Грант покачал головой. Если у него начинались слуховые галлюцинации, то он не собирался обсуждать их в барах. Что он сделает, так это пойдет к врачу.
— Ну, за все хорошее, сказала девушка, отпила из своего бокала и вздохнула от удовольствия. Внезапно она покраснела. — О, обычно я не пью в такое время, но для меня сейчас уже пять часов. — Она отвернула правый рукав своего пиджака и глянула на массивные профессионального вида часы на запястье. — Восемь минут шестого, если уж быть точной.
Грант с интересом посмотрел на нее:
— Уж не носите ли вы две пары часов?
— Как вы догадались? — воскликнула она. — Да, на левой руке с местным временем, — она показала ему часы. — А эти…
— Среднее время по Гринвичу… — окончил за нее Грант.
Она помедлила с ответом. — Вообще-то нет. Это время того места, откуда я прибыла. Но принцип тот же. А вы откуда узнали?
— У меня был знакомый пилот, — сказал Грант. — Он летал в Австралию и обратно. Очень длительные перелеты. Так вот он привык носить две пары часов. А вы не пилот?
— Как сказать. Я летаю.
— Я имею в виду, не пилот пассажирской авиакомпании?
— Нет, мне не позволяют транспортировать группы людей, — ответила она, и в голосе ее сквозила печаль.
— В этом нет ничего странного, — сказал Грант. — Я бы удивился, если бы какая-то авиакомпания наняла вас.
— О, вы так говорите только потому, что я девушка, — сказала она с вызовом, вздернув свой очаровательный подбородок. — Если бы вы внимательно изучали историю, то заметили бы, что существа как мужского, так и женского рода транспортировали людей по воздуху с незапамятных времен. Иногда даже очень большие группы людей.
Кажется, Грант читал когда-то статью в газете о женщине, которая в двадцатых годах летала вторым пилотом в коммерческой авиакомпании в Новой Англии. — Так вы летаете?
— О, да. Я летаю по всему свету, все время. Но я летаю одна.
— Вы имеете в виду, у вас свой самолет…
— О, нет, — ответила она торопливо. — Я только имела в виду, что летаю сама, в одиночестве. Но когда-нибудь, — добавила она мечтательно, — когда-нибудь я буду транспортировать группы людей. Когда-нибудь мне обязательно позволят.
— Кто позволит? Люди, на которых вы работаете? Откуда вы знаете?
— Те, которые стоят надо мной, — ответила она, почему-то подняв глаза кверху. — О, я знаю, что позволят. Видите ли, именно для этого я и создана.
Грант не мог себе представить это хрупкое существо, в пилотской кабине сверхзвукового лайнера.
— Многие из нас уверены, что обладают талантами, которых в действительности нет. Только когда мы на практике доказываем свои способности…
— Я же вам сказала, что создана для этого, — упрямо повторила девушка. — И только для этого. Но мне сейчас нужно убедить свое начальство.
— Вы имеете в виду, показать, что вы можете?
— О, они знают, что я могу, — ответила она. — Но я должна доказать, что достойна. Понимаете, когда я была моложе, то попала в неприятную историю. Напилась в Чикаго.
Грант улыбнулся — любой подросток когда-то в первый раз напивается.
— Но я была пьяной с вечера накануне Дня Благодарения до второго дня после Нового года, — сказала она. — Это вас не шокирует?
— Меня это удивляет, — ответил Грант.
— Я тогда была еще младенцем, — объяснила она. — Совершенно новенькой. Я напивалась и жила в дорогих отелях, покупала роскошную одежду. Каждый вечер я выходила в город, растрачивала все золото, которое они мне давали, подписывала чеки на огромные суммы. А два раза даже чистила карманы.
— Вот как? — удивился Грант.
Она наклонилась к нему и прошептала: — Это нетрудно. Хотите покажу?
— Нет, — ответил Грант. — Не надо.
— Ладно, все равно заберите ваше портмоне, — сказала она, протягивая ему его кошелек. Кошелек до этого лежал в кармане его пиджака.
— Неудивительно, что вы попали в беду, — заметил Грант. — Пьянствовали, тратили казенные деньги, воровали… — Он пристально посмотрел на нее. — А еще был мужчина, не так ли? Красивый, беспутный, никчемный…
Она зарделась очаровательным розовым цветом. — А это уж не ваше дело, — сухо сказала она. — Не вам меня учить, Джон Грант. Вы тоже иногда изрядно напиваетесь. И у вас делишки с женщинами.
— О, это ловкий трюк, — признал Грант. — Но я вам скажу, как вы это проделали. Моя фамилия на визитке в кошельке. Насчет того, что я напиваюсь… это свойственно человеку. Ну, а насчет женщин… то это просто наугад.
Она хихикнула. — О, это проще всего. Вы мужчина. Такое должно случаться.
Грант улыбнулся.
— Штаб-квартира вашей компании в Нью-Йорке?
— Нет, в другом месте. Но здесь я бываю часто. Мне здесь нравится. Столько жизни, столько людей…
Она некоторое время молчала в задумчивости. — Может быть, вы подумаете, что я ненормальная, но знаете, что я делаю, когда бываю здесь? Я иду в Бауэри и, если встречаю кого-нибудь в отчаянном положении, какого-нибудь несчастного и больного бродягу, то покупаю ему выпивку и еду, оплачиваю ночлег. Вы, наверное, подумаете, что я ненормальная.
— Нет, это добрый поступок, — возразил Грант серьезно. — Я думаю, это настоящий акт милосердия.
— В самом деле? — спросила она, глядя на него сияющими глазами. — Я так рада, что вы мне это сказали. Я сама не очень-то сильна в определениях.
— Это акт милосердия, — повторил Грант с уверенностью.
— Знаете, я хочу вам еще кое-что рассказать, — прошептала она, придвинувшись к нему еще ближе. — Я не тронутая или что-нибудь в этом роде. Не хотелось бы, чтобы вы так подумали. Но… я медитирую.
— Медитируете? — переспросил он.
Она кивнула. — Да. Время от времени. Даже часто. И я хотела бы рассказать вам об этом.
— Расскажите, — попросил Грант.
— Некоторые думают, что нужно идти в часовню или храм, какое-нибудь место, где написано «открыто для отдыха, раздумий и молитвы». Но это вовсе не обязательно. Я отыскиваю святые места. Можно, скажем, зайти вон в ту телефонную будку и медитировать. Но лучше для этого пойти в святое место.
— Святое место? — переспросил он.
— Вы их можете найти ближе к природе. Это может быть берег моря ночью, когда набегающие волны несут с собой фосфоресцирующий свет. Или когда вы один в тишине соснового леса. Рекомендую вам такие места. Это жизненный опыт, который будет очень полезным для вас.
— Вообще-то я люблю природу, — сказал Грант.
Она бросила взгляд на свои огромные часы на правой руке.
— О, мне нужно лететь. Но я вам закажу один стаканчик на прощание. — Она подала знак бармену.
