Акула!!!
Ирена стремительно бросилась в противоположную сторону, но уже через минуту поняла всю бессмысленность бегства. Закрыв глаза, она стала ждать. Томительно долго тянулось время. Наконец, пересилив страх, Ирена оглянулась. Серая тень продолжала мелькать среди волн. Ирена заметила, что она не шевелится, а волны раскачивают ее, словно пробку.
Светало. Вместе с темнотой исчезали страх и сомнения. Теперь Ирена была уверена, что это какой-то предмет с затонувшего корабля. Когда совсем рассвело, она рассмотрела выпуклые красно-белые поплавки спасательного плота. Несколько минут — и она ухватилась за толстый канат. Ирена не медля взобралась на плот и, лишившись сил, упала на него.
Ее привел в себя приглушенный стон — на противоположной стороне плота неподвижно лежал человек. Собственно, на поплавках покоились только его плечи и голова — остальная часть тела была в воде.
Ирена придвинулась к лежащему и, взяв его за плечи, после нескольких неудачных попыток втащила на плот.
Это был невысокий, худой мужчина в пижамных брюках и спортивной куртке. Глаза его были закрыты, он тяжело дышал. Через некоторое время мужчина беспокойно зашевелился, что-то нащупывая левой рукой в складках мокрой куртки. Наконец он нашел длинный блестящий ключ, висевший на цепочке у шеи, и судорожно сжал его в руке.
Ирена сидела на краю плота, дрожа от холода.
Медленно всходило солнце. Ветер стих. По волнам забегали солнечные зайчики. Стало немного теплее. Девушка легла в углу плота. Она была так измучена, что не заметила, как заснула.
Разбудили ее палящее солнце и мучительная жажда.
Мужчина не спал. Он сидел, вытянув босые ноги, и пристально смотрел на Ирену. Его правая кисть была замотана окровавленным носовым платком. Возраст незнакомца было трудно определить. На вид ему было лет за пятьдесят, хотя он мог быть и моложе — переживания минувшей ночи любого мужчину могли превратить в старика. Большое лицо его, казалось, было грубо вырезано из куска дерева. Такое впечатление усиливалось большим мясистым носом и узким небольшим ртом, как будто прорубленным над массивной выступающей челюстью одним ударом долота. Рот этот кривился неприятной гримасой, напоминавшей ироническую усмешку. Пристальный взгляд, устремленный на Ирену, выражал какое-то немое категорическое и настойчивое требование.
— Что вы хотите? — с трудом произнесла она по-французски.
По-видимому, он не расслышал вопроса или до его сознания не дошел смысл произнесенных ею слов. Он только нервно пошевелил губами, как бы глотая что-то. Спустя некоторое время довольно неожиданно, словно продолжая только что прерванный разговор, мужчина спросил гортанным голосом:
— Что вы сказали?
Ирена поняла, что бессмысленно повторять вопрос. Он посмотрел на свою правую руку, бессильно лежащую на краю плота, попробовал поднять кисть, но только болезненно поморщился. Поэтому она спросила:
— Может, перебинтовать?
— Чем? — слабо улыбнулся он.
Она без колебания оторвала большой сухой лоскут от своей пижамы и, придвинувшись к раненому, начала разматывать окровавленную тряпку. Когда Ирена осторожно ощупывала кисть, мужчина замер от боли. По меньшей мере два пальца были раздроблены. Однако особенно следовало опасаться того, что рана была загрязнена каким-то маслом или краской.
Ирена как можно выше завернула рукав куртки и с тревогой рассматривала руку.
— Грозит гангрена, — вздохнул он, отвечая на ее мысли. — Я знаю..
Ей с трудом удалось снять тряпку и очистить рану.
— Вы — доктор или медсестра? — морщась от боли спросил незнакомец.
Она отрицательно покачала головой.
— Я учительница.
— Учительница? — несколько удивился он. — Русская?
— Нет. Полька.
— Вы хорошо говорите по-французски.
— Я преподаю этот язык.
Он кивнул, потом спросил:
— Как вы думаете, что могло быть причиной катастрофы «Литтл Мэри»?
— Я слышала грохот взрыва.
— Что-то слишком быстро корабль пошел ко дну… Может быть, мы натолкнулись на мину? Их еще много блуждает в океане.
— Возможно. Где вы были в момент взрыва?
Мужчина не ответил. Казалось, он дремлет, прислонившись к поплавку. Глаза его были закрыты, и только время от времени он шевелил спекшимися губами. По-видимому, его мучила жажда, но, как и Ирена, он не решался попробовать морскую воду. К счастью, жара была не слишком изнурительной. Легкий ветерок немного охлаждал разгоряченные тела.
Ирена отстегнула спасательный пояс и занялась починкой одежды. Практически задача состояла в том, чтобы соорудить из уцелевших частей пижамы костюм, напоминающий одежду женщин с островов Тихого океана, Работа несколько улучшила ее настроение. «Уже могла бы и помощь прийти», — подумала она, будучи почти уверенной, что основная опасность позади.
Встав на плоту, она расчесала рукой волосы и осмотрелась. Солнце стояло высоко. Море было спокойным, волны — сравнительно небольшими. Однако нигде не было видно ни корабля, ни шлюпок с «Литтл Мэри».
Она снова села, не переставая наблюдать за горизонтом. Голод не ощущался, но жажда мучила все сильней, тем более что жара усиливалась. Она намочила в воде обрывки пижамы, одним повязала себе голову, а из другого сделала компресс для мужчины.
— Спасибо. Я вижу, женщина нигде не теряется. Вы даже не забыли об утреннем туалете, — сказал он несколько язвительно, но в улыбке, появившейся на его губах, было больше одобрения, чем иронии. — Женщина хочет быть привлекательной даже после смерти…
Она почувствовала неприятную спазму в желудке.
— Я думаю, самое позднее к вечеру нас должны найти, — ответила она решительно.
Он взглянул на нее теплее.
— К вечеру? До вечера я выдержу. Должен выдержать!
Долгое время они оба молчали. Внезапно он заговорил, причем в голосе его чувствовалось нервное напряжение.
— Скажите, вы верите в судьбу?
— Нет. Судьбу человека определяют он сам и стечение обстоятельств.
— И все же… Неужели вы никогда не чувствовали странной, непонятной для вас и все же ощутимой направленности, я бы сказал, целесообразности в развитии событий? Делай вы что угодно для достижения поставленной цели, а все же, несмотря ни на что, стечение этих, как вы выражаетесь, обстоятельств не позволяет вам достичь цели и втискивает вашу жизнь в какое-то заранее определенное русло.
— Это самообман. Просто человек насильно, искусственно доискивается какой-то закономерности в сплетении случайностей и собственных ошибок. Если глубже рассмотреть каждый такой случай, то мы всегда без особого труда найдем причину неудачи. Конкретную, естественную причину.
