Четыре часа?! Да плюс время, пока приземлялись, пока искали город. Давно пора было дозаправить баллон. Исай поспешно взглянул на индикатор уровня кислорода. Так и есть, почти на нуле.
– Рената! Рената! – заорал в микрофон. – У меня кислород заканчивается!
– Я знаю, не хотела тебя пугать. Исай, не беспокойся, мы близко. Тебе хватит.
– Хватит?!
– Хватит. Просто не кричи. И не делай резких движений. Жди нас и старайся дышать пореже.
Исаю захотелось выругаться – грязно, как он никогда не ругался. «Дыши пореже»… Сколько кислорода в баллоне? На десять минут жизни? На пять? Или на одну? И ещё одну человек способен не дышать. За две минуты они даже в подземелье это спуститься не успеют…
Он заскрежетал зубами и отшвырнул прочь кристалл с картинками уродливых тварей, ничем не напоминавших человеческих детёнышей.
* * *
Место, где стоял космолёт, Лаки нашёл быстро – дюзы выжгли огромную проплешину в траве. Но пахло здесь не только пеплом, но и кровью. Собачьей кровью! Стая напала на Небесных Людей? Вот куда они бежали, оказывается! Людям пришлось отбиваться. Должно быть, тот, кто остался, ранен. Не сумел добежать до космолёта, спрятался, затаился в развалинах.
Лаки из последних сил вскарабкался по крутому склону, заглянул в чёрное нутро комнаты. Запах человека шёл из дыры в полу. Не раздумывая, мальчик прыгнул туда.
* * *
Кислорода в баллоне всё же оказалось больше, чем на одну минуту. Но меньше, чем на десять. Потому как красные круги уже начинали плыть перед глазами.
– Рената… Я не могу больше… – прохрипел он.
– Исай, держись! Мы на подлёте, захожу на посадку.
Наверное, он потерял сознание на несколько минут. Потому что сразу услышал шорох осыпающегося гравия, мягкий стук упавшего с высоты тела.
– Рената…
– Сейчас, сейчас. Ты помнишь, в какой из комнат та дыра?
– Что?
Существо, лежащее в трёх метрах от Исая, было не Ренатой. И не Марком. Не человеком! Химера с голым черепом и тускло поблёскивающей чешуйчатой кожей. Вот оно приподняло голову, приоткрыло ротовую щель…
– Нет!
Исай схватился за пустую кобуру. «Штайр» он, должно быть, обронил наверху. Тесак тоже… И теперь безоружен, беспомощен…
Пальцы наткнулись на твёрдый кругляш. Световая граната. Конечно, тварь это не убьёт, но хоть отпугнёт, ослепит.
Исай сорвал чеку, швырнул гранату в монстра. Зажмурился, не надеясь, что автоматика гермошлема успеет включить светофильтр…
* * *
Лучистая энергия вспышки оказалась такой интенсивной, что несколько листиков на груди съёжились. Но другие сумели её воспринять, усвоить. Бодрость словно после хорошего глотка сукровицы растеклась по жилам.
Лаки вскочил. Сонливой слабости как не бывало. Человек поделился с ним жизненной силой! Может быть, это последний его резерв, но он всё равно отдал. Выходит, Небесные Люди такие же, как земные, лишь выглядят иначе. Теперь пришёл черёд Лаки помогать.
Мальчишка бросился к лежащему навзничь пришельцу. Присел, принялся ощупывать. Холодный? Мёртвый?! Нет, это не настоящая кожа. Наставник рассказывал – Небесные Люди поверх собственной кожи носят другую, в их мире иначе нельзя. Ничего, Лаки ощущал и сквозь неё.
Человек в самом деле был ранен – в ногу и голову. Но это неопасные раны. Гораздо страшнее – он задыхался. Должно быть, что-то повредилось в его наружной коже, она не пропускала воздух к внутренней. И как быть? Небесные Люди не умеют останавливать дыхание, впадать в спячку. Человек умрёт, если ему не помочь. Но внешняя кожа прочная, ни руками, ни зубами не рвётся.
И вдруг Лаки сообразил! Он ведь умный, хоть и обычный земной мальчишка. Верхняя кожа – не настоящая, с ней не родятся. Её надевают, когда понадобится. А значит, и снимают! Должно быть устройство, чтобы это сделать. Да вот же оно, на поясе! Но здесь так много рычажков. Как узнать, какой нужен?
Лаки хотел было дёргать все по очереди, но тут же испугался. Что, если он ещё сильнее навредит Небесному Человеку? Он принялся трясти пришельца, выговаривая звуки, которые слышал и запомнил. Непривычная к акустической речи гортань подчинялась плохо, но Лаки очень старался:
– И-са-е… Ри-а-те… Ка-рбель… Са-фандр… Ти-би-ха-тит…
* * *
Бросок гранаты отобрал последние силы, и вспышка толкнула Исая назад в липкую, удушливую тину беспамятства. Надолго? Наверное, нет – он не умер, не задохнулся. Чьи-то руки принялись трясти его, не позволяя утонуть окончательно:
– Исай! Ты слышишь меня?
– Рената? – с трудом пошевелил он губами.
– Да, это Рената! Мы уже на корабле, быстрее снимай скафандр!
Ни руки, ни ноги, ни даже мысли не желали слушаться.
– Я… Я не могу сам… Помоги…
– Исай, хватит притворяться!
Как она не поймёт, что он и правда не может…
Исай с трудом дотянулся до ворота, вцепился пальцами в застёжку гермошлема. Ну помоги же, помоги!
Ладонь Ренаты легла на его руку. Сдавила, дёрнула…
Удушливое беспамятство отступало толчками. С каждым новым глотком прохладного воздуха, наполненного ароматами мускуса и гвоздики. Странные пристрастия у Ренаты, отрешённо подумал Исай. Никогда прежде он не замечал у неё этих духов…
Он медленно разлепил веки. С полминуты вглядывался в полумрак, пытаясь понять, что видит. Потом понял. Лицо, склонившееся над ним… Это была не Рената! Химера из лабораторных журналов.
Страх кольнул крошечной иглой в сердце и тут же отступил, оставляя одну безысходность. Поздно. Прохладный, пахнущий пряностями воздух, которым он дышал всё это время – полминуты? минуту? две? три? какая разница! – был забит до отказа крошечными, невидимыми глазу смертями. Пока он боролся с беспамятством, пока открывал глаза, пока всматривался в темноту, смерти входили в его тело. Чтобы сожрать, как Клавдия, а перед этим – как миллиарды людей на планете Земля.
Тварь чуть отодвинулась, безгубая щель рта искривилась в улыбке:
– Иса-е… Ла-ки… лю-ди…
Ишь ты, «люди».
Ответить он не успел. Ослепительно яркий свет фонаря ударил в глаза, автоматная очередь оглушила. Тяжёлые пули пробуравили чудовище насквозь, бросили на Исая. Густая зеленовато-бурая жидкость хлынула на лицо, на полуоткрытые губы, заполнила рот. Кровь у этих «людей» была кислой, а не солёной.
* * *
Лаки не понял, что случилось. Верхнюю кожу с Небесного Человека он снять не сумел, но зато лопнула прозрачная плёнка, закрывающая его лицо. Свежий воздух оживил пришельца, он задышал глубоко, ровно. Затем открыл глаза, посмотрел на Лаки. И Лаки заговорил с ним – он уже понимал смысл нескольких слов.
И вдруг – яркий свет, и сразу же – удары в спину. Стало больно, очень-очень больно. Кровь выливалась из рваных отверстий в груди так быстро, что он не успевал её остановить.
