Этих знаменитых строк Киплинга Силверберг не приводит, но осуждение выраженной в них идеологии колониального культуртрегерства ощутимо в рассказе. «Не кто-нибудь, а мы вышли в космос, стало быть, мы наиболее передовая и развитая раса во всей галактике… мы и в самом деле высшая раса…» Такова позиция одного из героев рассказа, майора Дадли, убежденного, что деятельность землян на планете, с честью, по его мнению, несущих «бремя белого человека» в космосе, имеет благодетельное цивилизаторское воздействие. Не правда ли, знакомые слова о превосходстве одной расы над другой? За них человечество в прошлом дорого заплатило…
Решение, которое принимает полковник Диволл, движимый ответственностью за родную планету, продиктовано высшим гуманистическим законом Вселенной: все разумные существа равны. Мы не знаем, каково политическое и социальное устройство Земли будущего в рассказе Силверберга, но если житель ее ведет себя подобно полковнику Диволлу и убежден, что впредь все земляне будут следовать тому же закону, то это более чем убедительно говорит о взглядах самого автора.
Звучащая в рассказе «Рукою владыки» тема терпимости про- ходит через все творчество Силверберга. Мирное сосуществование, основанное на признании равноправия друг друга, — вот что считает писатель залогом сохранения мира. Эта важная гуманистическая мысль в наши дни приобретает особое значение. Призыв Силверберга проявлять терпимость, уважение ко всем формам разумной жизни во Вселенной делает книги прогрессивного американского фантаста нашим союзником в борьбе за мирное будущее Земли.
Лучшие рассказы Силверберга объединяются одной темой, центральной в творчестве писателя: человек, его социальное, нравственное бытие в широчайшем диапазоне веков и световых лет. Движение души человека, его переживания, взлеты и падения — вот что интересует Силверберга. Это не означает, что произведения писателя лишены социального моделирования, что Силверберг не создает модели будущего общественного устройства Земли. Напротив, он неоднократно обращался к вопросу о возможных формах политической и экономической жизни земной цивилизации через сто, пятьсот, тысячу лет (например, в романе «Мир внутри»), И все же не политическое устройство будущего, не его техническое развитие занимает писателя, а судьба человека.
Силверберг неоднократно возвращается к мысли о том, что люди пусты как скорлупа без исторической памяти, без культуры. В этой связи примечательно отношение Силверберга к религии. Признавая ее значение в истории развития цивилизации, писатель выступает против абсолютизации этого значения, отрицает претензии церкви на универсальность своей роли в нравственном развитии человечества («Добрые вести из Ватикана»). Писатель не приемлет антигуманности любой системы верований, превращения ее в результате фетишизации обрядности в социальный институт («Папа и шимпанзе»). Религия для него — часть культуры, накопленного веками духовного богатства (не случайно в некоторых рассказах Силверберг отталкивается от библейской притчи, как, например, в поэтической новелле «…на Вавилон»).
Именно культура как носительница нравственных начал, по мнению писателя, дает человеку чувство протяженности его бытия во времени и пространстве, позволяет понять, что он звено в бесконечной цепи поколений, связанное с прошлым и будущим. Забвение же этических норм, как считает Силверберг, может привести лишь к одному — человек выпадает из этой цепи и становится добычей ветров времени…
Но если человечество расселится по всей Галактике, останутся ли люди людьми, утратив связь с тысячелетней культурой и историей прародины? И на основании чего можно будет отнести человека в таком случае к биологическому виду homo sapiens, если его физический облик изменится в зависимости от особенностей иной среды обитания, а с помощью генной инженерии будет создан новый тип людей, идеально подходящих для жизни на планетах, где земляне не могли бы существовать?
Так, у героя в рассказе «Слабак» не было другого выхода: он был вынужден отправиться на Сандовал IX — ведь на планете оказалась его жена. Чтобы вызволить ее, Уэбб Фосс должен был, как в сказке, пройти поистине огонь и медные трубы (лишь воды не было в пустыне, которую пересекал герой). Десять миль до поселения, где находилась жена Фосса, местному жителю были бы приятной двухчасовой прогулкой, для него же они — сохранение и отстаивание своего достоинства. Потому не случайно в мире Уэбба Фосса столь разительно несоответствие между прогрессом техническим и нравственным. Такая общественная модель необходима писателю, чтобы подчеркнуть свое отрицание расизма, любого унижения человека.
Писатель не предлагает никаких рецептов радикального изменения мира, в котором живут его герои и который так похож на его собственный. Но в силах художника бороться со злом своим оружием, призывая людей к моральному совершенствованию. Оно, по мнению писателя, должно начаться с терпимости, способности и желания понять другого, подняться выше предубеждений, складывавшихся в течение длительного времени («В ожидании катастрофы»).
Сегодня Роберт Силверберг занимает достойное место в американской фантастике. Как и Айзек Азимов, Рэй Брэдбери, Генри Каттнер, Клиффорд Саймак, Роберт Шекли, он верит в конечную победу добра, всего лучшего в человеке. Творчество писателя еще раз убеждает, насколько удивителен жанр фантастики: в какие бы галактические дали ни уносила она нас, все равно возвращает на Землю, к земным делам и заботам. Впрочем, иначе и быть не может — ведь, по словам одного из героев Аркадия и Бориса Стругацких, «самое главное всегда остается на Земле».
В.Гопман
[1] Перевод В. Вебера
Много позже Олфайри понял, что ради жизни надо отдать жизнь. Тогда он просто думал о том, как остаться в живых.
Он был l'uomo dal fuoco in bocca, человек с огнем во рту. Рак жег ему горло. Говорил он с помощью механического имитатора, но опухоль грозила прокрасться в мозг, еще немного — и Франко Олфайри перестал бы существовать. Поэтому он обратился к помощи Провала.
У него были деньги. Именно они позволили ему войти в дверь, соединяющую миры. Деньги, много денег. Те, кто управлял Провалом, ничего не делали из альтруистических побуждений. Каждый раз на то, чтобы открыть Провал, уходило три миллиона киловатт. Этой энергии могло бы хватить довольно большому городу. Но цена не смущала Олфайри. Деньги вряд ли понадобятся ему, если существа на другом конце Провала не вернут его к жизни.
