Короче, парень услышал вдруг, как заветная бутылка в его рюкзаке начала мелко дрожать и позванивать, как будто откликаясь на зов колдовского бубна старого Нойдака. Дольше паренек не выдержал, вытащил бутылку, и, вздыхая, сорвал пробку.
После того, как большая часть содержимого поллитровки была испита и заедена каким-то местным салом, о происхождении которого лучше было не думать, Нойдак устроился поудобнее и начал свой рассказ…
* * *
Грозный всемогущий Ыгыз был богом древним-предревним, а потому уставшим и злым на весь свет. Но мечты посидеть где-нибудь на бережку речки с печеным барашком в руках и умным собеседником в зубах… или наоборот — да не все ли равно, в конце концов — все эти мечты оставались только мечтами. В самом деле, бросишь свое хозяйство хоть ненадолго, так столько всего сразу накопится — денек отдохнешь, потом век не расхлебаешь.
— А ты найди себе кого-нибудь на подмену, — посоветовал ему его южный сосед Кришнявишня. — А кого? — переспросил Ыгыз. — Может, ты подменишь на недельку? — Да что ты! — замахал руками южанин, — У самого забот полон рот… — А может, свободен кто?
Вон, Буддабарахта все спит и спит, может разбудить? — Нет, опасно! — Что, разгневается? — Да нет, не в том дело, — вздохнул Кришнявишня, — Просто есть мнение, и хоть я с ним не согласен, однако ж, есть вероятность… Короче, говорят, что он спит, а мы все ему на самом деле снимся. И он сам себе снится! — И если его разбудить… — Мало ли чего получится! Так что лучше не рисковать, хотя, как я уже говорил, сам-то я не верю во всю эту чепуху… — Ну, а мне-то что делать? Ты ж говорил — найди себе временную замену? — Ну и найди… Какого-нибудь смертного… — Простой смертный не справится! — Тогда найди мудреца, — пожал плечами Вишнякришня. — Да где в моих краях мудреца-то найти? — вздохнул Ыгыз. — Возьми моего, у меня их полно, все по пещерам сидят, да волосы с ногтями отращивают — силы набираются! — Нет, — решил Ыгыз, — я уж лучше плохонького, да своего! Чужой такого нагородит…
* * *
Недолго думал Ыгыз. Да ведь, по правде говоря, выбирать-то было не из кого.
Короче, старее да мудрее Нойдака все равно в округе никого не было! И явился всемогущий бог Нойдаку, и изложил свое предложение, от которого, сами понимаете, отказаться Нойдаку было никак нельзя. Потому колдун сразу же и согласился. Ну, рассказал Ыгыз ему все — как и что делать, за чем следить, куда смотреть, чем повелевать. А на последок — о самом сложном поведал: — Будут тебя люди просить — сделать то, боженька, сделай се… Ну, ты в меру сил старайся им помогать, а то к другим богам обратятся, да все жертвы мимо нас пойдут! Ну, последние инструкции давал Ыгыз уже скороговоркой — не терпелось в отпуск смыться… Так и остался старый колдун Нойдак за бога. Уселся на небе, свесил ноги с облачка и занялся делами… Все было бы ничего, так бы и управлялся Нойдак со всем хозяйством божественным, да совсем людишки его своими просьбами замучили. Сначала Нойдак еще чего-то там пытался делать, потом уши заткнул и решил не слушать! Но вот, увы, сколько уши не затыкай, а те, кто поближе живет да погромче кричит — все одно слышны… На беду прямо под Нойдаковым облачком устроились жить два соседа, оба земледельцы, труженики. Засеяли они свои поля — один рис посадил, другой, в десяти шагах от него — хлопок. Посадили, да начали, как положено, богу молиться, да разные там мелкие жертвы — на тебе, боже, что мне негоже приносить. Первый богу молитву возносит:
— Великий, всесильный Боже, на тебя вся надежа! Посадил я рис на поле своем, а рису водица надобна, да побольше! Пошли, Боже, дождь, да не один, много дождей пошли, пусть льют они каждый день сплошным потоком, дабы рис мой уродился урожаем обильным, а уж за мной не постоит, и барашка, и козленка в твою честь пожертвую, и идолов твоих по углам своего жилища выставлю, и губы их да будут в масле каждый день… А второй сосед первому как бы подпевает — ведь, как назло, начали они молитву одновременно, и просит, и умоляет… — О Великий и Грозный Бог Небес! К тебе взываю с просьбой моей! Ведомо тебе — а тебе ведь все ведомо — что усадил я свои поля хлопком белым, и жду — не дождусь урожая обильного. Но ведь знаешь ты, Господи, как опасен дождь для хлопка моего! Охрани, Боже, мои поля от ливней, пусть не единая капля дождя да не падет с небес твоих! Пусть будет сушь да зной лето все… И буду я тебе благодарен тогда благодарностью великой, и жертвы тебе вознесу, и барашка, и козлика на алтаре твоем зарежу, и идолы твои омыты кровью жертвенной будут, и хвалу тебе возносить на все четыре стороны света и я, и семья моя весь год будет! Послушал Нойдак одного, только собрался дождь на землю пролить спохватился, выслушал другого, думал зноя подбавить — да вспомнил о первом… Не знает старый колдун, как ему быть. А эти злыдни, те, что внизу, на земле, все молятся и молятся, все просят и просят, да каждый свое.
Нет, чтобы хоть как-то договориться… Заткнул Нойдак уши еще крепче, думает — не, угомонятся, ночь ведь на дворе уже. Какое там — им вроде и спать-то не охота, все свое талдычат! Короче, так и провел Нойдак ночь без сна и отдыха. А потом — еще день работы. Настала следующая ночь. И что вы думаете? А то! Соседи вновь за моленья, у Нойдака голова разламывается, спать хочется, а тут еще проблему с дождем решать. Рука то к дождю тянется, то к зною… И был третий день, и была третья ночь бессонная. А как утро настало, почуял Нойдак, что теперь ему все равно. Не стал он ни дождик вызывать, ни зноя подбавлять, а что-то в злости великой заорал и все на небе попереворачивал. И пошел с неба град — величиной с куриное яйцо — каждая градина. И побил посевы обоим соседям.
Тут уж расстроился Нойдак не на шутку — ведь чего наделал! А тут, на беду, Ыгыз из отпуска возвертается. Ну, думает старый колдун, теперь мне несдобровать…
Но признался во всем честно, рассказал древнему богу, все как было! — Ай, сам я во всем виноват! — покачал головой Ыгыз, — Так все надоело, так отдохнуть хотелось, что и забыл показатьрассказать, где у меня самое важное для божеского дело хранится. Вот, смотри, Нойдак, на будущее будешь знать. Здесь хлопок божественный, им уши на ночь затыкают, а здесь воск им поверх замазывают, и ни одна сволочь своей молитвой не побеспокоит… — Но ведь то, что я послал град — плохо сделал? — Отчего ж плохо? — пожал плечами великий Ыгыз, — Теперь они про все свои глупости забудут и молиться будут, чтобы больше града не было.
А его и не будет — вот я, ничего не делая, им любим да почитаем стану! — Так, значит, и боги иной раз не выдерживают? — догадался Нойдак, — Тоже град… — Если бы град!? — махнул рукой Ыгыз, — Тут иной раз так на все эти моленья осерчаешь…
