Г Филановский - Заходите завтра

На улице трескучий мороз.

- Витя, ты мог бы завтра привести к нам лето?

- Отчего же нет.

Не интересно. Сперва, может, позабавились бы, а после надоест. Так же, наверно, как миллионерам становится муторно от безумной роскоши, как султан бежит от постылых жен, как всезнающему хочется чего-то не знать...

Нет, лично мне не нужно никаких его изобретений, я мечтаю только, чтоб он 24 часа в сутки не уходил от меня, а остальное время, пожалуйста, пускай зарабатывает международную славу, премии, бессмертие...

Моя подруга Майя болтает о том, что на Земле может оказаться какой-то залетный гость из иной, необыкновенной цивилизации. Что она этим хотела сказать? Неужели намекала на Витю? Рассуждала: это высшее существо играет с нами, как с маленькими детьми, подсовывая занятные игрушечки, показывая чудеса в решете... Но Витя-то сам отчасти дитя: он умеет очень многое, а для чего? Для чего? Разве для развлечения...

Но мне-то что? Повторяю: с тех пор, как появился он, жить стало интереснее... У Франсуа Рабле я вычитала такое: "А вот, кстати, что пишут Гомер и Виргилий о двух вратах к сновидениям... Одни врата из слоновой кости, и через них входят сны смутные, неверные и обманчивые..." Я хочу, чтобы мои сны входили через другие, прозрачные, ворота, хочу видеть все, что пожелаю. Витя воплощает в гипнометре и эту мою просьбу.

На ночь я мысленно перечисляю - что бы желала повидать во сне: картины Рембрандта, пережитые нами Витины выдумки, берега Бии, модную шубку, артиста Лапова, море...

Все просто сбывается, сны помнятся. Но в каких странных сочетаниях оказывается прожитое!.. Я - Саския, я - счастлива, я умру очень скоро, я совсем не умру... Мне ужасно смешно: из гравичема я достаю живую фигурку красавца Лапова, его маленькое личико приобретает почему-то огромное сходство с Гыр Гырычем... А вот передо мной маячит нечто смутное, от чего я не в силах оторваться, и я, как та обезумевшая акула, самозабвенно плыву к истокам...

А завтра - еще достижимее новая жизнь, еще удивительней сны...