Перед мысленным взором, накладываясь на обычное для человека восприятие, вспыхивали контуры и схемы. Среди поломанной мебели, обрывков одежды, испорченных водой и радиацией багажных кофров попадались кибернетические устройства, части механизмов, ремонтные сервомодули.
«А это что?! – Он остановился, не поверив показаниям датчиков. – Да быть такого не может! Андроид?! Но как же его пропустили тиберианцы при осмотре башни?!»
Насколько знал Илья, человекоподобные машины выпускались ограниченными сериями перед самым началом войны. Наделенные псевдоинтеллектом, они использовались исключительно корпорациями. Андроидам прочили перспективное будущее в колониях, но экспансивное стремление людей к звездам перечеркнул конфликт с фокарсианами, закончившийся взаимным уничтожением двух цивилизаций.
* * *
Ошеломляющая находка!
Наследие корпораций – главная ценность современного мира. Технологии предвоенной эпохи уникальны, неповторимы!
По башне вновь прокатилась неожиданная вибрация. «Жутковато тут». Илья на всякий случай заново закрепил страховку и принялся разбирать обломки.
Куски оплавленного пластика, ржавь всякая, уже не похожее на одежду тряпье, желтоватая кость – ее он бережно отложил особняком – и снова бесформенные комья, в которые превратилась ручная кладь, оплавленный кибстек… ага, а вот и нога в растрескавшемся ботинке.
Андроиды носили униформу корпораций. Внешне их было трудно отличить от людей. Сейчас от слишком быстрого, нетерпеливого движения ботинок рассыпался, ткань одежды расползлась, пеноплоть, давно утратившая свои свойства, раскрошилась в желтоватую труху. Тускло блеснул не подверженный коррозии металл эндоостова, туго оплетенный тягами сервоприводов.
«Голень? Ну, точно…» – Илья ухватился поудобнее, потянул изо всех сил.
Холмик слежавшегося мусора зашевелился, неохотно отпуская человекоподобную машину.
Да уж. Радиация, кислотные дожди и агрессивный пепельный туман, о котором Илья только слышал, сделали свое дело. Нетленные, как принято считать, материалы разрушались под их воздействием очень быстро.
Тянуть стало легче. Находка поддалась усилиям, неожиданно освободилась, а горка различных останков, потревоженная грубым воздействием, развалилась, раскатываясь по всему полу отдельными предметами. От удара неожиданно включился личный нанокомп давно погибшего пассажира, и в воздухе появились нечеткие голограммы – вереница объемных изображений, щемящие душу воспоминания о чьей-то оборвавшейся полвека назад жизни. Кибстек истратил последние эрги и отключился.
Андроид выглядел паршиво. Весь переломанный, странно скрученный, с неестественно вывернутыми конечностями, покрытый осклизлыми ошметками искусственной кожи. Его лицо потрескалось, из-под лопнувшей пеноплоти торчали серебристые прожилки мимических приводов да белоснежно скалились зубы.
В правой руке он сжимал желтоватые фаланги человеческих пальцев.
Вот тут Илью внезапно проняло. Нахлынули запоздалые, бесконтрольные эмоции, словно жизнь брала мзду за проявленное при стычке с фокарсианами хладнокровие.
Он несколько минут сидел, глядя на дрожащие кончики собственных пальцев. События последних суток прокручивались в сознании с бешеной скоростью, чередой вспышечных образов.
Как близка была смерть. Едва разминулся с ней…
Илья отправлялся в дебри диких территорий не в погоне за адреналином и не ради убийств, мотивом которых была бы слепая ненависть к чужим. Нет, он просто шел к своей мечте о космосе, постепенно начиная воспринимать руины городов как обыденный ландшафт, а свидетельства былого классифицировать по признакам полезности, не примеряя на себя судьбу сгинувших поколений.
А вот пришлось. Жизнь в такие моменты исправляла некоторые деформации сознания, полученные вместе с имплантами, нашептывая: «Ты не бессмертен и мог остаться там, в дебрях, гниющим под проливными дождями. Так, может быть, прав был отец и стоит задуматься над его словами? Нужно ли нам следовать идеям тиберианцев, рискуя жизнью, рваться в космос? Разве не оттуда пришли фокарсиане? Разве мало у нас дел на Земле?»
Он тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли.
