– А что, если установить? – спросил Удалов. – Ты пришел куда-нибудь, допустим на собрание пенсионеров, посмотрись сначала в зеркало. Если увидел что-то непотребное, поворачивай и иди домой, не порти людям настроение. Пусть везде будут зеркала!
И тут из ванной донесся дикий крик.
Кинувшись туда, мужчины столкнулись в дверях с Ксенией Удаловой. Она была бледна как мел, руки ее тряслись, а сама она старалась через плечо показать на зеркало, висевшее в ванной.
– Там… – бормотала несчастная женщина. – Там чудовище…
Удалов все понял.
– О чем ты думала, когда в зеркало смотрела?
– Я… Да я ни о чем не думаю, когда в зеркало смотрюсь! – Ксения нервным движением поправила упавшую прядь волос.
– А сейчас думала?..
– Ну только об этой…
– О ком?
– О Ванде, вот о ком! Вчера к ним аргентинскую индюшатину привезли, дешевую, под соусом. Она мне оставила? Нет, ты мне скажи, почему она мне не оставила?
– Все ясно, – сказал Удалов. – Работает наше изобретение.
И он рассказал пораженной Ксении о волшебной мази.
Ксения встретила известие с искренним восторгом. Правда, восторг был эгоистического свойства. Суть его сводилась к фразе: «Вот теперь я их всех выведу на чистую воду!»
Николай Белосельский использовал изобретение практически. Во-первых, приказал милиции установить зеркала на автобусной станции, в ресторане «Золотой Гусь» и у входа в парк культуры. Возле зеркал распорядился поставить милиционеров с записными книжками, которые должны были фиксировать особо неприятные отражения. Милиционеры конечно же поставили еще одно зеркало у себя в отделении, а Белосельский – на столе в приемной, так что в ближайшие два дня раскрылось множество преступлений, дурных замыслов и планов.
На третий день обычный поток посетителей к Белосельскому иссяк. Оказалось, что людям не так уж и приятно оглядываться на зеркало, которое строит тебе рожи.
Кризис наступил, когда к Белосельскому пришла Маша Дюшина, человек тихий, невзрачный и безвредный. Она просила помочь с пособием ей как матери-одиночке, а Белосельский, прежде чем начать беседу, нажал на кнопку, связался с секретаршей, и та сказала условным шифром:
– Катастрофа!
Это означало крайнюю степень озверелости на лице Маши Дюшиной.
Так что, руководствуясь объективным средством заглядывания в душу, Белосельский сразу внутренне сжался, готовясь отказать женщине. На все его вопросы Маша отвечала робко, ласково и беззлобно. Но Белосельский понимал, что имеет дело с крайне хитрой и замкнутой стервой. Отказав, он проводил плачущую Дюшину до приемной и поглядел, что же отразится в зеркале.
В зеркале отразилось существо махонькое, бабочка с обломанными крыльями, которая беспомощно ползла по лужайке…
– Стойте! – вскричал Белосельский, понимая, что трагически ошибся.
И в этот момент картинка в зеркале изменилась. Страшное лицо женщины-убийцы заняло все зеркало.
– Стой! – повторил Белосельский. Но уже другим тоном: – О чем вы сейчас подумали?
– Я их ненавижу, – произнесла Маша Дюшина, – я их всех перебить готова. – И она показала на таракана, который мирно полз по плинтусу.
Тогда Белосельский пригласил Дюшину снова в кабинет, выписал ей чек на материальную помощь, а сам задумался. И понял, что к изобретению Минца следует относиться с осторожностью. Не исключено, что в городе из-за этого могут произойти трагические ошибки и неприятные недоразумения.
Сам он попросил секретаршу зеркало убрать, а после работы подъехал к своему приятелю, семью которого любил за уют и взаимную любовь.
Когда он вошел в дом к приятелю, то увидел, что зеркало в прихожей разбито, а осколки его сметены в угол.
– Здравствуй, – сказал Белосельский, делая вид, что не заметил погрома. – А Белла где?
– А Белла твоей милостью уехала к маме, – ответил его приятель.
– Что такое?
– Она в зеркало заглянула, когда я брился и думал о палестинских экстремистах, которые вчера самолет с заложниками захватили.
– И что?
– Она сказала, что с убийцей жить не может.
– А кто зеркало в гостиной разбил? – спросил Белосельский, входя в комнату.
– А это уже сегодня утром, – ответил приятель. – Она собиралась к маме, а телевизор был включен. Там в сериале этот самый играл… усатый Педро!
– И что?
– Я смотрю, а она в зеркале уже голая и к кровати бежит. Тогда я ей и сказал, что она правильно делает, что к маме уезжает.
К рассвету четвертого дня все зеркала в Великом Гусляре были разбиты. Даже в милиции – с помощью кулака начальника отделения майора Пронина, увидевшего себя при входе в отделение в тот момент, когда переживал за судьбу футбольной команды «Гусляр», которой грозил переход в нижнюю областную лигу.
Минц так сказал Удалову, когда они обсуждали эту проблему:
– Само мое изобретение гениально. Но оно не учитывает того, что человек внутренне может реагировать на события неадекватно. Он может показаться страшилищем, хотя подумал всего-навсего о соседской собаке, которая лает во дворе, и равнодушно отнестись к землетрясению в соседнем городе, из-за чего тот провалился под землю. Понимаешь?
– Что же делать?
– Передать зеркала следователям с предупреждением быть осторожными.
– А в городе?
– В городе мы придумаем что-нибудь другое.
Удалов вернулся к себе. У него конечно же тоже все зеркала были разбиты: большое – сыном Максимом, а туалетное – Ксенией.
Но тут Удалов вспомнил, что в чулане должно оставаться старое зеркало, намазанное профессором Минцем на всякий случай.
Он открыл чулан. Там было пыльно и пусто. Лишь низкое рычание донеслось из того угла, где стояло на полу, прислоненное к стене, зеркало. Удалов прищурился, приглядываясь к полутьме, и не мог не рассмеяться.
Перед зеркалом сидел кот Васька. У его ног лежала придушенная мышь.
В зеркале отражался могучий бенгальский тигр, а у его ног лежала дрожащая Ксения Удалова с половой щеткой в руке.
Меняется жизнь в стране, меняется она и в Великом Гусляре. Не так быстро, но тоже драматично.
Поэтому, если раньше в людях ценились законопослушность, активность в рамках профсоюзного собрания, товарищеское отношение к женщине и коммунистическая начитанность, то теперь многие качества, за которые гладили по головке, только мешают стать богатым и веселым.
Так случилось с Колей Гавриловым.
Гаврилов вырос, кое-как окончил речной техникум, поработал в одной конторе, второй конторе, и разочарование в жизни схватило его за глотку железной рукой. К тому же его бросила Тамарка, по прозвищу Томи-Томи, финалистка городского конкурса «Лучший бюст», и ушла к лавочнику Ахмету. Любопытно, что Ахмет раньше был Василием, жил на Пролетарской, но не мог пробиться в люди, так как не имел связей и друзей. Объявив себя Ахметом, он вызвал к себе настороженное отношение соседей, но нашел друзей в области.
