Зал, открывшийся перед нами, поражал контрастом с только что виденным. Прежде всего, здесь сиял яркий свет. Будто даже солнечный. Но конечно, это было не солнце, а огромные старинные светильники под потолком, на них даже смотреть было невозможно, так они сияли, заливая весь зал потоками, водопадами света. Стены здесь были полностью, без единого просвета, увиты зеленью. И в зелени — фрукты, самые разнообразные, горы, каскады фруктов и ягод, от хорошо знакомых яблок и ришоки до совершенно непонятных и диковинных. Не знаю уж, что за генные инженеры тут поработали, заставив обычное, похожее на вьющийся виноград, растение, приносить все виды существующих в Галактике плодов, от крошечных солоноватых эрдинок до гигантских арбузов, кое-где полосатыми шарами лежащих на полу. Мы невольно остановились.
— Слушай, Ильт, может, пожрем?
Последний раз нас кормили вчера вечером. Конечно, не помешало бы… тем более — такое! И пить хочется. Куда торопиться — все равно, скорее всего, нас убьют. На тот свет всегда успеем. Я торопливо сорвала горсть ягод, напоминающих желтоватый виноград (они оказались кисло-сладкими, очень вкусными), Ильт ножом разрезал огромный арбуз. Мы ели с огромной скоростью, вгрызаясь в мякоть, даже Лили снизошла — сорвала что-то вроде банана и аккуратно кушала. Я подумала вдруг, что моя участь все же была лучше, чем у людей-муравьев… как можно заставить людей так жить?
Все так же. Наркотики, наказания… Наверняка есть уровни и похуже. Я повернулась к Лили.
— Интересно, эти люди-муравьи… их тоже психологи обследовали?
— Думаю, да, — сказала Лили, — почему ты так удивляешься? Есть огромное количество людей, склонных именно к такой жизни.
Я хотела возмутиться, но сдержалась. Это же Лили — чего ей объяснять?
— Все-таки потрясающая фантазия у этого типа, — заметил Ильт, — впрочем, не удивительно, он ведь и сам наркоман. Хотя и не сэнтак, конечно, употребляет, а что-то полегче, для долгожителей.
— Точно, — сказала я, — просто воплощает все свои наркотические фантазии. Почему бы и нет? Романтик, змей… И этот муравейник, наверное, еще не худшее. Может, он еще и настоящую преисподнюю воплотил в жизнь — представляете, огромный зал, а там огонь горит и вечные пытки… — я вдруг осеклась, глянув на Лили. Она сильно побледнела, кожура фрукта выпала из ее руки. Казалось, она сейчас сознание потеряет. Адоне, неужели ей в таком месте довелось побывать?! Неужели я не ошиблась?
— Да, — почти прошептала Лили, — и такое место есть… — вдруг взгляд ее затвердел, — но ведь есть люди… есть разные мазохисты…
— Все ясно с тобой, — мне даже бить ее не хотелось.
— Мир многолик, — сказала Лили, — в нем есть светлое и темное, есть люди, тянущиеся к светлому и прекрасному, есть — предпочитающие тьму. Хозяин всего лишь определяет стремления каждого человека и назначает ему подобающее место… и на этом своем месте каждый — счастлив… да, я тоже не могла в это поверить! Но… это правда.
— Что-то я большого счастья на плантации не заметила…
— Ты просто не интересовалась окружающими тебя людьми, судишь о них по себе, — сказала Лили, — а сама ты… ты не способна принять милость Хозяина. Не захотела. Это твой выбор. Он все равно предложил тебе неплохую возможность, ты могла бы жить в клетке, чувствуя внутреннее сопротивление и ненависть, которые тебе так милы, но не причиняя никому вреда. Но ты и ее отвергла.
Я ошеломленно молчала. А ведь возразить нечего. Лили права — со своей точки зрения. С чего я взяла, что люди на плантации несчастливы? А может, они предназначены для такой вот простой крестьянской работы, им это нравится? Не говоря уже о сэнтаке. Да, у нас считалось, что наркотики — зло, но может быть, это всего лишь зашоренность сознания? Бина… маленькая Бина, да, она очень страдала. Но не повезло лишь некоторым детям, имевшим несчастье родиться на плантации, а вот остальным…
Она совсем запутала меня. Но вместе с тем внутри нарастала какая-то здоровая злость, хотелось просто двинуть Лили по башке, ногой в живот, чтобы она заткнулась, но ведь так не принято заканчивать диспуты… не цивилизованно как-то. А возразить мне было просто нечего. Вдруг Ильт подошел к Лили, вгляделся ей в лицо. Положил на плечо руку (отчего у меня внутри все перевернулось, но я промолчала).
— Бедная девочка, — сказал он с сочувствием, — как же они сломали тебя… как запутали… Ты уже не веришь, что есть солнце, есть истина, есть свобода. Ты забыла об этом, просто забыла. Ты думаешь, что кто-то имеет право решать за человека, как ему жить, что кто-то из людей, пусть даже психологов, может быть настолько прозорливым, чтобы полностью постичь суть другой личности. Да не бывает так, потому что каждая личность многопланова. Сексуальные мечты — это еще не вся личность, желание подчиняться никогда не бывает абсолютным, каждый раб в душе носит и властелина, и просто свободную личность… Если ты любишь воду, не значит, что в твоей душе нет места для огня. Лили, поверь мне, Господь создал людей свободными… свободными, понимаешь? И не людям это менять. Даже и не сагонам. Но уж не людям — это точно.
Он смотрел Лили в глаза. И моя злость почему-то тоже проходила. И ревности никакой не было. Ильт был прав, абсолютно прав, откуда вот только он все это знает? Вроде не намного старше меня… Он молчал, и Лили тоже молчала. Потом он отошел в сторону. Сказал негромко.
— Интересно, господин Немисс уже прибыл на Нейаму?
— А ты что, его знаешь? — мигом переключилась я.
— Еще бы! По величине это вторая звезда Глостии. Правда, у него земель своих мало, но зато есть отличный флот. Кораблик у него — перестроенный квиринский средний крейсер — такой, что Аригайртовский ему в подметки не годится. Спокойно выдержит бой с любой сконовской базой… Страсть у этого Немисса к военным игрушкам.
— Хорошо бы его корабль захватить…- заметила я.
— Ну, пока хорошо бы отсюда выбраться. Да и не знаю, на чем Немисс прилетел. Хотя эскорт у него обязательно есть. Ладно, девчонки, что делать-то будем?
«Девчонки» — меня снова ужалило. Похоже, он уже решил, что Лили на нашей стороне. А может, у них на Квирине многоженство? Вроде нет, это на Олдеране что-то такое… Неужели эта лилейная красавица ему так мила? Тьфу ты, ну о чем я думаю?
Ильт будто прочитал мои мысли. Вдруг подошел ко мне, обнял за плечи.
— Устала, Синь?
— Да, есть маленько, — счастливо промурлыкала я.
— Если дальше так блуждать, — размышлял Ильт, — мы сильно рискуем… Надо какую-то закономерность найти. Вверх надо двигаться, вот что. Любым путем — вверх. Зря меня вниз потянуло.
— Может, из этого лабиринта вообще выхода нет. Не зря, — возразила я.