Прав отец или нет – покажет время. Стужин-младший вновь оттолкнул проблему выбора жизненного пути, привычно загнал ее в сумеречный чулан сомнений. Пусть посидит. А у него есть дела поважнее! Илья оттащил эндоостов андроида в защищенный от порывов ветра закуток древнего терминала. Уже окончательно стемнело, и он машинальным мысленным усилием переключился между способами восприятия.
Магнитные метки не сохранились. А вот на очищенных от налета грязи деталях читалась маркировка корпорации «Генотип»!
Чипы целы. Долгосрочная память человекоподобной машины вполне могла сохранить какие-то важные сведения!
Подключать питание к ядру системы он не рискнул, страшась уничтожить данные. Глупо надеяться, что «операционка» заработает адекватно. Илья поступил иначе: по одному извлекал микрочипы из гнезд и тестировал их в защищенном режиме, с помощью своего кибстека.
Процесс занял много времени и поначалу не принес результатов. Файлы, как, впрочем, и подозревал Илья, оказались сильно повреждены. На их восстановление в полевых условиях рассчитывать нечего. Один за другим он складывал протестированные носители информации в кармашек экипировки, затем ему неожиданно попался чип, содержащий сведения о последнем маршруте человекоподобного робота.
Взглянув на довоенную электронную карту, с нанесенными навигационными метками, Илья почувствовал непроизвольную дрожь.
Андроид был приписан к сорок второму убежищу корпорации! Именно оттуда он начал движение в роковой для человечества день!
Ценность неожиданно полученной информации сложно переоценить. Сорок второе убежище искали на протяжении десятилетий. Сохранившиеся архивы не указывали его местоположения. В них лишь упоминалось, что засекреченные комплексы лабораторий были оснащены уникальными, не имеющими аналогов прототипами оборудования, предназначенного для исследований в области генной инженерии.
Довоенные разработки одной из ведущих корпораций Земли могли исправить сбой в программах терраформирования, уничтожить бескрайние, агрессивные к человеку заросли, вернуть планету на путь возрождения. Мысли проносились вихрем, пока он накладывал полученные навигационные отметки на современные карты местности.
Бункерная зона располагалась неподалеку, в какой-то сотне километров от полуразрушенного комплекса, где сейчас находился Илья!
Первый порыв – подключить модуль технологической телепатии, сообщить о находке – угас. «Нет. Я сам найду вход в подземные лаборатории и исследую их!»
Оставалось решить два вопроса: как спуститься с пятисотметровой высоты и добраться до известных теперь координат?
Пешком, в потрепанной экипировке – не вариант совершенно.
Решение нашлось быстро. Подсознательно оно зрело с момента получения данных.
Илья коснулся сенсора коммуникации на кибстеке. Все сомнения исчезли. Перед ним открылась возможность, выпадающая раз в жизни, и то далеко не каждому!
Глава 2. Прошлое… За пятнадцать лет до описанных выше событий…
Дети на Земле взрослеют рано. Причина тому – имплантация модуля технологической телепатии и связанной с ним личной наносети. Расширитель сознания, без которого невозможно влиться в современную жизнь, устанавливается ребенку сразу после рождения. До пяти лет наниты развиваются в режиме фоновой интеграции, затем сеть активируется. Процесс протекает постепенно, бережно, но даже такое, строго лимитированное использование наномашин перестраивает рассудок, меняет психологию, открывает уникальные возможности для познания мира, но крадет детство в привычном для нас понимании этого слова.
Однако иначе нельзя. Личная наносеть – это компромисс между двумя крайностями. Мир высочайших технологий предлагает человеку выбор: либо стать потребителем благ, производимых машинами, никак не влияя на процесс развития техносферы, либо получить власть над технологическим наследием цивилизации.
Ключом ко второму пути служат глубокие знания во многих областях науки и способности, выходящие за рамки обычной для человека сенсорики.
Без базовой имплантации невозможно управлять кибернетическими системами, интегрироваться в их сети, контролировать техническую эволюцию, направлять ее, осуществлять полеты к звездам.
К семи годам личная наносеть ребенка выходит на пятьдесят процентов расчетной мощности. К тринадцатилетию каждый подросток завершает второй этап образования и должен выбрать дальнейшую специализацию.
Илья Стужин определился в девять лет.
Стремление, впоследствии ставшее смыслом жизни, зародилось неожиданно. Так часто бывает у детей и подростков: однажды полученное незабываемое впечатление врезается в рассудок, меняет судьбу.
