на стол.
– Премного благодарен, – последним выбрался из кресла Прим-глава. – Очень рад был встретиться с вами.
– Взаимно, – чуть склонил голову Шульц. – Вас проводят, господин Хамс.
В дверях уже появился секретарь Шульца, ожидая Белл Хамса.
Когда они удалились, Шульц вновь опустился в кресло.
– Вы слышали, что сказал этот Прим-глава насчет предела блокировки? – не садясь, задумчиво произнес Зеленский.
– Вы имеете в виду конец трехсотых?
– Именно. Эолльцы называли более конкретную дату – триста семидесятый год. Она вписывается в рассчитанные математиками Хамса пределы.
– И Вы в это верите? Бросьте, господин Зеленский. Возможно, эолльцы и Хамс применяли одни и те же методы для расчетов. Поэтому результаты и совпали. Но результат первых оказался несколько точнее.
– Да, но суть не в этом. Суть в том, что эолльцы говорили не только о блокировке до трехсот семидесятого, но и о попытках коррекций после Абсолютного нуля. Я тогда не уделил словам их посланца должного внимание, но из этого следует одно: они там были!
– И какой же вывод вы из этого делаете?
– Хамс действительно прав: нельзя присутствовать там, где ничего нет. Трехсот семидесятый уже существует!
– Если даже предположить подобный вариант, то как это может повлиять на нашу работу?
– В этом случае вся наша работа, мягко говоря, почетная синекура.
– Вы в корне неправы, господин Зеленский: мы с Вами создаем будущее, в котором предположительно обитает эта всемогущая организация. И мы с Вами – часть истории. Что же касательно исполнения Вами своих обязанностей по контролю за временем – разве Вам кто-нибудь противодействует в их исполнении или навязывает что-либо?
– Нет, но…
– В таком случае я не совсем понимаю вашего пессимизма?
– Но к чему тогда все эти временные барьеры, блокировки и прочее?
– Вероятно, у этой организации – назовем ее Центр будущего или для простоты Суперцентр, если Вы не против, – существуют для этого веские причины.
– Вы считаете, что эта организация – наш Центр?
– Я лишь предполагаю это, поскольку они не противодействуют нам, хотя могли бы это сделать с легкостью при их уровне технологий. Мне кажется, это вполне логично.
– Вполне, но какие у этого Суперцентра могут быть причины в таком случае прятаться от нас?
– Вопрос не по адресу, господин Зеленский. Но могу предположить, что это защита будущего от Мунов, Хамсов и им подобных.
– Хорошо, оставим потомков в покое, – Зеленский прошелся по кабинету туда-обратно. – Вы действительно собираетесь сотрудничать с этим Прим-главой?
– Это решит Совет.
– В отчетах разведки они фигурируют как достаточно агрессивная организация, не чурающаяся даже террористических методов в достижении результатов. А вы собираетесь завалить ее деньгами.
– Если это подтвердится, то ни о каком сотрудничестве не будет идти речи. Все это, разумеется, будет оговорено в договоре о сотрудничестве, если Совет сочтет сотрудничество необходимым и приемлемым. Господин Зеленский, мне кажется, этот вопрос вне Вашей компетенции.
– Я понимаю это, но… Хорошо, в таком случае я бы хотел заострить внимание на проблемах минус ноль двенадцатого, а именно на странных неуловимых людях, снующих в прошлом.
Шульц вскинул брови, заметно оживляясь, и подвигался в кресле.
– Вы имеете в виду недавний инцидент с двумя бойцами Альфы?
– Именно. Два подготовленных, хорошо экипированных бойца были выведены из строя неизвестным, действующим голыми руками незнакомцем, если не считать какие-то странные приспособления в виде браслетов. На это ему понадобилось менее минуты.
– Вы установили, что это было?
– Анализ записи боя не дал никаких существенных результатов: первый боец был выведен из строя голыми руками, но у нападающего…
– Нападающего ли? – повел бровью Шульц.
– Хорошо, у защищавшегося была непревзойденная реакция, совершенно ненормальная для человека – миллисекунды!
– Возможно, длительные тренировки…
– Невозможно, господин Шульц, – решительно отверг такое предположение Зеленский, рубанув рукой воздух. – Совершенно невозможно. У второго бойца сломаны ребра. Для того чтобы пробить его защиту, необходимо воздействие не менее полутора тонн. Это бронежилет и защитное поле. И тем не менее факт налицо: удар голыми руками привел к столь печальным последствиям. Следовательно, всему виной эти необычные браслеты.
– Это установлено?
– Нет, полевого воздействия не обнаружено, либо поле действовало очень короткое время.
– То есть и это недоказуемо. Как с общим полевым фоном защищавшегося?
– Никак. Поле отсутствует или действует в некоем мерцающем, нерегистрируемом режиме.
– Значит, и здесь ничего, – Шульц подался вперед, опершись локтями на подлокотники, и сцепил пальцы рук. – Господин Зеленский, Ваши бойцы напали на человека, у которого нет полевого фона, что говорит о принадлежности данного человека к своему времени, они получили отпор мастера боевых искусств, пусть у него даже неординарная реакция.
– Но браслеты…
– Люди в двадцать первом веке очень любили всякие светящиеся и мерцающие побрякушки. Да и излучение от браслетов тоже не было обнаружено.
– А исчезновение ведомого объекта?
– Не уследили. Ведомый оказался хитрее.
– Неубедительно, господин Шульц.
– А попытка задержания этого человека имела убедительные основания?
– Должен признать, что – нет. Но подозрение…
– Значит, Вы склонны считать этого субъекта агентом из запредельного будущего только потому, что ему удалось уйти от слежки?
– Вы правы, – нахмурился Зеленский. – Это звучит абсурдно, но все же я чувствую, что этот человек не так прост.
– Господин Зеленский, давайте будем основывать свою работу на фактах и расчетах, а не на чувствах. Вы не на диком Западе в старом ковбойском фильме. Для задержания человека необходимы основания.
– Я понял Вас, советник, – сухо ответил Зеленский.
– Ну, ну, господин Зеленский. Давайте без этих мальчишеских обид. Я понимаю, Вы болеете за свое дело, а я призван контролировать законность Вашей деятельности. И Вы не хуже меня знаете, что в данном случае я абсолютно прав.
– Возможно.
– Не возможно, а именно прав. И даже если тот странный субъект со сверхвозможностями действительно представляет наше будущее, то попытка что-либо изменить заранее обречена на провал. С будущим бороться бесполезно. Да и нашей с вами деятельности он никак не препятствует: у нас свои дела, а у него свои. К чему эти никому не нужные столкновения?
– Вы правы, советник, но я буду продолжать наблюдать за ним.
– Это ваше право.
– Извините, меня ждут дела.
– Не смею Вас задерживать, господин Зеленский, – Шульц поднялся из кресла.
Зеленский сдержанно кивнул, развернулся и покинул кабинет советника.
– Ноль – один – Центру.
– Центр на связи.
– СБ только что вышла из кабинета своего руководителя. Из записи беседы явствует странная вещь: ей внезапно сменили тему работы. Теперь она будет работать над циклом расчетов ядерных двигателей для космических аппаратов или что-то в этом духе.
– А старая тема?
– Закрыта полностью. Возврат к ней в ближайшее время не предвидится, насколько я понял.
– Час от часу не легче! Скоро ведь Абсолютный ноль!
