что Мод погибнет полностью, угробив и Высшего. Она сумеет изолировать и исторгнуть из себя пораженные части.
Но на это нужно время, силы и внимание.
Я собираюсь из плоскости за спиной Мод. То, что прежняя материя моего тела уничтожена, не значит ничего. Вещество везде вещество.
В этот раз я в образе Защитника. Снежно-белая кожа, два с половиной метра роста и весь арсенал Измененных в теле.
Интересно, что, даже взрывая планеты, останавливая время и оперируя метрикой пространства, разумное существо всегда найдет минутку для мордобоя.
Я бью Мод по затылку так, что хрустят сминаемые кости. Это ведь не олимпийские игры.
Мод падает, встает, ее тело регенерирует так стремительно, что начинает сиять в инфракрасном спектре.
Прыгаю, подминаю под себя, вжимаю колено в расцарапанный живот, начинаю колотить головой по земле. Жаль, что снега много и он пушистый…
– Верни! Меня! Домой! – кричу я.
Мне ведь не так много нужно, верно?
Мод отбивается, в какой-то миг наш бой переходит в несколько слоев реальности. Наши тела охвачены огнем, снег вокруг растаял, земля запеклась глинистой коркой, пространство сияет от выбросов энергии, в небо от нас бьет фонтан разноцветных световых полотнищ, будто кто-то пробурил скважину по добыче северного сияния.
Но при этом мы колотим друг другу морды.
– Открой проход! – кричу я снова.
Мод харкает кровью. Кажется, Высший понял, что уничтожить меня – задача не такая простая.
– Не могу! – кричит он в ответ.
Я настолько растерян, что прекращаю его бить.
Высший не атакует. Садится, поджимая колени. Тело его быстро очищается, это снова красивая обольстительная женщина, я чувствую неожиданное возбуждение.
Но в этой паре из красавицы и чудовища число чудовищ равняется двум.
– Я не могу открыть проход! – говорит Высший.
– Но в моей реальности…
– Значит, это был не я!
Пазл складывается. Я начинаю понимать финальный рисунок.
Главное – не забыть, не потерять все детали, когда и если я снова стану человеком.
– Я думал, у всех вас одинаковые возможности.
– Не совсем, – отвечает Высший. – Давай обсудим перемирие.
Я размышляю. Я смотрю на застывший мир вокруг (время снова стоит). Все Прежние разные, у каждого есть какая-то «фишка». Мод, к примеру, умеет останавливать время. В иную реальность она смогла отправить лишь мой разум, не физическое тело.
Значит, это умеет кто-то другой.
Для него я и делаю грязную работу на Ровиане.
Для кого-то амбициозного, хитрого, мечтающего занять место в элите. А как этого добиться?
Заставить Высшего использовать его тело. Снизойти, скажем так, до него. Сделать свой смысл важным и главным. И пусть дальше развитие Высшего пойдет чуть-чуть иначе.
– Перемирие не поможет мне, Мод, – говорю я.
Взгляд Высшего становится понимающим. Потом я почти физически ощущаю, как он освобождает сознание Мод и ее тело.
– Нет! – кричит Мод.
Я взмахиваю рукой, силовое поле невидимым лезвием отсекает ей голову, Мод падает, хлещет кровь. Наш короткий союз не мог окончиться иначе.
На самом деле она еще жива, она прячется в своем корне, что ей отсечение головы? Мод не банальный вампир. Она и голову может новую вырастить, и сожженное тело способна восстановить, но…
– Она не способна открыть проход в иную реальность.
Я встаю и смотрю на Ивана.
Портал пылает за его спиной.
Насколько я помню, он единственный из Прежних, открывающий порталы с такой легкостью и без всяких технических средств.
Иван в дорогом темно-синем костюме, в белой рубашке в мелкий рубчик, в галстуке спокойного серо-голубого цвета. Очки в тонкой металлической оправе, из кармана пиджака торчит краешек платочка. Только мягкие кожаные лоферы вносят нотку неформальности в его гардероб.
– Сними-ка очки, – говорю я понятную каждому ребенку фразу.
– Успокойся, здоровяк! – Иван примирительно поднимает руки. – Я отправлю вас домой. Все в силе.
Я смотрю на Прежнего и размышляю. Он заметно нервничает.
– Можно было договориться сразу, – рычу я.
– Можно было договориться, – соглашается Иван. – А можно было и не договориться. Ты хочешь уйти, я хочу остаться. Все хорошо.
Высший где-то здесь, рядом, но пока он не вселился в Ивана.
– Не могу доверять тебе, – отвечаю я. – Выпусти отца.
Иван кивает.
И преображается. На этот раз Иван не просто «выпускает на поверхность», а дает Андрею возможность стать самим собой.
Я смотрю на человека, которого встретил когда-то возле Комка сумасшедшим бомжом. В нашем мире он отверг судьбу Прежнего, отказался быть частью его коллективной семейной личности. Здесь – согласился.
Могу ли я ему доверять?
– Могу ли я тебе доверять? – спрашиваю я.
Андрей смотрит на меня.
– В твоей реальности мы дружны?
– Да, в какой-то мере, – признаю я.
– Тебе удобно говорить с такой… пастью? – интересуется Андрей.
Я смеюсь. Конечно же, не очень удобно. Но я не хочу менять форму Защитника, она придает мне уверенность.
– Нормально, – говорю я. – Так скажи, это все ты замутил?
– Я лишь воспользовался ситуацией, – уверяет Андрей.
– А кто меня сюда отправил?
– Возможно, что и я, – признает он. – Но тут ничего не могу гарантировать. Одно скажу честно, если Высший войдет в нас, мы отправим тебя домой. Это наиболее разумное решение, ты слишком непредсказуем, чтобы пытаться тебя поглотить.
– Вот, значит, как…
Андрей виновато улыбается и добавляет:
– Это не мое личное мнение, это коллективное.
– Что будет на Земле? – спрашиваю я. – На здешней?
Ничего особенного я не жду, но Андрей меня удивляет.
– Прежние уйдут с Земли. Мы сохраним ее нейтральной, это коллективное решение.
– Почему?
Ждать от них моральных решений не стоит, но мне кажется, что Андрей не врет.
– Все усложнилось, – объясняет Андрей. – Мы заигрались с человеческой цивилизацией. Если у нас появится кто-то подобный тебе, то лучше сохранить нейтральные или союзнические отношения.
– А что будет на Ровиане?
Андрей смотрит вверх. Я замечаю, что расползающиеся в разные стороны газовые протуберанцы немного сдвинулись, а замершие зигзаги молний начали неспешно ползти по поверхности Даута.
– Вначале надо стабилизировать ситуацию, – вздыхает он.
– А потом?
Андрей начинает негромко декламировать:
Не плачь о неземной отчизне,
И помни, – более того,
Что есть в твоей мгновенной жизни,
Не будет в смерти ничего.
И жизнь, как смерть необычайна…
Есть в мире здешнем – мир иной.
Есть ужас тот же, та же тайна –
И в свете дня, как в тьме ночной.
Мне нравится, когда он читает стихи. Я их совсем не знаю, но они красивые. И мне кажется, что каждый раз я понимаю чуть больше, чем в них сказано.
– А что там дальше? – спрашиваю я.
Андрей продолжает:
