Ознакомительная версия.
— Ты, люци, человека зря не обижай, — неожиданно вступился Эрик.
— Человека? — негодующе переспросил Метланд. — Это вот его? «Человек»! — передразнил он. — Машина, которую несет вперед ярость и ненависть.
— Не надо. Его несет любовь и верность.
В капитанской каюте на миг повисла неловкая тишина, которую прервал Галахов:
— А зачем тебе, собственно говоря, понадобилась Франческа?
— Вот. Впервые задан вопрос по существу, — оживился Виктор, и фраза эта неожиданно удивила его самого: то были чужие слова, так мог бы сказать, например, тот же Эрик или Кэт. — Во-первых, я не собираюсь задавать стрекача. Ни от кого. — Это была скрытая отповедь Метланду. — А потом, если, как тут говорят, Кэт — мой пастух, то у него же из-за меня появится ворох неприятностей. Поеду и посмотрю.
Помощник капитана по своей привычке энергично потряс головой.
— Знаете, люци, это безнадежно — тупость непробиваемая… Вот тебе образчик эпистолярного стиля. — Он вытащил из кармана и бросил Эрику на колени письмо Кэта. — Можешь ознакомиться.
Эрик развернул, пробежал глазами, затем прочитал вслух.
— Откуда это? — вопросительно глянул на Метланда Галахов.
— Насколько я знаю, у Ларса завелся приятель-киано — он и носит почту.
— Только не уверяй нас, что его тоже подослал Морейра, — усмехнулся Эрик. — Однако, люци, это прямо противоречит всему, что ты наговаривал на Кэттана.
— Не знаю. — Помощник капитана досадливо поморщился. — Вовсе я не уверен.
Виктор возликовал. Он же знал, что братец Кэт его не продаст! Ни на миг не усомнился! И вдруг в мозгу у него сверкнула мысль, от которой он даже привскочил; Эрик немедленно надавил ему на шею, прижимая к креслу.
— Игорь Михайлович, — медленно и изумленно выговорил Виктор, — а где был ваш Метланд, когда Эрик гробанулся над Сейробиком?
— Там же и был, с ним вместе.
— А… — он задохнулся, — насколько пострадал?
— Ну, насколько… — ответил сам Метланд. — Пара переломов, сотрясение мозга.
— Но ты мне этого не говорил!
— А зачем? Чтоб ты как раз и подумал то, что думаешь сейчас?
Виктор сделал очередную попытку встать, беззлобно ругнулся на Эрика и окончательно смирился.
— Игорь Мих… — снова начал было он.
— Нет, — перебил Галахов, — тут ты неправ. Рэй не может быть пастухом — уж мы-то его знаем как облупленного, к тому же у него нет возможности манипулировать Ларсом.
— Да, но со мной и сладить проще, — улыбнулся Эрик. — Чисто по дружбе, я не доставил бы Рэю никаких неудобств. Как, люци, ты мой опекун?
— Разумеется. Иначе на какие гроши стал бы я пить вино в свободное от вахты время? — проговорил Метланд, не скрывая досады. — С этим бешеным Делано скоро все здесь умом тронутся.
— А я все равно вернусь на Франческу, — упрямо заявил Виктор. — Они же Кэту голову оторвут.
Метланд в сердцах сплюнул.
— Ну и катись, коли охота! Все, Игорь: я свое мнение высказал, а дальше как знаешь — высаживай их на Франческе, вместе или порознь, пусть едут куда хотят — к Анжелике или к Кэту, все равно… Я умываю руки.
— Ладно, люци, не злись. — Убедившись, что Виктор настроен мирно, Эрик сполз с подлокотника и подошел к Метланду.
— Я с ним поеду, — сказал он, глядя в запавшие измученные глаза помощника капитана. — Прослежу, чтобы не наломал дров сгоряча.
— И нечего…
— Как знаешь, — отрезал Метланд. — Дело твое.
— …и нечего тебе соваться, — закончил Виктор. — Это мои разборки лично с Кэтом.
