Харлан Эллисон - Силы, нас формирующие

- И много таких, как мы?

Мистер Джим похрустел пальцами.

- Наверное, несколько дюжин, Винсоцки, пока только дюжин. Если все пойдет так, как сейчас, когда люди делают покупки в супермаркетах, питаются по забегаловкам, когда теперь сняли какие-либо ограничения на телерекламу... Что ж, могу сказать, что наши ряды все время будут пополняться.

Но не для меня.

Я взглянул на него, потом на Денни. Дени был бледен, и я перевел взгляд на Томпсона.

- Как вас понимать?

- Мистер Винсоцки, - патетически, но снисходительно воскликнул Джим, - я был преподавателем колледжа, никакой не звездой, не думайте. По сути дела - я уверен, - на своих студентов я нагонял только скуку, но свой предмет я знал. Если быть точным, искусство Финикии и Средиземноморья. Мои студенты приходили, уходили, но меня никогда не замечали. У факультетского начальства не было никаких причин придираться ко мне, но в результате такого отношения я начал блекнуть, а потом исчез, как и вы. Мне тоже пришлось скитаться, как, должно быть, и вам, пока я не понял, какая же это прекрасная жизнь: ни ответственности, ни расходов, ни брьбы за существование. Живи так, как тебе хочется, делай то, что тебе угодно. У меня даже есть Денни. Раньше он был подручным и, расплачиваясь, его тоже никто не замечал. Он мне и друг, и слуга. Мне нравится такая жизнь, мистер Винсоцки, поэтому у меня не было особого желания заводить с вами знакомство. Мне не по себе, когда я вижу, что нарушается "статус кво".

Я понял, что имею дело с сумасшедшим. Мистер Джим Томпсон был незадачливым преподавателем, и ему оказалась уготованной аналогичная мне судьба. Но если я - как я теперь это понял - из мямли превратился в человека достаточно хитрого, чтобы раздобыть револьвер, и достаточно решительного, чтобы в случае необходимости пустить его в ход, то Томпсон превратился в мономаньяка.

Это было его королевство.

Но существовали и другие.

Тогда я понял, что говорить нам больше не о чем. Силы, которые на нас воздействовали и нас формировали, пока мы не стали настолько крошечными, что окружающий мир перестал нас замечать, слишком хорошо продемонстрировали на нем свои возможности. Он был счастлив, что живет, ничего не видя, ничего не слыша, ничего не зная.

Как и Денни. ни были все удовлетворены и даже больше небывало счастливы. И за прошедший год я обнаружил много таких, как они, точно таких же. Но я на них не похож. Я хочу, чтобы меня снова видели. И я пытаюсь.

Я отчаянно пытаюсь, пользуясь единственным методом, который мне известен. Это может звучать глупо, но когда люди погружаются в послеобеденную дрему или, как говорится, отрешаются от окружающего, они могут заметить меня. Так я и действую. Я начинаю насвистывать или мурлыкать. Вы меня хотя бы слышите? Песню со словами: "Пригнись, Винсоцки"?

Слышите ли вы ее, когда думаете, что вы одни?

Может быть, вы даже видите меня краешком глаза, но считаете, что это шутки вашего воображения? Или же вы думаете, что эта песня звучит по радио или по телевизору, когда не работает ни радио, ни телевизор?

Пожалуйста, умоляю вас, услышьте меня! Я возле вас, я говорю вам прямо в ухо. Что вам стоит услышать меня и помочь!

"Пригнись, Винсоцки", вот эта самая мелодия. Можете вы ее уловвить?

Вы меня слышите?