"Полученная информация не разглашалась, так как ван Моран в то время уже был известным профессором (подробнее см. в письме министра этики и морали Франции www.minmoral.fr.secretlistingvanmoran)". -Что-то я не пойму: сразу после диплома он стал знаменитостью, что ли? -Да нет, темнота, когда были получены данные расследования. Это такое дело, оно может длиться не один год. -Ну, тебе виднее. Это у тебя папа-советник президента.
"Через два года ван Моран защищает диссертацию на тему: "Искусственные роды при сроке беременности от двух до пяти месяцев" (подробнее см. www.vanmorandissert), за что получает благодарность и премию от Министерства этики и морали Франции, а также Министерства этики и морали Европы и благодарственное письмо от отцов церкви. На защите представитель Министерства этики и морали Франции задал ван Морану вопрос о материале для исследований. Ван Моран ответил, что работал с беременными проститутками и нищенками Парижа, жаждавшими избавиться от своих детей, и от каждой из них было получено письменное согласие быть в числе первых подопытных. "И хотя в процессе эксперимента жизнь одной из женщин оказалась в опасности,-сказал он,-её удалось спасти, и претензий она не имеет" (подробнее см. www.vanmorandissert). После этого ван Моран стал очень популярен; некоторые аналитики даже связывали победу республиканцев в Америке на выборах того года с его высказыванием о поддержке этой партии. -Фи,-сказала Саманта.-Джим-демократ.
"Однако, вскоре ван Моран ушёл в тень и около трёх лет о нём ничего не было слышно. Наконец, в 2102 году вышла его сенсационная кнга "Трактат о мутагенах", а в январе 2103 года он получил Нобелевскую премию за создание "карманных мужчин". Подробности его исследований неизвестны, хотя этим вплотную занимаются спецслужбы". -Итак, Саманта, что мы имеем? Несколько женщин, которым наверняка хорошо заплатили, и полная тайна вокруг открытия учения о мутагенах. Чёрт возьми, втереться бы в круг его доверенных лиц! -Боюсь, у него нет таковых. Смотри, что тут написано: "Холост, детей не имеет". С коллегами по работе, вероятно, тоже не откровенничает, иначе спецслужбы не имели бы с ним столько хлопот. -Наверное, это и есть причина того, почему никто особо не удивился нашему запросу. -Вероятно. Но что нам теперь делать? Для суда или Конгресса этого явно недостаточно. -Зато для общественности вполне хватает. Рассекретить это досье-?... -И сесть за государственную измену? Ты что, не видишь гриф "секретно"? Как ты думаешь, сколько лет нам дадут за разглашение архивного материала? Не играй в спасителя Вселенной, ты не в Голливуде и у тебя нет даже костюма супермена. Надо кооперироваться со спецслужбами, и чем скорее, тем лучше. Наш парень им поможет, а чем больше ты воздействуешь на него своими реактивами, тем от большего количества обвинений в фальсификации нам в своё время придётся отбиваться. -Так ты говоришь, твой предок активно хочет быть выбранным? -Да, а что? -Ну ты же говорила, что он демократ! Да его на пять сроков вперёд выберут, если с его подачи раскрутится такое дело! Ты поговори с ним, пусть он свяжет нас со спецслужбами. -Я попробую. Но не гарантирую успех. Он тип довольно серьёзный, может заявить, что это всё глупости. -Чепуха, во имя выборов и не за такое хватаются. Вспомни Клинтона. -Кто такой? -Боже мой, и это дочь советника президента! Расспроси папашу. Нет, дорогая, ты с ним всё же поговори-авось выгорит.
Наступало Рождество. Дома, деревья, рекламные щиты были украшены гирляндами, на улицах то и дело появлялись Санта-Клаусы, а из окон доносились рождественские гимны. Казалось, зимний воздух напоён звоном бубенцов и скрипом саней, и дети разговаривали тише, пытаясь расслышать, как эти звуки замрут у их двери.
Избирательная кампания отошла на второй план; даже Курт взял неделю на отгулы. И Саманту не обошло праздничное настроение. Она самозабвенно играла с соседскими мальчишками в снежки, бегала за ёлочными украшениями и допоздна, взобравшись на стул, наряжала лесную красавицу, вдыхая её пьянящий аромат. С Куртом она не виделась и даже не звонила ему, поглощённая праздничными хлопотами. На экране телевизора иногда проскакивал ван Моран, но Саманте было не до него.
