Мы медленно продвигались к завершению, но чувствовали при этом не усталость, а наоборот — прилив энергии. Окружавшее нас в первые дни молчание сменилось музыкой целого оркестра Сирен, число инструментов в котором увеличивалось с каждым днем.
Пустующие пьедесталы, центры фонтанов заполняли изящные сонатропические статуи. Они слегка вибрировали, резонируя с пением кристаллов.
Вдоль дорожек и на ступенях террас были расставлены скамейки. На наших глазах сад из чертежа превращался в блестящую реальность.
Мне не верилось, что это моя работа. Я не ожидал такого. Звуки были гораздо богаче тех, что я проектировал.
— Хорошо? — недоверчиво спросил я, стоя рядом с Ли на верхней террасе, рассматривая сад. Он усмехнулся.
— Завтра мы закончим последнее лежбище, — продолжал я. — На следующей неделе…
Повернувшись к дому, я случайно задел пьедестал статуи и едва успел поддержать ее. Она качнулась, но не упала.
— На следующей неделе Лорна будет дома, — закончил я.
Мы договорились, что я покажу ей сад. Около дома она удостоила меня лишь коротким приветствием, хотя глаза ее сияли, как солнце и пальцы крепко сжали мою руку.
Мы бродили по дорожкам, поднимались по ступеням, останавливались у фонтанов и статуй. Вокруг нас звучали голоса сирен. Мягкие задумчивые звуки хоров плавно переходили в журчание. Шум фонтанов смешивался с перезвонами тинклеров. В саду стоял колокольный звон. Лорна шла молча. Она не произнесла ни слова, пока мы не поднялись на верхнюю террасу. Там она прошептала: «О, Мишель…» Взглянув на меня, она робко коснулась моей щеки: «Это чудесно».
Я снова тонул в ее бездонных глазах, в калейдоскопе их цветов. В глубине сияние исчезало — они становились неожиданно холодными и пустыми. Какое-то таинственное, чуть красноватое свечение проступало сквозь их темноту. Это отрезвило меня.
— Я чуть не разбил одну статую, — вырвалось у меня. Мой голос звучал неуверенно. — Тебе следует после закрепить их.
— Конечно, Мишель, — Она опустила голову мне на грудь. — Мне часто снился будущий сад. Я и представить не могла, что это будет так замечательно.
Я обнял ее.
— Ты вдохновляла меня.
Она рассмеялась. От ее смеха у меня потеплело в груди. Она прижалась ко мне. Восторг охватил меня.
— У нас будет настоящая выставка, Мишель. Я приглашу сюда всех известных критиков.
— В этом нет необходимости, дорогая.
Она взглянула не меня.
— Ты разве не хочешь, чтобы о твоем таланте узнали все?
— Нет. Я делал этот сад только для тебя одной. Я сделал его, потому, что я… — спохватившись, я замолчал. «Кто я такой, чтобы объясняться ей в любви? — подумал я. — А почему нет? Кто еще может сделать ее счастливой?»
— Лорна, — произнес я, собравшись с духом, — я люблю тебя.
В ее глазах засветилось что-то непонятное. В этот момент мы услышали мужской голос: «Лорна!» — я отпрыгнул назад, как будто меня ударило током.
— Чем ты занимаешься?
Мы оглянулись и увидели в дверях мужчину. Я узнал его по фотографиям — слабо различимая фигура всегда на заднем плане.
— Привет, Питер, — откликнулась Лорна.
Никогда раньше я не слышал таких резких нот в ее голосе.
— Это — Мишель Тимон, — представила меня. — Он показывал мне сад.
— Тимон? — Далриадиан подался вперед, неприязненно разглядывая меня. — Про которого ты все время болтаешь? Я думал, Тимон — тот хлыщ, что работает в питомнике.
— Как тебе такое могло прийти в голову?
— С твоих слов, — раздраженно перебил он. — Если бы я знал, что Тимон — нормальный мужчина, то не позволил торчать здесь неделями. Тебе это прекрасно известно. Ты обманула меня. Почему?
— Мистер Далриадиан, — снова вмешался я.
— Вас не спрашивают. Я разговариваю со своей женой.
Она спокойно ответила ему:
— Я не сделала ничего дурного, Питер. Все могут подтвердить, я говорила правду.
— Подтвердить? — он запнулся на слове. — Ты приготовила свидетелей?
— Мистер Далриадиан, — снова вмешался я.
На этот раз меня остановила Лорна. Взяв за руку, она сказала:
— Ты лучше уйди, мы разберемся сами.
— Пока я не позволю, он не двинется с места, — прорычал Далриадиан.
Она повысила голос:
— Питер, ты делаешь из себя идиота.
— До сих пор этим занималась ты.
Она отошла в сторону. Чтобы видеть ее, ему пришлось повернуться ко мне спиной. Лорна махнула несколько раз рукой по направлению к выходу. Я стоял неподвижно. Ее движения стали энергичнее. Наверное, она уже привыкла к подобным сценам, подумал я и нехотя пошел из сада.
Звуки их голосов преследовали меня до грузовика, на котором я приехал. Забравшись в него, я услышал, что число подпевающих им Сирен увеличилось. Значит, Лорна с мужем прошли вглубь сада. До меня донесся низкий жалобный вой, подтвердивший догадку. Кристаллы реагировали на возбужденные голоса спорящих.
С чувством облегчения я завел грузовик: визги Сирен заставят их успокоиться и замолчать.
Дорога Лиры змеей извивалась по склону горы. В одном месте она убегала обратно по собственному следу, открывая вид на террасу прямо напротив Далриа. Оттуда можно было видеть большую часть сада. Я остановился и стал наблюдать за Далриадианами.
Они еще ругались. Лорна стояла посреди дорожки, высоко подняв подбородок. На таком расстоянии я не мог увидеть ее лицо, но вся ее поза выражала откровенное непослушание. Муж угрожающе возвышался над ней. Он схватил ее за плечи. Она, протестуя, покачала головой. Далриадиан начал трясти ее. Неожиданно Лорна вырвалась и бросилась бежать вверх по ступеням к дому. Одним прыжком он догнал ее, но поймать не смог; остановился, прислонившись к пьедесталу статуи, и погрозил ей вслед кулаком.
Лорна исчезла в доме, некоторое время он смотрел в ее сторону, потом оглянулся на спрятанные в куполах кристаллы, закрыл уши руками. Я представил, как подействовало на его возбужденную психику пение Сирен. Сжимая кулаки, Далриадиан сделал несколько шагов к ближайшему лежбищу. Вдруг он остановился, вернулся назад к статуе и обхватил ее обеими руками.
— Нет! — я знал, что он не мог меня услышать, но все же кричал. — Не надо!
Он раскачивал статую в разные стороны, купол, установленный на ее вершине, упал и разбился вдребезги. Не отпуская ее, Далриадиан повернулся к следующему лежбищу.
Проклиная свое бессилие, я сжал рулевое колесо.
Это случилось прежде, чем он нанес первый удар. Он застыл на месте. Отпустил свое орудие, схватился за голову. Со своего места я не слышал скрежета, предсмертного воя сгорающих Сирен. Держась за голову, Далриадиан побежал по кругу, споткнулся, упал, судорожно подергиваясь. Через несколько секунд затих. Издаваемые разрушенным лежбищем звуки заставляли вздрагивать упавшую на песок статую.
