Я чувствовал себя странно - как наблюдатель, совершенно отстраненный и бесстрастный. Две недели назад такая сцена вызвала бы у меня отвращение. Но теперь я ничего не чувствовал.
- Видели, какое у него было лицо, когда Перфекто ударил? - спросил негромко Мавро. - Как в мультике, когда герой падает с утеса и висит некоторое время в воздухе, лишь потом понимает, что падает. - Он громко рассмеялся, и я тоже захихикал, словно это очень забавная шутка.
- Остальные на четвертом уровне, - сказал Перфекто, указывая вниз по лестнице. Он тяжело дышал, лицо его было выпачкано горячей парящей кровью. Такую горячую кровь мои глаза видят как раскаленную руду цвета киновари. Мне неожиданно стало холодно. - Я надеялся, еще хоть кто-нибудь из них сойдет с лестницы. Тогда схватка была бы получше.
Я нервно хихикнул и посмотрел вниз по лестнице.
- Ну, одного из их лучших бойцов мы уже свалили! - сказал я. - Я рад.
И понял, что я действительно рад. У нас меньше на одного, у них тоже. Шансы равные.
Перфекто сунул окровавленное оружие за пояс.
Абрайра с тоской взглянула на лестницу.
- Они ждут нас там в засаде, - прошептала она. - Не думаю, что нам нужно спускаться. А они, несомненно, не станут подниматься. По крайней мере несколько часов. Пошли позавтракаем. На полный желудок будем лучше сражаться.
Я улыбнулся. Мне показалось забавным оставлять их там в ожидании на все утро. И мы пошли в столовую.
Перфекто не потрудился убрать свое окровавленное оружие из-за пояса, и все время за завтраком на нас смотрели. Быстро распространилось известие о нашем сражении, и некоторые даже выкрикивали что-нибудь вроде:
- Hola, muchachos, как идет Поиск?
Мавро помахал этим людям и улыбнулся.
- Перфекто растоптал обезьяну Бруто. Видели бы вы это!
Мы выбрали столик в углу и поели булочек - муку делают из водорослей, булочки поливают тонким слоем сладкого коричневого сиропа.
Мавро ел, приговаривая:
- Que rico! Как вкусно! Словно знаменитая замороженная печенка, которую готовила моя невеста!
За едой у меня дрожали руки. Казалось странным, что все знают: мы только что совершили убийство. И никто ничего не делает. Нет ни криков, ни протестов, ни обвинений. Никакой полиции. И тут я понял, что с того времени как убил Эйриша, я стал убийцей. Абрайра призналась, что убила троих парней в Перу. Мавро носит татуировку, показывающую, что он убивал в Картахене. Перфекто, не задумываясь, убил Бруто, словно растоптал таракана. И это единственные люди, которых я здесь знаю, - моя боевая группа. И если остальные группы таковы, то восемьдесят процентов людей на корабле - убийцы. Вступая в свою боевую группу, я представлял себе ее обществом - обществом, которому смогу служить. Мне казалось, что тут несколько человек объединились, чтобы вместе бороться с болью. Но можно ли служить обществу убийц?
Когда я был ребенком, дон Хосе Миранда говорил мне, что обществу можно служить, только служа индивидуумам, составляющим это общество. Но как же служить обществу убийц?
Вскоре мы поняли, что нам не следовало появляться на виду. В зале завтракали друзья Люсио, и не прошло и двух минут, как один из них выскользнул, чтобы сообщить Люсио о нашем местоположении. Кейго разрешил нам наказывать Люсио и его людей, но его благословение вовсе не означает, что мы победим.
Завтракать должна была третья часть всех на корабле, и зал вскоре заполнился. Рядом со мной присел Фернандо Чин, ксенобиолог. Он сказал:
- Эй, кто-нибудь из вас знает, почему прервана связь с модулем В? Что там происходит? Неужели правда там взорвалась бомба?
- Боже! - сказал Мавро. - О чем ты говоришь?
В дверях показались Люсио и трое его оставшихся в живых товарищей. Я смотрел на них и думал:
- Бомба? Ну, это уж слишком! Можно справляться только с одним осложнением за раз. Но сойдешь с ума, если их будет несколько. Спокойней!
Люсио выглядел ужасно, на лице большой шрам, где я его порезал. Повязка, телесного цвета, выглядела как глина, и казалось, лицо его не разрезано, а сильно деформировано. Он и его люди даже не взглянули в нашу сторону. Они точно знали, где мы.
- Не знаю, была ли там бомба, но связь прервана, - сказал Чин. Попробуй связаться по комлинку с кем-нибудь в модуле В и поймешь, что я имею в виду.
Люсио и его люди встали в очередь в конце зала и заполнили свои тарелки, потом сели за стол и начали есть. Я посмотрел на Мавро. Он смотрел на них, губы его скривились в язвительной улыбке. Он ждал, пока кто-нибудь из них посмотрит в нашу сторону. Мавро крикнул:
- Эй, кто-нибудь видел Бруто?