Знаете, как это здорово, когда появляется предновогодний снег, и мороз щиплет твои щёки, а тебе хочется радоваться ему, смеяться и прыгать, и если ты будешь смеяться и прыгать, никто тебя не осудит, не посмотрит на тебя с укоризной, а все улыбнутся, и кто-нибудь, может быть, тоже закричит и запрыгает ?????? ?? ?????... Рождество!
От Курта ничего не было слышно, и это было хорошо, потому что этот сухарь, кажется, и не подозревает о существовании такого весёлого, прекрасного праздника и просто испортит его своими дурацкими делами.
Ей прислали поздравления все старые друзья; одноклассник Стив, первый парень, сказавший ей "какая ты красивая", приехал сам с гигантским плюшевым мишкой голубого цвета с бантиком; старинная подруга Джессика привезла разноцветный зонт с автографами всех участников группы "Great blues", а двоюродный братик Майкл-щенка. Саманта радовалась каждому подарку, как ребёнок. Сама она истратила свои карманные деньги за три месяца, накупив подарков всем, кого знала, а напоследок послала президенту, большому любителю домашних животных, огромный цветной альбом "Собаки всего мира" с описанием всех пород. Вот радости было, кода в одной программе, благодаря за подарки, президент среди других показал и её альбом! Словом, каждый веселился, как мог.
Но, как и всё хорошее, праздники прошли. Было ужасно скучно снова ???????????? ? ?????, ???-?? ????? ????????? ??????...И вот тогда она вспомнила о человечке.
Чёрт возьми, он же там совсем один! Все до единого ушли от него праздновать ?????????. ? ????? ? ???? ???-?? ???????????, ????? ???-?? ?? ? ???????...Господи, как ему, наверное, одиноко! Саманта побежала в лабораторию.
Тишина. Свет не горит. С разгону она налетела на что-то, оно загрохотало, разбилась какая-то колба, и в темноте зажглась красная надпись: "Уважаемый непрошеный гость, будьте любезны ввести ваш личный код, который подтвердит ваше право входить сюда. В противном случае в течение двух минут сработает сигнализация". Саманта начала лихорадочно искать выключатель.
Когда, наконец, все приключения были позади, свет включён, ведро снято с ноги и поставлено на место в угол, а её чрезвычайно простой для запоминания личный код 147953416897540057 введён, Саманта отправилась к человечку. Его аппарат одиноко возвышался в пустой и холодной лаборатории. Она чуть не всплакнула, увидев это. И тихонько позвала: -Ты здесь?
Монитор тут же живенько загорелся. -Нет. Я ушёл погулять. -Не обижайся. У меня было Рождество, большой праздник, мы всегда проводим его ????...-Саманта чувствовала, что оправдываться нет смысла. Она была виновата. -А я насладился прекрасно проведённым в одиночестве временем. Изучал научную литературу. Нашёл тут в компьютере труды, связанные с нелинейной математикой. -Господи, всегда вы, мужчины, занимаетесь всякой гадостью!-не выдержала Саманта. -Это для тебя гадость. Потому что ты не умеешь слышать музыку чисел, ощущать волшебство взаимосвязей. -У тебя никогда не возникало желания почитать художественную литературу? -Я читал. Знаешь ли, эта лаборатория подключена к Интернету. Так начитался, что до сих пор тошнит. Но, как известно, хорошего понемножку. Я слышал, ты экзамены сдавала? -Да, у меня перед Рождеством триместр закончился. Хорошо сдала. Ни одного среднего балла, все завышенные. И золотая медаль по экономическому праву. Преподаватель даже сказал, что из меня вышел бы неплохой юрист. -Хвастаешься? -Нет, правда. Раз у тебя есть доступ к Интернету, можешь посмотреть список лучших студентов. Моя фамилия Малдор. -Саманта, я знаю твою фамилию. Кстати, каковы шансы твоего отца на выборах? -Он не мой отец. -Вот как? -Да. Биологически мой отец-один из мужчин ван Морана. -Но, насколько я знаю, Джим Малдор воспитывал тебя; другого отца ты не знаешь. -Ну и что? Он не мой отец. -Ты зря так агрессивно себя ведёшь по отношению к нему. Если так рассуждать, фактически никто не является ребёнком того, кого называет отцом. -Давай сменим тему. Курт скоро вернётся? -Послезавтра выходит на работу. А ты? -Что-я? -Ну ты ведь пришла навестить меня. А когда ты придёшь надолго?
