- Не грустите, Вячеслав, - успокоил его Крайнев. - Вам, как пострадавшему, Служба Солнца выхлопочет та-а-кой лайнер... Куда там нашему "Бруно". Верно я говорю, брат Илья?
Илья развел руками: куда мы, мол, денемся.
Все эти дни "Галактика" готовилась к эксперименту. Навигаторы рассчитали курс "грузовика", специалисты защиты позаботились, чтобы корабль пробился к звезде сквозь любые скопления амеб, а Крайнев лично проверил рекомендации логического блока Станции относительно силы заряда. Пока готовились, пока ждали ни о чем не подозревающего Ганюшкина, Илья чувствовал себя сносно. Но когда Крайнев, выпроводив из командной рубки очередного "анархиста от науки", вдруг выключил один за другим все каналы связи, прошлые опасения и дурные предчувствия вновь вернулись к Илье.
- Через два часа - старт, - сказал Федор Иванович. - Все готово.
- О транквилизаторах не забыли? - встревожился Илья.
- Сразу видно новичка, - укоризненно покачал головой руководитель Станции. - В космосе не принято забывать о чем бы там ни было. Я не разделяю ваших опасений, но тем не менее за полчаса до взрыва весь экипаж получит ваше снадобье.
Шварц, который во время их разговора что-то пересчитывал на малом логическом блоке, насмешливо хмыкнул и вышел из рубки. "Не забыл Юрген ночной разговор. И не простил. Что ж, ему виднее".
- А что у нас с защитой? - спросил он.
- Дадим максимум. Этого вполне достаточно, даже если на нашу "Галактику" набросятся все амебы Окна.
- Ладно, - кивнул Илья. - Пойду проведаю больного. А то он за своих помощников распереживался. Причем совершенно напрасно.
Про себя же подумал: "Больше всех распереживался ты сам. Нехорошо, брат. Вон даже. Шварц заметил..."
В холле медотсека он встретил Полину и обрадовался ей так, будто расстались они не утром, а по крайней мере год назад.
- Поль, - прошептал Илья, обнимая ее маленькие плечи. - Я начинаю бояться своей затеи. Плохие предчувствия.
Полина на миг прижалась к нему.
- Все будет хорошо, милый. Станция защищена, психику людей мы тоже защитим. Все будет хорошо.
- Да, да, защитим, - встрепенулся Илья. - Проследи, пожалуйста, Поль, чтобы все приняли препарат. Лоран и Шварц - максимальную дозу.
- Будет тебе командовать, - Полина потерлась подбородком о его плечо. Крайнев уже предупреждал.
Она ушла, а Илья в который раз подумал, что не будь здесь руководителем Крайнев, кто знает, не свернули бы работу Станции еще несколько месяцев назад. Из-за кажущейся или явной - опять же, кто знает? несостоятельности исследований, из-за враждебности Окна, которое уничтожает все земное... Плохо, правда, что Крайнев воспринял идею эксперимента так схематично: взрыв - раздражитель - ответная атака амеб. Ну и что?
"А чего бы ты хотел? - кольнул его внутренний оппонент. - Чтобы все поверили в твое смутное, страшное предположение? Ну, допустим, поверили. Допустим, что Боль в самом деле естественная реакция системы на инородное тело, то есть на наше присутствие, на нашу "Галактику". Но ведь это шаг в сторону. Есть огромное болото непонимания. И есть маленький, зыбкий островок наших представлений о сущности Окна. Шаг в сторону ведет к мысли о живой материи. А ведь даже тебе кажется нелепостью усмотреть в Окне жизнь. Пульсар, амебы, Питатель и... жизнь? Ты запутался, брат".
"Нет, нет, - ответил воображаемому сопернику Илья. - Как бы там ни было, но Боль - суть реальность, а я слишком хорошо знаю боль в лицо. И сбросить ее со счетов, отнести к разряду курьезов восприятия "лунатиков" я не могу. Никак не могу!"
Станция вздрогнула. Это был не толчок, а скорей всего легкая дрожь освобождения: громадина "грузовика" сорвалась с магнитных захватов и, ведомая автоматикой, устремилась к Скупой.
Разговоры в рубке затихли.
Илья, посидев в кресле минут десять, не выдержал:
- Пойду в народ, - объявил он.
Федор Иванович кивнул. Взгляд его говорил: понимаю, мол, но все же напрасно твое беспокойство.
На смотровой палубе негде было повернуться.
По ярким нарядам женщин, радостному возбуждению, сквозившему в каждом взгляде, Илья понял: эксперимент в самом деле интересен исследователям и только дисциплина мешает им сейчас вернуться к своим приборам - там работали только дежурные.
С Ильей дружески здоровались, незнакомые люди улыбались ему. "А меня, оказывается, приняли, - смущенно подумал он. - Я - свой. Уже свой, несмотря на все их опасения относительно моих пресловутых полномочий".
- Садовник, - позвала его смуглая девчушка в форме медработника. - Ваше снадобье. Примите, пожалуйста, при мне.
- Уговорила, глазастая, - рассмеялся Илья и разгрыз кисленькую таблетку.
Над головами людей в объеме большого экрана привычно кипело желтоватое варево туманности. Черная иголка земного корабля в этом беспредельном пространстве казалась чем-то игрушечным, особенно в сравнении с огромным шаром Скупой, пылавшим в правой полусфере экрана. Илья знал, что это ощущение обманчиво - в "грузовике" до поры таилась огромная мощь.
Шло время.
Вокруг корабля на экране уже кружился вихрь черных полотнищ. Амебы пока не нападали, но число их множилось с каждой секундой. Зонд-наблюдатель следовал за "грузовиком" на постоянном удалении, и перспектива в объеме изображения почти не менялась. Только вырастал и вырастал беспокойный лик звезды да беспрестанно сыпались отовсюду "листья" амеб.
Илья вызвал Крайнева.
- Нет, - покачал тот головой. - Нет никакой атаки. В районе Станции их крутится десятка три. Так сказать, дежурные.
- Хорошо, - кивнул Илья, а сам подумал: "Одна задача решена. Нет у амеб никакого разума, ибо они не поняли очевидного: связь корабля и Станции. И "руководства извне" у них нет - по той же причине. Чистая функция защиты, слепая функция. Как, например, у лейкоцитов в крови - найди и уничтожь врага".
В объеме изображения вдруг выделился контур видеоокошка. Из него выглянуло встревоженное лицо Лоран. Рядом с ней стоял Шварц.
- Садовник, - Полина метнула в сторону космолога колючий взгляд. Профилактика экипажа закончена. Юрген Шварц категорически отказывается принять препарат.
- А почему я должен верить вашим выдумкам и мифическим угрозам? сердито бросил Юрген. - И хватит меня понуждать.
Разговоры на смотровой палубе стихли. Исследователи и звездолетчики непонимающе поглядывали то на Илью, то на космолога.
- Юрген, - как можно мягче сказал Илья. - Я не знаю, почему вам во всем видится понуждение и принуждение. Вы их путаете с понятиями дисциплины и самодисциплины. Отсутствие таковых в самом деле рождает понуждение... Так вот. У нас в запасе еще семнадцать минут. Если через три минуты вы не выполните просьбу врача Станции, я дам команду медавтоматам, и они принудительно введут вам препарат. Не унижайте себя, пожалуйста.
