– Мы с дядей Витей уже говорили. Пойду к нему в министерство.
– Гм... так-так... – неопределенно заметил дядя Дима.
– Ты как будто недоволен, что я здесь остаюсь.
– Да нет... почему же, – уклонился дядк. – Знаешь что... давай сейчас позавтракаем. Пойдем к Алексеевне, я видел, она там кофе кипятила.
– Так она сюда принесет.
– Ну вот еще. Зачем ей для нас двоих беспоко....
Но Алексеевна уже спешила навстречу с чашками и кофейником.
– А мы на кухне... – начал было дядя.
– У нас так не положено, – уверенно возразила Алексеевна. – Пожалуйте в столовую.
Дядя Дима недовольно похмыкал, однако сел за стол, покрытый белоснежной скатертью. Прищурился на салфеточки, повертел в пальцах тонюсенькую золоченую ложечку, заглянул в сухарницу с печением и прогудел: – Алексеевна, милая, а нет ли у тебя там чего попроще, да пожирнее?
Та понимающе кивнула и принесла из кухни половинку гуся, оставшуюся от вчерашнего ужина.
Дядя тут же с бородой забрался в тарелку. Зина приготовила себе тоненький аккуратный бутербродик. Откусывая от него маленькие кусочки, рассказывала свои девичьи новости.
Дядя слушал, с шумом обсасывал гусиные косточки и с неодобрением поглядывал и на Зинин бутербродик, и на то, как она ела, и на ее пальцы с длинными крашеными ногтями. Наконец, Зина заметила это. Невольно положила недоеденный бутерброд на тарелку, спрятала руки на коленях и замолчала.
– Ну, ты что? – спросил ее дядя.
– По-моему, ты плохо меня слушаешь.
– Наоборот, очень хорошо. Я все понял.
– А что ты понял?
– Что у тебя есть жених и его зовут Валя.
– Я тебе так не говорила.
– Ну, так не говорила, – согласился дядя, – но ты раз десять упомянула его имя.
– И вовсе не десять...
– Хорошо, пусть девять. Девять раз ты сказала, что мы с Валей туда, мы с Валей сюда. Очень трудно догадаться.
Он отодвинул в сторону пустую тарелку и налил себе кофе.
– Так кто же он есть, этот твой Валя?
– Он юрист. Институт закончил в прошлом году. Сейчас у дяди Вити в министерстве работает.
– Вот как? – деланно удивился дядя. – Уже в министерстве.
– Да, консультантом.
– И уже консультантом!.. Так, так. Верно, очень способный юноша?
Его ирония наконец дошла до Зины.
– Тебе как будто и это не нравится?
– Ну, что ты – я думаю, у него чудесная работа. Спокойная неврастении не наживешь. Оклад, наверное, приличный... Значит за этого Валю ты и собираешься?
Зина немного помолчала.
– А если выйду, – сказала она с легким вызовом, – ты считаешь, это будет плохо?
– Да кто его знает, – философски заметил дядя, усердно позвякивая ложечкой в чашке. – Иногда бывает и плохо.
Он одним духом вытянул все кофе, брякнул чашку на блюдечко. Встал, прошелся по комнате. Заглянул к Зине в спальню.
– Чью там постель Алексеевна прибирает? – спросил он. – Твою?
– Мою.
Зина тоже поднялась из-за стола. Молча следила, как дядя Дима расхаживает по квартире, с явным неодобрением разглядывая ее затейливую обстановку. Он даже заглянул в раскрытый шкаф, где висел целый ворох платьев и стояли туфли разных цветов и фасонов.
– И это все твое?
Заложив руки в карманы, он остановился возле бамбуковой подставочки, где стояла статуэтка Дианы.
-Подумать только, – начал он сердито, обращаясь к фарфоровой богине,каких-то пять лет тому назад вот эта самая девчонка могла ходить в лыжных штанах из чертовой кожи и сама пришивала себе пуговицы. А сейчас она не решится выйти на улицу, если не наденет шелковое платье и замшевые туфли, за которыми, конечно, тоже следит Алексеевна.
Зина собиралась что-то возразить, но дядя перебил ее: – Раньше эта девчонка могла пить чай прямо из котелка, спать на сосновых ветках и умела чистить картошку.
– Я и сейчас умею, – вставила Зина.
– А сейчас, – все более расходился дядя, –а сейчас она спит только на пуховой постельке, которую сама не убирает, и кушает только из блюдечка с золотой каемочкой...
– Дядя Дима, – не выдержала наконец Зина, – вы хотели, чтобы я и сейчас пила чай из котелка и чистила картошку?
– Я хотел бы, – гремел дядя, – чтобы ты не забывала, как это делается. В пятнадцать лет ты была смелым человеком, мы с тобой переплывали Обь в охотничьей лодчонке в бурю. А сейчас ты боишься выбрать себе дипломную работу по душе, трусишь, что не сможешь ее защитить.
– Я советовалась с дядей Витей...
Дядя Дима отвернулся от Дианы, прошел в другой угол, где на полированной тумбочке сидел улыбающийся китайский мандарин из красной обожженной глины, толкнул его пальцем в лоб. Мандарин закачал головой, продолжая глупо улыбаться. Дядя Дима сердито насупился.
– Знаешь что, –вдруг сказал он, – давай поедем ко мне на рудник.
– На рудник? – не поняла Зина. – Но... зачем?
– А просто так, ни за чем. Отдохнуть. Проветришься, тайгу посмотришь, свежим воздухом подышишь. А потом и за диплом возьмешься.
– Подожди... ты как-то сразу. Я не знаю...
– Чего там не знаю! – дядю Диму увлекло собственное предложение, и он уже не слушал Зину. – Чего там не знаю! Отдохнуть-то тебе нужно после болезни? Boт и доживешь у нас недельку, другую. Мы с тобой на рыбалку сходим, у костра заночуем, уху из харюзов поедим, – глаза у дяди задорно заблестели. – А ты знаешь, что за уха из харюзов?.. Ну вот, ничего ты не знаешь. А про нее еще Мамин-Сибиряк писал... И ловить их, знаешь, как интересно. Да что харюзы, там у нас таймени на спиннинг ловятся. Здоровые, как лошади... во!
Дядя Дима энергично махнул рукой, Диана испуганно покачнулась на столике, дядя с неожиданной для его крупной фигуры ловкостью поймал ее на лету.
– Ф-фу! – облегченно протянул он. – Даже в пот ударило со страху. Съел бы меня Виталий. – Дядя установил статуэтку на место. – Фарфор... – заключил он неодобрительно, –хрупкая вещь... Что бы ее из чугуна отлить.
Золотая стрела
Вечером все Вихоревы собрались за ужином.
Дядя Дима побродил по Москве, заглянул в комиссионный магазин и принес оттуда здоровенного бронзового медведя.
– В подарок от меня, – заявил он брату, любуясь своей покупкой, в которой было не меньше пуда весу. – Может быть, не так красив, как твоя Диана, зато все твои фарфоры переживет.
– Так мне девать некуда эту зверюгу, – возражал профессор. – На столик нельзя – раздавит.
– А я тебе из тайгл кедровый чурбан пришлю,успокоил его дядя Дима. Вот и поставишь вместо тумбочки.
Валя где-то задержался, пришел позднее, Зина встретила его в прихожей.
Одет он был модно, пожалуй, немножко пестро, как иногда одеваются молодые люди. У Зины хватало вкуса и здравого смысла не следовать примеру Вали, хотя к его "стильному" виду она уже привыкла.
