Виктору тут показалось было, что его друг-психолог слишком уж перегнул дугу, но профи есть профи, ему видней.
И точно, помощник повара вполне прониклась. Закурила новую сигарету, запыхтела усиленно.
— Ну, кто? — стала она рассуждать вслух. — Это чтобы двадцать лет?.. Хм. Не знаю… Да как будто нет таких… — И вдруг ее осенило: — А! Да как же я забыла! Есть тут один… — И она рассказала любопытную историю.
Дело в том, что совсем рядом, через дом, живет один бывший официант, давным-давно попавший в аварию, в которой ему перебило позвоночник. И вот уже сколько лет?.. Да шут его знает сколько, но много! Много лет он прикован к коляске, и вся жизнь его замкнута в своем квартале: дом — соседи — ресторан, где он работал когда-то. Частенько прикатывает сюда на своей колымаге. Пенсия у него инвалидная, три копейки, — ну, ребята помогают, как могут. Продуктов подкинут, денег немного…
— Водочки плеснут, — понимающе заметил Виктор.
Но, к его удивлению, тетка решительно замотала головой. Нет! Спиртного и в рот не берет. Он жутко верующий, весь дом в иконах. И каждые пять минут крестится и кланяется, сколько позволяет кресло. И на судьбу не ропщет: говорит, что несет наказание за грехи, которых когда-то понаделал уйму…
От этих слов нечто промелькнуло в мозгу Коротина.
— Постойте, — сказал он, — а как его фамилия?
— Фамилию не знаю, а зовут Валентин.
Тьфу ты! Игорь с досады чуть не сплюнул. Ну вот зачем ему имя да фамилия — пустой звук…
— А где живет?
— А вон за тем домом, такая же хрущевка, — и она все растолковала про подъезд, этаж и квартиру.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Игорь. — Спасибо…Ну, пойдем, — это Виктору.
Когда отошли метров на двадцать, Виктор спросил:
— Думаешь, тот самый?
Игорь пожал плечами:
— Что-то в этом есть… Я своей интуиции доверяю. Да и в любом случае проверить надо.
Что верно, то верно. Андреев молча согласился. Лишь подумал: в подъезде наверняка домофон, придется этого калеку-богомольца вызванивать, втолковывать, что к чему…
Но переживал он зря, ибо стоило повернуть за угол, пойти вдоль линии подъездов, как близ второго они увидали пожилого лысого мужчину в инвалидной коляске.
Он внимательно читал какую-то толстую книгу.
— Похоже, подниматься не надо, — сказал Виктор.
Игорь кивнул. По мере приближения он всматривался в инвалида, но тот склонился над книгой, видна была только лысина… нет, не разобрать! Игорь ощутил, как сильно стало биться его сердце, как сухо стало во рту… вот они все ближе, ближе, звучат их шаги, и тот не может не слышать, а простое человеческое любопытство…
Сработало. Человек в кресле поднял голову.
Сердце Игоря на миг встало — и тут же ликующе взмыло ввысь.
Да! Да! Да! Это он.
Немо. Сумерки
Свет сквозь тонированные стекла «мерседеса» пробивался меньше чем наполовину, в салоне царил прохладный полумрак. Бесшумно работал кондиционер.
Вышколенный водитель вел тяжелый лимузин так, что казалось, он плывет по водной глади. С заднего дивана единственный пассажир тускло смотрел на случайных людей, идущих по улицам, толпящихся на остановках, сидящих в своих авто, спешащих куда-то…
«Немочь» — привязалось, назойливо царапало слово, и он сам не знал, про кого это он: про тех людишек или про себя.
Глаза бы не смотрели, но закрыть их… Не то чтобы он боялся, нет. Просто не хотел. Он стал смотреть на полупрофиль водителя, на его руки, держащие руль, манжеты с серебряными запонками. Тот как сидел роботом, так и сидел, однако хозяину стало чудиться, что в руках, затылке, скуле явилось напряжение — слуга ощутил неподвижный взгляд сзади.
Хозяин упорно смотрел, водитель вел — и при всем желании нельзя было усмотреть в его работе ни проблеска волнения. Но вельможному пассажиру все мерещилось что-то… а может, и перестало уже, просто невидящий взгляд остановился на какой-то точке, где ему было сравнительно спокойно, зацепился за нее, как пловец-неудачник за буй, — и так до конца пути.
Лимузин причалил к парадному входу огромного бизнес-центра. Хозяин вроде как очнулся, отвел взгляд от шофера и, ни слова не сказав, вышел вон.
Поднялся в офис. Войдя в приемную, краем глаза увидел, как вскочили чуть ли не по стойке «смирно» секретарша и референт. Но он даже не взглянул на них, шагнул в кабинет, плотно закрыл дверь за собой.
Минут пять он бездумно сидел в кресле. Странное дело: и здесь казалось сумрачно, будто некая неясная тень протянулась вслед за ним в кабинет, растеклась, затемнила пространство… Он начал было думать над этим, но вовремя спохватился и отбросил ненужные мысли. Нажал кнопку вызова.
— Да! — поспешный голос секретарши.
— Пусть войдет.
В кабинет просочился референт. Это был стандартный утренний доклад.
— Излагайте, — велел хозяин.
Референт понес привычную техническую скороговорку о курсах акций, голубых фишках, зеленых и красных зонах… Доложил о самых, вероятно, перспективных на текущий момент ценных бумагах, которые, по его мнению, стоит приобретать… На этом первая часть доклада закончилась.
Вторая касалась обзора СМИ, и она пошла веселее. Докладчик бойко сыпал фразами типа: «проанализировав сообщения новостных агентств»… «по данным интернет-ресурсов»… и все это завершилось бодрым выводом: обстановка стабильная.
Сказав так, референт невольно приосанился.
Хозяин же, слушая все это, скучно думал, что зря он держит этого бездельника на таком окладе, выгнать бы его поганой метлой, да ко всем чертям… но почему-то никакой решимости, никакого прилива сил не ощущал. Ну, зря проедается. Ну, не стоит того, что в него вложено. Ну и?..
Неизвестно, угадал ли адъютант эти мысли, совпало ли так, но только он внезапно заерзал на стуле и выдал:
— Да, кстати. Проскользнула информация… не знаю, будет ли вам интересно или нет… — И выжидающе умолк.
Хозяин без улыбки разлепил губы:
— Начал — закончи. Вы знаете это правило.
— Да, конечно, — заторопился подчиненный. — Помните сообщения о проекте путешествий во времени, в Сколкове?.. Так вот, в Интернете я вдруг нахожу, что… э-э… наш общий друг… ну, вы понимаете, о ком я… Якобы он намерен принять в этом участие. Отправиться в прошлое, благо средства позволяют. Не знаю, насколько это реально, но внимания стоит, как вы считаете? Я…
— Довольно, — прервал тот. — Вы свободны.
— Да, шеф. Я только…
— Ступайте.
Трое на перепутье
Инвалид тускло и печально взглянул на подошедших.
