- Мы в подклети. Будем нужны - покличете.
- Покличем, - согласился Аваддон. - Вот он и покличет, - и указал тонким пальцем на Лионеля Калькониса.
В это время в одрине князя неспешно беседовали Годомысл и тысяцкий Тур Орог. И совсем не об Аваддоне, как показалось лекарю.
- Спокойной ли была дорога? - поинтересовался князь.
Теперь, когда рядом никого не было, кроме верного Тура, Годомысл выглядел несколько иначе. На его лице резче обозначились скулы, и темная пелена накатывалась на глаза, мешая рассмотреть лицо товарища детских игрищ.
- Спокойной, князюшко, - отвечал Тур Орог, делая вид, что не замечает состояния князя. - Хазары к нам который год уже не захаживают, в южных землях все спокойно. А мелкие ватаги разбойников против нашей-то силы как капля росы против ливня!
- Это хорошо, что на юге спокойно. Зато донесли нам секретные люди из стана обров, что готовятся они к новому походу. Ой, не ко времени это! Наследник мой, княжич Дагар, молод еще. Ему ли дружиной командовать? А меня, видно, болезнь-то совсем за себя сосватала! Похоже, скоро уже призовут меня предки...
- О чем это ты, друже Годомысл! - вознегодовал Тур. - Оставь эти мысли! Я привез тебе лекаря - самого лучшего, какого смог отыскать в землях своих и соседей наших. Молва гласит, будто он чудеса творит с больными и ранеными! Поверь, князюшко, в исцеление, и боги помогут нам!
- Хотел бы я верить, да только пророчество волхва Стовита не дает мне покоя. Видно, на роду мне написано смерть на одрине принять - как старцу немощному, а не на бранном поле - как подобает князю!
- Полно, Годомысл! Не время болезнь твою мыслями такими потчевать. Не впервой же нам от смерти-мачехи уходить! Не пришло еще время наше!!
- Ладно, любезный Тур, сладки твои речи, и слог твой приятен. Давай оставим пока болезнь-лихоманку. Позови ко мне княжича. Хочу поговорить с ним.
- Твоя воля, князь, иду.
Глава 5
БАЕННЫЙ ДЕДУШКА
По случаю возвращения воинства из пути неблизкого в княжеском дворе топили многочисленные бани. Гриди с шутками-прибаутками носили из реки воду, поленья березовые подкладывали в каменки, чтобы жару в баньках поболе нагнать, веники березовые, заготовленные по всем правилам, с крыш доставали. Квас да мед-сбитенек с брагою-корчагою на вечернее пиршество снаряжали. Гулеванье славное намечалось - за возвращение братов из долгой отлучки да за княжеское здоровьице!
Аваддон, к вечеру уже вполне освоившись со своим новым жилищем, смотрел сквозь дорогие римские стекла - заморские цветные витражи - на непонятную ему суету княжеской челяди. Лионель Кальконис стоял рядом. Он успел обойти весь двор-крепость князя, познакомиться со многими гридями и даже пофлиртовать с девушками возле княжьего терема. Всем он представлялся правой рукой самого Аваддона-лекаря, знатоком греческой философии и сладкозвучной поэзии сэром Лионелем де Кальконисом.
- Позвольте полюбопытствовать, - поинтересовался чародей, флегматично наблюдая за жизнью на княжеском дворе, - кто и когда успел вас произвести в рыцари? Или титул "сэр" вы от Годомысла получили?
- Надеюсь, вы, магистр, не откроете этим варварам моей маленькой тайны, ведь они в рыцарстве ровным счетом ничего не понимают!
- Я бы не советовал вам так думать: полчаса назад я слышал из своего окна разговор двух варягов. Уж эти бравые воины знают о рыцарстве немного больше, нежели наши гостеприимные хозяева! Думаю, вам хватило сообразительности не представиться им внебрачным сыном Одина? Представляю их реакцию!!
- Я очень рад, что у вас, магистр, к вечеру значительно улучшилось настроение. На ваши не совсем справедливые замечания я не стану обращать внимания, потому что вы сами приказали узнать побольше о крепости и ее обитателях. А как я могу сделать это, если росомоны не будут уважать во мне знатную особу?!
- Знатную особу? - переспросил Аваддон. - Хм, в этом что-то есть... Продолжайте.
- Крепость охраняется хорошо. Гриди князя чувствуют себя здесь в полной безопасности, поэтому ничего не скрывают. Всего воинов в крепости около пятисот человек, еще столько же в ближайшем остроге Выпь, в часе конного пути отсюда. Общее население крепости до двух тысяч человек. С ближайшими весями - небольшими селами - до пяти тысяч. У Годомысла хорошо организовано сообщение с ближайшими острогами к городками. В течение суток он может собрать войско в 3000 воинов!
- А что удалось узнать о самом князе?
- Сегодня у росомонов банный день. Вечером будет большое питие за здравие, а завтра... а завтра вы получите много новых сведений!
В этот момент в комнату вошел Руц (с пятого раза Аваддон научился различать отроков, предоставленных в его распоряжение).
- Когда изволите в бане париться? - спросил он, почесывая могучую шею.
- Что делать?! - Аваддон никак не ожидал, что банное столпотворение за окном может и его каким-то образом коснуться!
- Я говорю, когда в баню идти собираетесь? У нас уже все готово!
Аваддон оказался в затруднительном положении. В мире, где он провел почти всю свою многовековую жизнь, процесс омовения тела никогда не являлся культом. Было достаточно раз или два в год попасть под хороший ливень - и проблема с помывкой отпадала сама собой. Но здесь, у росомонов, мылись, по-видимому, чаще, чем трапезничали! Неужели и его, Аваддона, ждет та же чудовищная участь?!
Руц терпеливо ждал. Чародей должен был что-то сказать. И он сказал:
- А завтра можно?..
Видимо, фраза была неудачной, потому что лоб отрока Руца резко уменьшился за счет полезших в гости к чубу добрых васильковых глаз! Аваддон понял свою оплошность и попытался исправить положение:
- Мы уже готовы, куда идти?
Руц расценил первую фразу чужестранца как удачную шутку, поэтому улыбнулся и широким жестом указал на дверь:
- Милости просим к баеннику в гости!
- Кто это - "баенник"? - тихо спросил Аваддон у Лионеля, когда они шли позади Руца.
- Извините, магистр, но я ведь не могу знать весь пантеон мифологических существ росомонов! Может, это молитва такая перед омовением?
Баня находилась за стенами княжеского двора недалеко от реки. От строения к воде спускались деревянные мостки - чтобы удобнее было взбираться по крутому склону. Из дверей бани валил дым, а внутри происходило какое-то непонятное действо: там кто-то ухал, как филин, а потом вдруг что-то зашипело, словно выводок змей, и из дверей вывалился второй отрок - Эфандр. Малый был не столь могуч, как Руц, но и с ним в одном помещении можно было рассчитывать только на место у порога! Эфандр зафыркал, словно конь, и выдохнул со счастливой улыбкой на устах:
- Ух лепота! Не зря наш князюшко так баньку эту любит! Ай, баенник-дедушка, спасибо тебе за усладу! А вот и гости наши заморские пожаловали! Уж ты, байнушко, уважь гостей! Прокали им косточки, чтобы от хворобы-лихоманки и следа не осталось!
