— Наблюдать за поединком двух совершенно различных существ черезвычайно занимательно, — мечтательно добавил Христен.
— Бои гладиаторов?
— Похоже. Но есть одно маленькое отличие. Избраннику приходится играть совершенно непривычную для него роль!
— Хм, — Ив задумчиво вперилась в Эрихса, — То есть…
— Если ты всю жизнь был мягоньким шерстеухим импусом, то легко ли тебе будет освоиться в теле дракона?
— Обратная ситуация представляется мне более волнующей…
— Именно! Кажется, ты начинаешь понимать! — Эрихс покровительственно посмотрел на нее снизу вверх. — Из Избранников выживают не те, кому достались наиболее сильные карты, а те, кто быстро сумел приспособиться к новому модус-вивенди и выбрать подходящую стратегию и тактику поединка. Впрочем, выпадение сильной карты тоже весьма повышает вероятность победы.
— Так-так…
— Все начинается с оглашения Правил. К прошедшему отбор является герольд и официально предлагает принять участие в Игре.
Христен замолчал и выжидательно уставился на Ив.
— Ну? — не выдержал он.
— Что ну?
— Слушай, ты всегда так медленно соображаешь, или это на тебя общение с моим братцем так подействовало? — взъярился Эрихс, — Разве тебе не снился сон, что ты стоишь в очереди? Разве тебя не отобрали для Игры? Разве тебе не вручили Инструмент Перехода? Разве перед тобой не стоит герольд?
— И где же герольд? — закричала Ив.
Христен поклонился и, не выпуская из руки обкусанный остаток бублика, принялся очищать от крошек свою одежду.
— Я — герольд, — скромно признался он.
От удивления Ив потеряла дар речи.
— Вспомни свой сон, вспомни, — продолжал наступать Эрихс.
— Да мало ли, что мне снится! Уверяю вас, видывала я сны и поувлекательнее.
— Но это же был не сон! — хором возопили близнецы.
Ив скептически хмыкнула.
— А что же, по-вашему, это было? — осведомилась она с неописуемой язвительностью, — Явь?
— Именно! Явь! — подтвердил Эрихс.
— И Инструмент Перехода, долженствующий быть где-то здесь — первейшее тому доказательство, — прибавил Христен.
Все трое переглянулись и, не сговариваясь, бросились к дивану. Плед полетел в одну сторону, подушка — в другую. Эрихс довольно крякнул.
— Я же говорил! — важно произнес он, вытаскивая из-под валика яркий бумажный сверток.
— Ой, — сказала Ив и села на пол, — Инструмент.
Двадцать минут спустя Ив по-прежнему сидела на полу, а вокруг нее вился Христен с заварочным чайником и чашками.
— На вот, попей, — хлопотал он, — Авось, полегчает.
— Соберись, — подбадривал Эрихс, — Возьми себя в руки! Ничего еще не потеряно!
— Отказаться никак нельзя, а? — жалобно спрашивала Ив, прихлебывая обжигающий чай.
— Отказаться можно. Христен?
— «Субъект, прошедший Отбор, и отказавшийся принимать участие в Игре, автоматически признается побежденным и подлежит немедленному физическому устранению». Свод правил Игры, пункт семнадцатый-бис.
Ив сникла. Все лишь три часа назад она так покойно дремала на уютном диване и совершенно не подозревала, что ее судьба уже решена самым неприятным образом.
— Но что же мне делать? — простонала она.
Эрихс развел руками.
— Надо играть.
— Так ведь страшно!
— Милая девушка! В твоем положении бояться чего-либо — по меньшей мере глупо. Все самое плохое с тобой уже приключилось.
— Считай, что ты уже умерла, — добросердечно посоветовал Христен, — так тебе будет легче.
— Да! Умерла, но имеешь шанс ожить!
Без спросу подхватив пустую чашку, Эрихс налил себе заварки и удобно устроился среди упавших на пол подушек.
— Наш предок — уважаемый всеми Медеус — был одним из первых участников Игры. Был он, сама понимаешь, гномом, как и мы с братом.
— А вы что — гномы? — слабо удивилась Ив.
Эрихс посмотрел на нее, как на душевнобольную.
— Это ничего, ничего, последствия шока, — шепнул ему Христен.
— Будем надеяться. Так вот. Выпала судьба гному Медеусу принимать участие в Игре. Он был храбрый муж, потому сразу согласился, ни мгновения не сомневаясь, что выйдет из передряги живым и заработает своей семье почет и благополучие. И ему несказанно повезло! Вытянул он сильную карту — Великана Ядодышащего. Пять раз обращался к Колоде Игрок, но так и не смог одолеть Медеуса.
Некоторое время все молча обдумывали эту поучительную историю. Потом Христен потянулся к сахарнице и сладко захрустел. Ив механически срывала обертку с Инструмента Перехода. Под тройным слоем яркой бумаги обнаружились небольшие, размером с ладонь, ножницы глубокого синего цвета. Материал, из которого они были сделаны, больше всего напоминал стекло — холодное, блестящее, но почему-то совершенно непрозрачное.
— Так. А это мне для чего? Чтобы с честью заколоться, если вдруг против меня Великан Ядодышащий выйдет?
Христен отправил в рот очередную пригоршню сахара.
— Разве не понятно? Это Инструмент Перехода. Во время Игры тебе может понадобиться переместиться в другой Слой.
— Зачем? — подозрительно спросила Ив.
— За помощью, например. Или спрятаться, — раздраженно пояснил Эрихс, — Возьмешь ножницы. Четко представишь место, куда тебе нужно попасть — это очень важно — и сделаешь вертикальный разрез. Проход.
— Прямо в воздухе?
— Где угодно. Главное, чтобы вертикальный.
— Интересно, а как я смогу четко представить место в каком-то Слое, ежели я там отродясь не была?
— Ну и нечего тогда, — буркнул Эрихс, — Не была — значит, не судьба. А то как начинают всякие по чужим мирам мотаться — хлопот не оберешься.
Христен облизал сахарницу и неуверенно попробовал на зуб плитку шоколада.
— Ты слишком пессимистично настроена. Да, твой жизненный путь может закончиться сегодня. Безусловно, это очень печально. Но посмотри на проблему с другой стороны — если ты выживешь, то Игрок исполнит для тебя два желания. Любые, понимаешь?
— Любые? — Ив запнулась.
В ее воображении нарисовался красиво изданный сборник собственных стихов, восторженное внимание прессы, море почитателей. Она уже плыла на волнах славы, как надрывное пиликание мобильного телефона вернуло ее с небес на землю.
— Веласке! — голос Бергера был суров и печален, — Почему подводишь? Где переводы?
— Виновата, шеф, — быстро ответила Ив, тут же приходя в себя. Игра Игрой, а с Бергером шутить нельзя. Мало ли как все обернется, — Уже в пути, шеф.
— Смотри мне, — старый спортсмен слегка оттаял — он очень любил, когда его называли шефом.
