- Я говорю: ваша малышка спасла вам жизнь. В вашей старой каюте взорвалась газовая бомба. Номерной собрался прибрать в каюте, открыл дверь и на пороге потерял сознание. Все пришлось деактивировать. Вы не везли с собой какое-нибудь оружие?
- Вы с ума сошли?! Зачем?!
- Откуда мне знать? Бывают такие хобби... Вы вполне могли забыть свою бомбу, когда переезжали...
Тут вмешался комиссар.
- Я прошу вас запомнить одно, мсье Местре. Мы сделали все, чтобы этот случай остался в тайне. Пассажиры ничего не знают. Разглашение повредило бы компании. А не было ли у вас врагов?
После первого потрясения Мишель пришел в себя. Он флегматично проворчал:
- Могу поклясться, что нет! Какие враги могут быть у простого коммивояжера? Однако у меня есть конкуренты, а моя смерть помешала бы подписанию очень важных контрактов. Может быть, этим все и объясняется?
- Сдается мне, что вы относитесь к случившемуся философски, - заметил полицейский.
Мишель усмехнулся.
- Я от природы не слишком впечатлителен.
- Послушайте, - снова вмешался комиссар. - Если это было покушение, то попытка может повториться. Для вашей же безопасности я могу предложить вам перебраться в госпиталь. Я сообщу, что у вас был приступ, скажем, сердечный, или что-нибудь в этом роде.
Он повернулся к полицейскому.
- Что вы на это скажете, инспектор?
- Не вижу никаких препятствий. Однако, на Смарагде мы сами подберем подходящий отель для мсье Местре и попросим его, чтобы он не покидал столицу, не уведомив нас.
Мишель нервно затянулся сигаретой. Он размышлял. Перспектива заточения в госпитале ему не улыбалась, однако это же всего на несколько часов. Полет все равно заканчивается.
Он подумал о том, как будет разочарована Инесс, проснувшись. Но главное - она уснула, чувствуя себя в безопасности. "Прощай, - подумал он. - Прощай, чудесное воспоминание о путешествии. Роман длился достаточно долго. Зато не придется искать причину, чтобы отказаться от роли гида".
Неожиданно ему пришла в голову идея.
- Я согласен, - сказал он. - Однако нельзя ли эту историю немного откорректировать?
- Каким образом?
- Если у меня есть враги, я хотел бы, чтобы они вообразили, что покушение удалось.
- И речи быть не может, - испугался инспектор. - Нам не нужен скандал на борту! Если...
- Выслушайте сначала, - оборвал его Мишель. - Достаточно будет подтвердить, что приступ случился в моей старой каюте, когда я, например, вернулся за чем-нибудь забытым. Пассажиры не удивятся, зато враги поверят, что официальная версия маскирует удавшееся убийство. Кроме того, можно допустить утечку информации - шепнуть одному-другому, что я тяжело болен, очень тяжело болен. Вы понимаете?
- И они решат, что вы мертвы?
- Именно! Только как раз этого вы не должны говорить. Достаточно подчеркнуть, что состояние моего здоровья внушает опасение.
Инспектор потер подбородок и задумчиво сказал:
- Сдается мне, что вы знаете больше, чем хотите показать.
- Инспектор!
- Да, я знаю, что говорю. Улик у меня против вас никаких, однако вы демонстрируете необычное в вашем положении спокойствие и самообладание. На планете вы перейдете в ведение городских властей, и я не смогу проследить за вами в дальнейшем, так как отвечаю за безопасность этого корабля. Однако я сообщу свое мнение местной полиции.
Движением руки он остановил готового взорваться молодого человека и добавил:
- Однако я не имею ничего против вашего маленького спектакля.
Он указал на постель.
- Ложитесь и притворитесь мертвым.
Мишель затянулся последний раз сигаретой, бросил окурок в пепельницу, сунул в карман зажигалку и со вздохом облегчения вытянулся на постели.
Комиссар снял телефонную трубку и набрал номер.
- Госпиталь? Говорит комиссар корабельной полиции. Пожалуйста, срочно пришлите санитаров с носилками в каюту 104 по левому борту. Тяжелый сердечный приступ... Благодарю вас.
Он бросил трубку.
- Они будут здесь через минуту.
- Не забудьте распорядиться, чтобы мой багаж перенесли в изолятор! попросил Мишель.
- Как вам будет угодно.
- А как с номерным?
- Что вы имеете в виду?
- Ведь он тоже знает о взрыве. Его тоже придется изолировать?
- Не придется. - Полицейский внимательно посмотрел ему в глаза. Бедняга скончался через пять минут после того, как вдохнул газ.
В дверь постучали. Полицейский накрыл лицо Мишеля простыней и приказал впустить санитаров.
Мишель почувствовал, как его вместе с простыней переложили на носилки и понесли по коридору, потом по лестнице. Через некоторое время по легкому аптечному запаху он догадался, что находятся в госпитале.
Его снова подняли вместе с простыней и переложили на мягкую кровать. Он замер. Сквозь простыню было видно, как погас свет. Потом послышались шаги, негромкие голоса, хлопнула дверь. Он остался один.
Он выглянул из-под простыни. Он находился в помещении с гладкими голыми стенами. В углу горел ночник. Рядом с кроватью были сложены вещи: инспектор сдержал слово.
Мишель встал и потрогал дверь. Как и можно было ожидать, его заперли на ключ.
Мишель пожал плечами, подавил зевок и снова улегся. Здесь можно было чувствовать себя в полной безопасности. Вскоре он спокойно уснул.
- Я ничего не могу сделать, - развел руками дежурный санитар. Врач запретил посещения.
- Несколько часов назад он был совершенно здоров! - настаивала Инесс. - Что с ним могло случиться?
- Посещать больных запрещают обычно, когда они в тяжелом состоянии. Но, к сожалению, я ничего не могу вам сообщить. Вы родственница больного?
Инесс покраснела.
- Нет, нет. Мы познакомились в полете. - Она порылась а сумочке, достала конверт и протянула его дежурному. - Не будете ли вы так любезны передать ему вот это?
- Ради бога.
- Мне бы очень хотелось повидать его прежде, чем покину корабль, но, видно, уже не получится.
- Не волнуйтесь, он получит ваше письмо. Не знаю, будет ли он в состоянии его прочитать, но вручим мы его обязательно.
Инесс чуть не плакала. Чтобы скрыть смущение, она отвела глаза и спросила еще:
- Он полетит с вами дальше или ему позволят высадиться?
- Несомненно. Больных с корабля всегда переправляют в госпиталь в первом же порту.
Девушка коротко поблагодарила и исчезла. Ей нужно было спешить: в холле уже собирались ожидавшие высадки.
Санитар рассеянно осмотрел конверт, адресованный Мишелю Местре, и нажал кнопку на стопе. Перед ним вырос мальчишка-рассыльный.
- Письмо для номера 32! - рявкнул дежурный и швырнул конверт мальчишке.
