— Ну что же, придется с Куренным на эту тему поговорить, — вздохнув, произнес полковник, размышляя, сказать Горину о том, что контейнер взорван, а груз потерян или нет. В конце концов, он решил частично рассказать ему о том, что произошло, и, глядя на Михаила, произнес:
— А вы знаете, вы еще счастливо отделались.
— В каком смысле?
— В прямом. Открыв контейнер с цилиндрами, вы видимо привели в действие защитный механизм, который через определенное время сработал и в результате контейнер взорвался. Два наших сотрудника погибли, еще трое получили ранения. Так что, задержись вы там дольше прежнего, могли бы погибнуть.
— Вы считаете, что, открыв контейнер, мы тем самым запустили механизм самоуничтожения?
— Я не знаю, да и вряд ли когда ни будь, узнаем, но контейнер взорвался. От него не осталось ничего, даже малейшего кусочка. Взрыв был столь мощным, что он просто испарился.
— Простите, а цилиндры?
— И цилиндров, к сожалению, мы не смогли получить.
— Значит, Куренной со своими людьми смогли уйти?
— Нет, мы нашли их, но, по всей видимости, хозяева цилиндров, нас опередили и сумели забрать свой груз и увести. Когда мы нашли колонну, все были в шоковом состоянии, а цилиндры бесследно исчезли.
— Значит?
— Значит, вся надежда, если мы найдем оставшиеся шесть и займемся доскональным изучением тех двух, что вы нам передали.
— Скажите, а уже что-то известно, из какого они материала, ну или хотя бы хоть что-то прояснилось?
— Да, материал установили, из которого они сделаны. Весьма интересный сплав на основе циркония. Но основа углеродная. Вот почему он казался таким легким, а серебристый цвет позволял судить, что он из алюминия. В земных условиях такую кристаллическую решетку еще никогда не получали и вряд ли в ближайшее время получат.
— Почему?
— Вы знаете, какая у него температура плавления? Свыше пяти тысяч градусов. А ведь вольфрам, насколько мне известно, плавится при трех тысячах.
— Три тысячи четыреста десять.
— Вот видите, это на полторы тысячи превосходит самый тугоплавкий материал. А теперь представляете, какие условия должны быть, чтобы его получить?
— Вы правы, его можно с успехом использовать для покрытия гиперзвуковых кораблей, и уж тем более для космических кораблей многоразового использования.
— Вот именно.
— Да, но ведь не за самими же цилиндрами гонялись инопланетяне?
— Не знаю. Сейчас надо найти шесть цилиндров и затем попытаться их вскрыть, чтобы убедиться, что в них действительно ничего нет. Вот тогда ваша гипотеза о том, что они могут быть использованы для переправки с Земли каких-то грузов, может действительно рассматриваться как вполне реальная и обоснованная. В противном случае, возникает естественный вопрос, для чего нужно было прятать на Земле пустые цилиндры, а затем их спасать, чтобы не оставить следов их присутствия на Земле?
— Я могу быть чем-то полезен при поиске цилиндров, — решительно произнес Михаил.
— Я бы ответил нет, но, учитывая, что к вам проявляет интерес определенный круг людей, личности которых мы пока не установили, было бы самым оптимальным, подключить вас к поискам. Как говорится, решили бы сразу две задачи, и вашу охрану и какая-никакая помощь была бы. Только вот как быть с Анной Максимовной?
— А можно мне с Михаилом Леонидовичем поехать? Только вот одно, у меня мама совсем слепая. Одна она никак не сможет.
— Давайте так поступим. Вы оба какое-то время окажете посильную помощь в поисках цилиндров майору Зубову, а вашу маму, мы на некоторое время поместим в нашу клинику. Там она будет под присмотром, и вам спокойно будет. Как вы на это смотрите?
— Замечательно, — в один голос произнесли Анна и Михаил и впервые за время их беседы, полковник увидел на их лицах улыбку.
— В таком случае, я сейчас вас поручу одному из наших сотрудников, и договорюсь, чтобы вас подключили к поисковому отряду. Они туда уже выехали, так что надо будет организовать вашу поездку туда. Договорились?
— Да, спасибо вам огромное, — произнесла Анна, и поднявшись, протянула Сомову руку.
Спустя два часа, когда окончательно был решен вопрос с госпитализацией Елизаветы Львовны, получены дополнительные указания и соблюдены необходимые формальности, Анна и Михаил выехали вместе с сотрудником разведки к месту, где в это время велись поиски шести цилиндров, спрятанных в лесу.
Пока они ехали в машине, Анна положила голову на плечо Михаила и под монотонное шуршание шин об асфальт шоссе, заснула. Михаила тоже тянуло в сон, но он, то смотрел в окно на лес, который непрерывно тянулся вдоль дороги, то мысленно возвращался к тому моменту, когда впервые увидел НЛО.
— Вот ведь как бывает, — подумал он, — А ведь стоило тогда продолжить спать и не идти рыбачить, ничего бы этого не было. Хотя нет, возможно, что-то и было бы, но совсем иначе, и уж совсем точно, никак не было бы связано с ним, Анной, Куренным и многими, кто, так или иначе, стал участником всех нынешних событий. И возможно никто и никогда не узнал бы о существовании контейнера, наполненного этими странными и непонятными цилиндрами. Лежали бы они сейчас себе на дне озера и ждали, когда понадобятся инопланетянам. Хотя, кто знает, возможно, их обнаружили бы спецслужбы, и все развернулось бы, если и не аналогично, но финал мог быть одинаковым во всей этой истории. А он сам, по-прежнему работал в страховой компании и ни о чем не догадывался бы, как могла измениться его судьба. Воистину, неисповедимы пути человека и как они сложатся завтра, никому не дано знать.
Михаил зевнул и поправил Анину голову, которая съехала с его плеча. Она улыбалась во сне и на её лице светилась такая детская улыбка. Михаил не выдержал и нежно поцеловал её в лоб, стараясь сделать это как можно осторожнее, чтобы не разбудить. Но как он ни старался, она почувствовала прикосновение его губ, и, не раскрывая век, тихо прошептала:
— Поцелуй меня еще раз, пожалуйста. Мне снится такой чудесный сон, но я все равно хочу, почувствовать твои губы.
Он наклонился и снова прикоснулся губами к её лбу, и в тот же миг в его сознании возникла яркая картина какого-то чудесного, волшебного мира, наполненного ароматом цветов и растений, голосами птиц, дуновением ветра и шелестом листьев. Он отстранился от неё, не понимая, почему вдруг перед ним возникли эти видения, которые в тот же миг исчезли. Он потряс головой и удивленно посмотрел в окно. Они ехали вдоль опушки леса и сквозь листву деревьев, просвечивало солнце. Оно то светило, то пряталось за деревья, отчего смотреть было трудно. Михаил зажмурил глаза и сквозь опущенные веки чувствовал, как солнечный луч, то появляясь, то исчезая, играет неповторимый танец.