— Если ты его убьешь и тебя посадят, кто позаботится об Анжелике? — пряча улыбку, спросил Эрик. — Одного не пущу.
— Нет!
— Кончай торговаться, — вмешался Галахов, — я уже сыт по горло. На Франческу так на Франческу; но сейчас ты пойдешь в медотсек. Эрик, дай ему другую салфетку, а то нам только и дела будет, что в чистку его сдавать да палубу драить.
Отняв от лица напитавшийся кровью комок, Виктор поднялся на ноги и виновато улыбнулся капитану.
— Не пойду, Игорь Михайлович.
— Вот сукин сын! Да почему?!
— А пусть шрам останется — все не так гадко в зеркале на себя любоваться. Опять же с Эриком не перепутают… — Радостно ухмыляясь, Виктор поспешил убраться из каюты, пока его и в самом деле не отправили под арест.
— Кэт, какого черта?! — Глаза Анжелики пылали. — Сколько это будет продолжаться? Я не понимаю — ты терпел Эрика, сейчас терпишь Тея; да сколько же можно?! Я не могу, ничего не могу, пока он в доме! Это же дикость — знать, что все твои мысли слышит чужой. Я в собственной спальне не могу спокойно раздеться!..
Кэт тихонько помешивал в чашечке остывший кофе, пережидая грозу. Спору нет, жить рядом с охотником нелегко, но про Ларсена она зря. Не его была идея приваживать разведчика, совсем не его. Он, можно сказать, был очень даже против — а теперь сам и виноват, что не дал Эрику пинка. Ну, разумеется; кому же и быть виноватым, как не ему?
— Что ты улыбаешься? Всегда тебе все смешно! Кэти. — Анжелика встала со своего места, подошла и присела к нему на колени, обвила горячей рукой за шею. — Да пойми же, бестолковый муж: или Тея здесь не будет, или я за себя не ручаюсь. Хочешь рогами скрести потолок?
— А ты другое пойми, глупая женщина: я не могу выгнать его отсюда, тем более в отсутствие Черрала. — Воочию представив себе образ, нарисованный Анжеликой, он с беззвучным смехом ткнулся лицом в душистое облако ее волос.
— Смейся, смейся! Знал бы ты, как я в мыслях тебе изменяю, — мстительно сказала Анжелика, ощутила, как он замер, одумалась — и испугалась. — Кэти, я же сглупа! Мальчик мой, не думай ничего такого, пожалуйста…
Кэт молча поставил ее на ноги и поднялся.
— Хорошо, я поговорю с Теем, — ровно произнес он.
— Кэти! — Она схватила его руки, порывисто прижала к щекам. — Я не подумавши, правда! Ну прости, я сегодня злая, потому что… Кэт, не надо его гнать. Прости, я очень глупо сказала. — Светлые прозрачные глаза молили.
— Я не в обиде. — Он улыбнулся слабой, горькой улыбкой. — Ты самая верная из женщин. — «И даже не понимаю, как за пять лет ни разу мне не изменила», — мог бы добавить он, но промолчал. Настоящая альтау — как ей, должно быть, трудно хранить верность одному мужчине.
— Я тебя люблю, — натянутым, вздрагивающим голосом сказала Анжелика. — Кэти, я… — она запнулась, побелевшие губы предательски дрожали, — могу желать кого угодно… — голос сорвался, она судорожно сглотнула, от усилия тряхнув головой, — но люблю я только тебя!
— Хорошо, — от боли он на мгновение прикрыл глаза, но притянул к себе жену и крепко обнял. — Ли, я все понимаю, не надо… Я поговорю с Теем.
Охотника он с трудом нашел в дальнем конце сада, там, где веселая рощица сбегала к светлому пляжу. Тей молчаливым изваянием сидел на нелепой груде камней, про которую Черрал говорил, будто это скульптура, а Анжелика уверяла, что камни свезли сюда, когда у соседей расчищали участок.
Ознакомительная версия.
