– Тебе это действительно интересно? – не отвлекаясь от пульта, спросил Элии. – Тогда слушай. Меня всегда раздражало то, что вокруг него вертятся многочисленные девушки, тогда как я вынужден сидеть на своей горе отшельником и аскетом. А потом он закрутил роман с той единственной, которая отвечала мне взаимностью.
Ах, во-о-от в чем дело! А я-то думала… Сердце ревниво стукнуло.
– Она была красивая?
– Да, – Элии развернулся ко мне, его взгляд стал рассеянным. – Очень. Была и осталась.
– И она тебе нравилась?
Чего я к нему прицепилась? Разговор начинал меня раздражать. Какой женщине будет приятно, когда ей рассказывают о старой любви? Хотя… сама ввязалась, теперь терпи, дурочка!
– Мягко сказано, – фыркнул Элии. – Я был страстно в нее влюблен и долго бесился, когда она меня бросила. Со временем, конечно, успокоился – они с Лори были… гм… счастливы, у них дети. Но теперь она вместе со своими детьми летит в грузовом звездолете, а этот… мгм… вертится вокруг тебя.
Одна половина его лица выражала сомнение, на второй читалось явственное подозрение. И вообще, не люблю я, когда на меня так смотрят!
– Лори ко мне не приставал, – пискнула я, глядя на его зверскую физиономию. Только мордобоя в этой микроскопической коробочке нам и не хватало!
– Пусть только попробует, – оскалился Элии. – Я ему быстро выправлю его роскошный прямой нос, будет как у попугая – под стать оперению. А под хитрыми глазами неплохо бы установить освещение.
Я хихикнула, представив Лори с фонарями под каждым глазом, и пожала плечами.
– А я-то думала, вы все такие продвинутые, высокогуманные…
– Да что ты говоришь? – он скорчил любезную физиономию. – Конечно, конечно. Мы все так цивилизованны, прямо до полной бесплотности! Ах, дорогой друг, тебе нравится моя девушка? Я немедленно отойду в сторону, чтоб не мешать вашему счастью, не впервой. Ты это так себе представляешь?
Что-то он совсем того… завелся… Но Элии не просто завелся, а прямо-таки закипел… и бурно…
– Я не могу позволить себе жить почти всю свою жизнь! А этот… он меня раздражает!.. И я ничего не могу с собой поделать! Потому что как только появились надежды стать нормальным человеком, этот попугай, чтоб его, снова возник поблизости! И мне некуда деться! Мы с тобой не сможем любить друг друга, пока наша миссия не закончится так или иначе, плохо или хорошо…
Он изо всей силы саданул кулаком по подлокотнику кресла, злобно зашипел от боли и вдруг тихо спросил:
– Женя, ты не оставишь меня?
– Лори мне совсем не нравится, – пожав плечами, заметила я.
Лицо Элии разгладилось.
– То есть нравится… – уточнила я.
Он нахмурился.
– Ну… как человек, не как мужчина…
Элии иронически усмехнулся.
– То есть как мужчина тоже нра… – начистоту, так до конца.
Брови Элии поползли вверх.
– Но не настолько, чтобы в него влюбиться, – лихо выкрутилась я.
Элии расхохотался, встал из кресла, положил мне руки на плечи.
– Да ты смеешься надо мной!
– Есть немного, – боже, мне сейчас станет дурно: неужели он собирается меня поцеловать? – Нечего мне…
И тут за спиной раздался истошный Лилькин визг.
– Нет, нет, не-е-ет! Не хочу!
Я вздрогнула от испуга – что случилось? В перерывах между воплями слышался уговаривающий голос Лоуренса.
– Никуда не полечу! – в очередной раз взвизгнула Лилька.
Элии невнятно, но с большим чувством ругнулся и приземлился обратно в кресло. Я вытаращилась на происходящее: Лоуренс подталкивал в спину растрепанную и упирающуюся Лильку, пока ему не удалось довести ее до рубки.
Ну и ну! Красная, зареванная, разъяренная Лилька… Такой я еще ее не видела ни разу. Ее роскошная прическа перекосилась, разноцветные косички закрывали глаза, а треугольная челка съехала набок. Жуткое зрелище!
– Тебе привет от Саймона, – Лори загородил проход, упершись руками в стены, и с трудом сдерживал Лильку, которая пыталась вырваться и удрать. – И вот это…
Элии холодно взглянул на мою приятельницу.
– Что это?
Лилька от души шмыгнула носом и зачастила:
– Никуда не полечу! Не хочу! И не…
– Почему? – тем же ледяным тоном поинтересовался Элии.
– Потому что! – завопила она, разражаясь слезами. – Я боюсь! Я хочу остаться! И потом, Боснекки говорила, что черная дыра не повернет к Солнцу!
– Лиля! – мягко возразил из-за ее спины Лори. – Но ты же сама видела, там, в Африке – Пожиратель придет к Земле.
– А чего я видела? Чего? – у Лильки началась натуральная истерика, ее затрясло. – Это же не глазами, а так! Во сне! Под гипнозом! Я не верю! И не хочу никуда лететь! Отпустите меня, отпустите сейчас же! – завизжала она.
– Что за шум? – деловитый голос неожиданно появившегося Сереги перекрыл Лилькины рыдания. – Кто тут женщину обижает?
Эту обидишь, уныло подумала я. Вот уж от кого не ожидала такой сцены…
– Хочу домой, к Хорхе, – всхлипнула Лилька.
– Я здесь, – невозмутимо отозвался из-за Сережкиной спины сам Хорхе.
Лилька бросилась к нему, одним рывком протиснувшись между Серегой и Лори и скрывшись от меня за их спинами.
– Хорхе, дорогой, я не хочу никуда лететь!
– Ну что же, – его голос оставался ровным. – Отправляйся домой.
– А ты? – голос Лильки стал совсем жалобным.
– Я лечу вместе со всеми, – без малейшей паузы твердо ответил он.
Лилька сползла по стене на пол и завыла в голос.
Я в растерянности рассматривала озадаченные лица мужиков, не понимая, почему Хорхе остается спокойным. Через пару минут, как только Лилька умолкла, он в повисшей напряженной тишине объяснил:
– Она беременна.
– Мать вашу! – Серега вытаращил глаза. – Только этого нам еще и не хватало!
– Жизнь продолжается, – нервно усмехнулся Лоуренс.
Сердитый взгляд Элии остановился на Хорхе.
– Что делать будем?
– Пусть сама решает, – передернул плечами тот.
Лилька тяжело вздохнула и поднялась на ноги.
– Сколько времени нам придется лететь?
– Может быть, несколько месяцев, – буркнул Элии.
– Точнее, – бесстрастно поинтересовалась она.
– Мы можем и вообще не вернуться, – задумчиво протянул Серега. – Но по нашим расчетам самое большее за два месяца должны добраться. У тебя какой срок?
– Какая тебе разница, если можно и не вернуться? – снова взвилась Лилька. Она ушла от нас и снова уселась на пол.
Серега сосредоточенно наморщил лоб и сделал соответствующий вывод:
– Раз ничего не видно, значит, небольшой.
Я отвлеклась от раздумий на тему пеленок в космическом корабле, влияния на развитие младенца космического излучения, гравитационных аберраций и тому подобного, и мрачно заявила:
– В любом случае, не больше, чем они знакомы. Чуть больше месяца, от силы.
