- Четвертого октября, инквизитор!
- Спасибо.
- Угу.
- Четвертого октября, - задумчиво повторил Метревели. Ну конечно! В тот самый день ваш друг принял меня за вахтера. И как же я сразу не сообразил! Любопытно, любопытно... Скажите, Андрюша, в пансионате подшивают газеты?
- Наверное, а что?
- Пока ничего. - И в ответ на недоуменный взгляд Андрея ласково потрепал его по плечу. - Положитесь на меня, Андрюша. И не ломайте себе голову.
Метревели ушел, и почти сразу же в комнату ворвался, сонно моргая опухшими глазами, злой, как черт, Борька.
- Знаешь, кто ты?
- Догадываюсь, - улыбнулся Андрей.
- Какого... - свирепо начал Хаитов, но Рудаков не дал ему договорить.
- Извини, Боря. Приходил Сандро Зурабович...
- Еще один лунатик! А я тут при чем?
Андрей посмотрел на часы.
- Между прочим, пора идти завтракать.
- Успеем. Где твой Метревели?
- Пошел искать подшивку.
- Он что - спятил?
- По-моему, нет.
- Тогда зачем ему подшивка ни свет ни заря?
Андрей объяснил, как было дело.
- Чудно. - Борька потер переносицу. - Дай сигарету. Он оглянулся и взял со стола пачку "Примы". Пачка была пуста.
- Так я и знал. И вообще - зачем ты такую дрянь куришь? В буфете полно с фильтром.
- Боренька, - Андрей старался говорить как можно спокойнее. - Я привык к "Приме". А вообще-то говоря, я уже полгода, как не работаю.
Хаитов несколько секунд молча смотрел на Рудакова, потом так же молча повернулся и выбежал из комнаты.
Встретились они уже в столовой, за завтраком. Борька достал из кармана конверт и положил рядом с прибором Андрея.
- Триста целковых. Ишак ты порядочный. Не мог раньше сказать?
- Ладно тебе, - усмехнулся Андрей. - Самому, небось, нужны. Да и зачем мне столько?
- Не морочь голову! - взмолился Борька. - Даю, значит, лишние. Транзистор хотел купить, а потом передумал. На что он мне?
- Спасибо.
- "Спасибо!" - передразнил Хаитов. - Тоже мне кисейная барышня! Да, чуть не забыл! - Борька отодвинул тарелку и принялся намазывать хлеб сливочным маслом. - Какие газеты имел в виду старец?
- Не знаю. Любые, наверное.
- Во! - просиял Борька. - И я так думаю.
Он извлек из бокового кармана сложенную в несколько раз "Зарю Востока". Расправил. Газета была явно выдрана из подшивки.
- Из библиотеки умыкнул?
- Неважно, - отмахнулся Хаитов. - Старика интересовала дата моего приезда, так?
- Так.
- Я приехал четвертого октября. А пятого газеты дали одно и то же сообщение.
- Оду на прибытие Бориса Хаитова в приморский пансионат.
- Сам ты одиоз. Газеты сообщают о землетрясении с эпицентром в нашем регионе.
- Салют в твою честь, не иначе.
- Да при чем тут я?
- Вот это верно. Не обижайся, Боря. Давай не будем гадать на бобах. Метревели знает, что ему нужно.
- Как хочешь! - фыркнул Борька и демонстративно обернулся к официантке. - Девушка, что вы сегодня после ужина делаете?
- Посуду убираю, - отпарировала брюнетка и ушла, независимо покачивая пустым подносом.
Из просторного, словно спортивный зал, вестибюля Сандро Зурабович позвонил в лабораторию.
- Метревели, пожалуйста. Гоги, ты? Здравствуй, дорогой. Спустись в вестибюль на пару минут. Разговор есть.
Он повесил трубку и улыбнулся дородной грузинке, восседавшей с вязаньем в руках за столиком дежурного.
- Как внуки, Зара?
