенно ветшала, роняя обломки при каждом урагане, но вопреки прогнозам она не обрушилась, по-прежнему служила надежным, заметным издалека ориентиром.
Используя трос, поглядывая по сторонам, сопротивляясь порывам ветра, Илья добрался до входа в ближайший терминал, проник внутрь, отдышался.
Здесь тоже ощущались вибрации, лучи закатного солнца врывались в огромное помещение через пробоины и сорванные сегменты обшивки. Большинство незакрепленных предметов скопилось в северной части, образуя оплывшие груды мусора. Он переключился на гибридное восприятие, продолжая запись файла сканирования – неоспоримого доказательства, что он побывал тут.
