Стругацкий рассмеялся:
— Да уж, доктор, ключей получилось хоть отбавляй.
— Тогда расскажите.
Никто из них не спал спокойно в ту ночь. Палатка была достаточно просторная, чтобы в ней поместились пять человек, но комфорт беспокоил их меньше всего. Из головы не выходило странное небо и необъяснимое расположение звезд. Конечно же, это была чушь — и Виктор с Вероникой несколько раз пытались убедить Вадима и Алису, что те ошиблись.
Безрезультатно. Все-таки Алиса была физиком, уж она-то отлично знала расположение созвездий и стояла на своем, утверждая, что они неузнаваемы. В конце концов Виктор и Ника оставили попытки ее переубедить. Сам Виктор, как и большинство людей, имел смутное представление только о самых известных созвездиях — вроде Ориона и Большой Медведицы. Но и их он не смог найти. Их просто не было на небе. Алиса показала примерные области, где они должны были находиться, но звезды там представляли абсолютно незнакомые глазу скопления. Словно бы на них смотрели не с Земли, а из какой-то совершенно другой части Галактики. По крайней мере, так заявляла Алиса.
Теперь они поняли, что именно это и пытался запечатлеть Дятлов своим фотоаппаратом — «неудачная попытка заснять необъяснимое явление», как говорилось в подписи к снимку. Но ведь они находились на Земле, на склоне одной из вершин Уральских гор, рядом с палаткой. Они оставались на месте — но само небо сдвинулось.
Если такое возможно, подумал Виктор, тогда возможно все, что угодно.
Вероника установила свой фотоаппарат на треножнике под максимальным углом и поставила самую долгую выдержку, чтобы можно было сфотографировать свет звезд. Вадим похвалил ее за спокойствие и самообладание, сказал, что получившийся снимок неопровержимо докажет, что аномальную зону № 3 не просто так назвали: здесь существует нечто, опровергающее известные человеку физические законы. Он добавил, что при наличии достаточно прописанной программы возможно будет даже определить положение в Галактике, из которого созвездия предстают в таком виде.
Один только Прокопий Анямов ничего не говорил и не делал — просто сидел и смотрел вверх. Если он и знал что-то, что было неизвестно остальным, это был его секрет. Виктор поглядывал на него с намерением спросить, что все это значит, но внутренний голос подсказывал, что спрашивать бесполезно. Почему-то он был уверен, что Прокопий лишь молча улыбнется.
Прокопий же единственный не ворочался всю ночь. Вероника лежала рядом с Виктором. В какой-то момент она дотянулась до его руки, схватилась за нее и уже до самого утра не отпускала.
Под утро на Виктора наконец напала легкая, но беспокойная дремота, в голове проносились обрывочные сны, мелькали смутные образы, исчезавшие в тот самый миг, как он пытался их разглядеть.
Сначала возникла гора, одиноко возвышаясь в центре большой и безжизненной долины… и что-то мерзкое, аморфное сыпалось с незнакомого неба… Потом он увидел дятловцев: как неожиданно они просыпаются в своей палатке, как в безумной панике разрезают ее и бегут сквозь снег, задирая головы вверх. Их лица так искажены страхом, что они перестали быть похожи на людей — в них проступило что-то нечеловеческое и примитивное.
Виктор проснулся, и тихо лежал в темноте, слушая дыхание — свое и остальных — и чувствуя, что ему душно в спальном мешке, но расстегнуть его он не мог из-за холода. Он напряг слух, стараясь расслышать в морозной ночи особые звуки — звуки чего-то надвигающегося, приближающегося, звуки, от которых его пронзит панический ужас.
Но все было тихо.
Только темнота и дыхание, иногда чей-то вздох во сне. И рука Ники в его руке.
* * *
Начало светать, и он расслабился, чувствуя, что неизвестный враг отступил. Сейчас бы он даже нормально смог заснуть, но было слишком поздно. Константинов зашевелился, расстегивая свой спальный мешок, и сел.
— Доброе утро, — пробормотал он вяло.
Алиса зевнула, потянулась и потерла глаза:
— Как всем спалось? Хорошо?
— Куда уж там, — ответил Виктор.
— Ничего удивительного, когда ночуешь в незнакомом месте, — сказал Константинов. — Не беспокойтесь, следующей ночью будет по-другому. Впереди у нас целый долгий день и даже целая неделя. Сегодня ночью выспимся.
— А где наш друг? — спросила Алиса.
Виктор в недоумении посмотрел на нее.
— Прокопий где?
В палатке был только его пустой спальный мешок.
— Я не слышала, как он выходил, — сказала Алиса.
Константинов расстегнул палатку (и Виктору подумалось: как, черт возьми, шаману удалось сделать то же самое так, что никто не заметил?) и выбрался наружу.
— Ты его видишь? — спросила Алиса, вылезая из своего спальника. — Он там?
— Нет.
Они вылезли из палатки, осматриваясь и пытаясь разглядеть что-то за деревьями.
— Его нужно найти, — твердо сказал Виктор.
— Зачем? — спросила Алиса.
— Что значит «зачем»? — резко ответил он. — Вдруг он попал в беду? — Он повернулся к Вадиму. — И как он сумел неслышно выйти из палатки?
— Может, он перенесся в страну сновидений? — пробормотала Алиса.
— Алиса, бога ради, — попросил Вадим, — сейчас не до этого.
Она громко и театрально вздохнула:
— А может, он ушел за хворостом для сегодняшнего костра. Может, он знает, что мы вернемся затемно, и хочет приготовить все заранее. Как вам эта идея?
Вадим улыбнулся:
— Я как-то не подумал об этом.
— Тогда давайте, пока его ждем, займемся завтраком.
— Хорошая мысль, — сказала Вероника и зажгла газовую плитку.
Но Виктора объяснение Алисы не удовлетворило. В любом другом уголке дикой природы планеты оно бы прозвучало разумно, и он бы даже волноваться не стал, — но не здесь. Он прекрасно помнил, что они видели вчера, и чувствовал, что отныне и впредь никакому логическому объяснению происходящего доверять нельзя, как бы сильно оно ни походило на правду.
Он взглянул вверх, но небо было снова затянуто серой, унылой пеленой туч. Он покричал Прокопия — раз, второй, третий, не обращая внимания на удивленное лицо Алисы. Поглощенный снегом крик звучал тускло и глухо и падал камнем в холодной тишине. Виктор всмотрелся в глубину леса, пытаясь уловить хоть какие-нибудь признаки движения.
И вдруг увидел шамана — метрах в пятидесяти. Тот вышел из-за дерева и просто стоял в лесу, глядя на них.
— Вон он! — сказал Виктор.
Константинов вгляделся и замахал Прокопию.