- Растут, - улыбнулась Зара. - Озорничают. А как ты, Сандро?
- Лучше не придумаешь.
- Ну и слава богу. Хороший у тебя племянник.
- Метревели они все такие, - приосанился Сандро Зурабович.
- Что верно, то верно, - Зара хитро прищурилась. - Все образованные, воспитанные, в науку пошли. Футболисты тоже, правда, попадаются.
- Футбол, если хочешь знать, - тоже наука. - Метревели наставительно поднял указательный палец. - Думаешь, матчи ногами выигрывают?
- А то чем?
- Головой, уважаемая.
- Бывает, и головой, - добродушно согласилась вахтерша. Она была явно настроена продолжать разговор, но Метревели заложил руки за спину и медленно зашагал вдоль застекленной, как в оранжерее, стены, уставленной растущими в кадках декоративными пальмами.
- Дядя! - худощавый молодой человек в белом халате сбежал по лестнице, стремительно пересек вестибюль и обеими руками пожал ладонь Метревели. - Рад видеть вас в добром здравии. Отдыхаете?
- Забавляюсь, - кивнул Сандро Зурабович. - Как у тебя дела, Гоги?
- Нормально.
- Как машина?
- Нашептали уже! - возмутился племянник. - Что за народ! Ну, помял крыло, фару разбил - подумаешь, событие! Через пару дней как новая будет. Съездить куда надо?
- Я не о "Жигулях" спрашиваю.
Гоги недоуменно взглянул на собеседника, хлопнул себя ладонью по лбу.
- Так мне и надо! Сам все разболтал. А с "Перуном" все в порядке. Доводкой занимаюсь. - Он усмехнулся. - Кто кого доводит - неизвестно.
- А говоришь, в порядке.
- Да как сказать. Сами понимаете, подсознание - сплошные загадки и сюрпризы. С кроликами просто - сплошь: "ой, боюсь!" и "жрать хочу!". С собаками уже намного сложнее.
А вчера обезьяну на пару часов выпросил - фейерверк! До самого вечера подмывало на дерево вскарабкаться.
- Любопытно. Значит, и ты к ней в подсознание проникаешь, и она - к тебе?
- Что-то в этом роде. Короче, чувствуешь себя питекантропом в кабине космического корабля: возможности огромные, а все на ощупь. Метод проб и ошибок. И ничего наверняка. А что это вы вдруг "Перуном" заинтересовались?
- Видишь ли, Гоги...
- Только не хитрите, дядя Сандро. Давайте напрямик.
- Напрямик так напрямик. Есть у меня пациент.
- Вы что - опять практикуете?
Метревели отрицательно покачал головой.
- Особый случай. Надо помочь парню.
- Наследственность?
- Скорее атавизм. Помнишь, я тебе о камчадале расказывал?
- Помню. Он каждый раз перед землетрясением к оленям рвался.
- Вот-вот. По-моему, здесь аналогичный случай, только посложнее.
- С подсознанием все сложно. И чего же вы хотите?
- Не догадываешься?
- Догадываюсь. Не получится.
- Почему?
- Не просите, дядя. Все, что угодно, только не это.
- Но ведь ты же экспериментируешь?
- Дядя, милый, ну зачем вы со мной в жмурки играете! Вы же отлично знаете, что и как. Одно дело, когда я экспериментирую на самом себе. Не имея на то разрешения, учтите. Если что и случится - сам за себя отвечу. - Гоги усмехнулся. Если буду в состоянии.
- Пугаешь?
- Зачем? В физиологии мозга вы лучше моего разбираетесь. С подкоркой не шутят. Я однажды поставил опыт на двух собаках. Овчарке хоть бы что, а у дога полная амнезия. Жевать и то разучился.
- Думаешь, и я разучусь?
- Зачем вы так, дядя Сандро?
- Затем, дорогой племянничек, что ты меня просил не хитрить, а сам вовсю хитришь и изворачиваешься.