Но Люсио и его люди не прореагировали.
Абрайра сказала:
- Нам пора на тренировку. Уже 10-25.
Я удивленно посмотрел на нее. Мне казалось, что Поиск превыше всего.
Абрайра посмотрела вдаль и сказала, ни к кому в особенности не обращаясь:
- Им тоже придется идти на тренировку. Группа Люсио занимается одновременно с нами. Следующие два часа они будут заняты.
Мы встали, отнесли подносы в посудомойку и осторожно отступили к выходу.
В боевом помещении Кейго сидел на своем помосте и ждал нас. Он смотрел, как мы заходим, но ничего не сказал. Я был очень смущен. Наши белые кимоно забрызганы кровью Бруто. Очевидно, мы убивали людей. Кейго не спросил нас об этом. Он казался погруженным в размышления. На этот раз мне хотелось подключиться к симулятору. Предстоящая схватка казалась мне очищением. Мы надели свои защитные костюмы, забрались в машину, вооружились и погрузились в мир иллюзий.
Мы двигались над соленым болотом, покрытым тонким слоем воды. Нас окружали темные мангровые заросли, их изогнутые корни торчали в солоноватой воде. Насекомые плясали на поверхности воды цвета пива и метались в тень под манграми при нашем приближении.
Я сразу насторожился. Что-то изменилось, но я не мог определить, что именно. Что-то неощутимое. Я пытался смотреть во всех направлениях сразу. Сирена предупредила о приближении ябадзинов. Вместо того чтобы схватиться с самураями, Абрайра свернула направо, пронеслась между двумя группами мангров в более темную воду за ними. Мы пробирались через густые заросли, отбрасывали толстые листья, уклонялись от деревьев. Маленькая анаконда упала с ветвей к моим ногам, и я посмотрел вниз. Мы наскочили на подъем, и машина поднялась в воздух; я оторвал взгляд от змеи, и в это мгновение толстая ветвь ударила меня в лицо.
Я перекатился через корму и перевернулся. В шлеме прозвучал сигнал, предупреждающий о появлении ябадзинов. Я высвободил лазерное ружье и постарался успокоиться. Шлем раскололся вдоль линии фильтров, вделанных в его поверхность. Я расстегнул магнитный замок, и шлем раскрылся надвое. Свежий воздух заполнил мои легкие.
Свежий воздух! Не воздух симулятора, который пахнет так, словно шесть грязных крестьян одновременно с тобой втиснулись в твой костюм. Пахло травой, морем и немного гнилыми фруктами. И еще немного сахаром и скипидаром - какой-то сладковатый чуждый запах. Я видел в полном спектре, и Пекарь показался мне гораздо менее однообразным, чем в симуляторе: небо, как всегда, красноватого оттенка, но стаи желтых и зеленых опару но токо высоко в атмосфере окрашены по-разному. Там, где они пролетали, их сопровождало платиновое свечение. Среди мангров в соленом болоте виднелись туземные растения неправильной формы, похожие на водоросли, - не пурпурные, какими показывал их симулятор, а темно-ультрафиолетовые, и мои протезные глаза видели их почти черными.
Я оставил шлем на земле, в нем продолжала непрерывно звучать сирена, и прошел к краю воды, на открытое место. Холодный ветерок овевал лицо. Тысячи прекрасных птиц, плоские пластиковые листы с короткими хвостами, парили над травянистыми болотами. Некоторые плясали у меня прямо перед лицом - небольшие существа размером с мотылька с расправленными крыльями.
И почти сразу птица размером с малиновку повисла у меня перед лицом, свесив хвост. Она гудела, как колибри. Я описывал эти существа похожими на манту или ската, но это лишь поверхностное сходство. Передняя часть у них треугольная, гладкая, как стекло, по сторонам неподвижно закреплены два крыла. Крошечный плоский хвост плывет сзади; у меня на глазах крылья стремительно задрожали, а хвост согнулся, помогая существу повернуть. И оно медленно повернулось в воздухе передо мной. У него оказались два светло-желтых глаза, крошечный рот, похожий на клюв ласточки, а по сторонам его щупальца. А над глазами орган, который я могу описать только как переднее крыло, - тонкая почти прозрачная мембрана, которая быстро колеблется, направляя поток воздуха на неподвижно закрепленные крылья. Именно эта мембрана и издает гудящий звук.
Земные птицы поднимаются с помощью мышц своих крыльев, они буквально взбираются, цепляясь пальцами своих крыльев. Крылья одновременно дают возможность и подниматься, и двигаться вперед. На Пекаре хрупкие "птицы" подают передним крылом-мембраной воздух на неподвижные крылья, тем самым создают подъемную силу. Я подумал, что на сильном ветру они могут расслабить переднюю мембрану и просто парить в воздухе, как земные чайки.
