Бьюсион несколько раз моргнул и в наступившей тишине членораздельно и громко объявил:
— Бельзуек — последнее выжившее существо из расы, которая правила галактикой до появления человечества.
Из кресла Лидис, куда она оказалась отброшенной толчком Спартака, донесся стон.
Ментальные волны ненависти и злобы ударили по сознанию собравшихся в храме людей. Даже Спартак с трудом устоял в потоке ярости, изливающемся из пролома в куполе. Он невольно бросил взгляд за спину — неужели жрецы успеют заделать отверстие в герметичном отсеке?
— Он вполне материален? — потребовал ответа Спартак.
— Да.
— Он — живое существо, а не какой-то мистический дух или первичное сознание? Он так же питается, как и мы все?
— Да.
Эти откровения произвели гнетущее впечатление на толпу. Более того, трансляция торжественной службы шла на весь город. Вряд ли чиновники без соответствующей команды посмели отключить вещание на улицах города.
В зале наступила тишина, даже припадочные, злобные удары, которые в телепатическом диапазоне наносил погибающий Бельзуек, стихли. Лица сидящих в первых рядах залила мертвящая бледность. Многие из них внезапно осознали, что за русой бородой скрывается чей-то знакомый образ. И волосы явно перекрашены. У тех, кто догадывался, перехватывало дух, их воля оказывалась парализованной.
— Почему же он живет среди нас, тогда как другие его сородичи ушли? Скажи, Бьюсион!
— Они изгнали его! Они сослали его на планету, называемую Бринза. Там люди и нашли его.
— Почему же его соплеменники поступили подобным образом?
— Они посчитали, что он сошел с ума. Но это не так!..
Струйка слюны покатилась из уголка рта Бьюсиона, застряла в бороде. Видно было, что он прилагает все усилия, чтобы прикусить язык, унять извергающиеся из сознания немыслимые откровения.
— Даже его бессмертие — это тоже сказки? — продолжал допрашивать Спартак. — Скажи, что это не так. Один глоток чистого, живительного воздуха Эсконела — и он мертв!
— Д-да…
Теперь не медли!
Тхарл больше не стрелял. В чем дело? Ведь было условлено, что он будет вести огонь, пока не поразит самого Бельзуека. Теперь по залу обильно распространялось страстное желание жить — это было подобно безмолвной мольбе, смешанной с проклятиями. То же самое ощутили и все присутствующие в храме. В сознаниях людей, служивших опорой его владычеству, этот нестерпимый призыв отозвался погребальной песней.
Вдруг все стихло! Вокруг повисла звенящая зловещая пустота. Такое впечатление, что после захода солнца вместо ожидаемой ночной прохлады исчезло все — и земля, и звезды, и легкий ветерок. Везде теперь лежало глухое, холодное пространство. Оно несло в себе невысказанное предупреждение скорой гибели, пахнуло в души могильным холодком.
В первое мгновение Спартак не поверил себе. Только с течением секунд, когда улеглась сумятица чувств, бушевавшая в зале, он позволил себе спросить — неужели это конец? Неужели победа?..
Как бы не так! Повернувшись, он встретился взглядом с ненавидящими глазами Шри. Верховный жрец тончайшим, подрагивающим голоском выкрикнул:
— Бельзуек жив! Погиб его помощник. Слуга! Приведите сюда пленников!
Охранники молча повиновались и двинулись в сторону Тиорина и Викса.
— Прикажи им остановиться! — потребовал Спартак, обращаясь к Бьюсиону.
— Ни в коем случае! — воскликнула воспрянувшая Лидис и бросилась между узурпатором и человеком, нашептывающим ему приказы. — Бельзуек есть все, что мы видим! Все, чем мы живем… Он — властелин мира! Бельзуек существовал в то время, когда галактики и в помине не было!..
Охранники окружили братьев, в зале никто не осмелился броситься им на помощь.
Напряжение нарастало.
Спартак на мгновение растерялся — никто не мог сказать, что случится с Бельзуеком, даже смертельно раненным, даже погибшим, если в его лапы попадут новые жертвы. Возможно, их жизненной силы хватит, чтобы возродить протоплазму? Тогда телепатическая мощь Бельзуека вновь обрушится на толпу, овладеет их мыслями, поведет за собой?
Что делать? Скорее решай, что следует предпринять! Мешкать нельзя… Что, если…
Он вновь решительно оттолкнул Лидис и склонился к Бьюсиону:
— Расскажи, что Бельзуек делает с жертвами, которых приводят к нему за железный занавес?
— Он больше не будет петь под твою дудку! — метнулась к нему Лидис. — Действие твоего яда кончилось. Теперь я вновь контролирую его сознание. Стража! Стража!
Действительно, взгляд Бьюсиона несколько осмыслился. Он попытался встать.
Отчаяние овладело Спартаком. Его возможности истощились. Что еще можно сделать? Как спасти положение? Охранники схватили братьев, безумно расхохоталась Лидис. Она уже предвкушала победу.
В этот момент очередная ослепительно белая молния ударила в брешь, проломленную в позолоченном куполе. Пламя полыхнуло во все стороны, окатило взвизгнувшего Шри. Тот нестерпимо завопил. Жрецов, которые пытались как-то залатать пролом в куполе, тоже опалило огнем. Страшно вскрикнула Лидис, словно боль погибающего чуждого существа передалась ей.
Все равно охранники, получившие приказ, тащили к куполу все еще находящихся в полубессознательном состоянии Викса и Тиорина. Правда, стража вела себя как-то странно — стоило Виксу, например, пошевелить рукой, они тут же останавливались и замирали. Робеют, смекнул Спартак! Кому охота после того, что случилось со жрецами, приближаться к куполу. В следующее мгновение Викс не только шевельнул рукой, но и куда более решительно отодвинул ближайшего стражника. Потом замер, встряхнул головой, словно просыпаясь от тяжкого сна. Неожиданно сжал кулаки и с размаху врезал ближайшему гвардейцу, который пытался сделать вид, что подчиняется приказу. Тот вскрикнул и прикрылся руками — совсем свихнулся, бедняга, забыл, видно, что сжимал в руках оружие. Викс бросился к подставке, на которой лежал его карабин и меч. Энергетическое оружие он бросил Тиорину, который тоже успел прийти в себя.
Викс взмахнул мечом, и в храме раздался клич, не раздававшийся в этом зале с тех пор, как Бьюсион захватил власть:
— За Эсконе-е-ел!..
У Спартака замельтешило в глазах. Он не мог уследить за Виксом. Тот попал в свою стихию — средний брат был вояка до мозга костей. Он быстро оценил обстановку и разогнал стражу. Тиорин тем временем выстрелил из энергетического карабина по позолоченному куполу — целил в оставшихся в живых жрецов. Грянул гром, блеснула вспышка — весь обслуживающий персонал буквально вымело из алтаря. Сразу после выстрела охрана разбежалась. Бросилась к боковому выходу и знать, занимавшая первые ряды. Тиорин следующим залпом накрыл и эту группу.
