Джерри поежился:
— А как же… я имею в виду боеприпасы и все такое?
— Всё сделают, не волнуйтесь. Чем, кстати, стреляет этот ваш «стен»?
— Точно не знаю. Пулями, кажется. Там еще такой рожок торчал, патронов на двадцать…
— О Святой Предел! Да в пяти шагах вы оба превратитесь в фарш! Хотя нет, вру. Только вы. Я не слишком уважаю моего высокопоставленного кузена, но реакция и рефлексы у него лучшие на всей планете. И Первым Синьором он сделался отнюдь не за красивые глазки!
— Эй! Раз уж вы все равно там сидите, налейте и мне пожалуйста, — попросила Элен. — Только сразу в фужер. Ненавижу рюмки!
Военный совет они решили провести за тем самым столом, который всего полчаса назад служил полем для рулетки. Изуродованное колесо, с корнем выдранное Хорстеном, так и осталось стоять на полу прислоненным к ножке стола. Туда же Зорро смахнул разбросанные пластиковые фишки и прочие атрибуты. Они расставили стулья и расселись вокруг — все, кроме Элен, отказавшейся покидать свое уютное гнездышко в огромном кресле Первого Синьора.
Как-то само собой получилось, что Чезаре Маркони отныне воспринимался всеми как пятый член группы, хотя полностью доверять ему было, пожалуй, рановато.
— Что такое «секция джи»? — обратился он к Хорстену. — Мой друг Бульшан накануне роковой для него дуэли — кстати говоря, он был спровоцирован самым подлым образом! — признался мне в принадлежности к этой организации. Еще он сказал, что в случае его гибели кого-то непременно пришлют на замену. Поэтому я и пошел на контакт с вами. Вначале я сомневался, но вы были единственными, кто прибыл на Фьоренцу с Земли после того, как его убили.
Доктор изучающе посмотрел на фьорентийца и дипломатично ответил:
— Что касается Фьоренцы, у нашей службы только одна задача: помочь ей вернуться на прогрессивный путь развития.
— Что ж, это меня устраивает.
— Мне кажется, я уже знаю ответ, — раздался из глубины кресла тоненький голосок Элен, — но вы все же удовлетворите мое детское любопытство, мистер Великий Маркони. Если вы такой уж поборник прогресса, что вы делаете в рядах энгелистов?
— Мне тоже кажется, что я уже знаю ответ, — с ухмылкой парировал Маркони, — но все же рассейте мои сомнения до конца, синьорина. Вы ведь не ребенок, а взрослая женщина, верно?
Элен одобрительно хмыкнула:
— Верно. Чего никак не скажешь о некоторых из моих коллег, — кивнула она на потупившихся под ее уничтожающим взглядом Джерри и Зорро. — Теперь ваша очередь. Что вы делаете в рядах энгелистов?
— А нет никаких рядов, — грустно усмехнулся фьорентиец. — Энгелисты — это я!
— Святой Предел! — нахмурился доктор Хорстен. — Что вы хотите этим сказать?
— Неужели до тебя еще не дошло? — разозлилась Элен. — Наш друг открытым текстом говорит, что на этой чокнутой планете нет никаких энгелистов! Нет и никогда не было! — Она, поразмыслив, умолкла, потом добавила: — Хотела сказать, что и не будет, но пока воздержусь.
— У меня уже голова кругом идет, — пожаловался Зорро. — Как это, нет энгелистов? Зачем же нас тогда посылали сюда, инструктировали…
— Захлопни варежку, любовничек, — посоветовала Элен, — и слушай сюда. Это фальшивка, понял? Те, кто стоит у власти в этом идиотском мире, устроили здесь типичное полицейское государство, умело закамуфлировав его под демократическое и отменив все гражданские права и свободы под предлогом борьбы с подрывными элементами. Которых, как оказалось, вовсе не существует. Нельзя сказать, что это первый случай охоты на ведьм в отсутствие таковых, но прецедентов подобного масштаба история еще не знала.
— Выходит, армия, полиция и секретные службы Фьоренцы в поте лица гоняются за призраками? — уточнил Джерри. — Откуда же тогда взялась прокламация, которую нам показывал майор Верона?
— Несомненно, ее напечатали сами секретные службы, — ответил доктор. — Я сразу почувствовал неладное, как только начал читать этот бред. Нет, коллеги, Элен права! Еще в Древнем Риме правители руководствовались принципом: хочешь избежать бунта дома — сделай так, чтобы взбунтовались соседи. А правители Фьоренцы, за неимением соседей, придумали энгелистов и призывают к сплочению всей нации в борьбе против них, хотя на деле все это затеяно лишь для того, чтобы самим удержаться у власти. В тайну посвящены, я думаю, всего несколько человек на самом верху. Все остальные искренне уверены в реальности угрозы со стороны подпольщиков — вспомните хотя бы того полковника из Министерства антиподрывной деятельности, которого мы с Элен допрашивали.
— Больше всего меня убивает, — проворчал Зорро, — что здешняя верхушка, кого ни возьми, от Первого Синьора до Десятого, — сплошь жулики и мошенники, к тому же не слишком искусные!
— Типичная ошибка среднего обывателя, — нравоучительно заметил ученый, — состоит в том, что он не в состоянии себе представить, насколько некомпетентными могут быть люди, находящиеся у власти. И тезис этот, уверяю вас, справедлив для любой исторической эпохи и общественно-экономической формации. Возьмем, к примеру, первых римских императоров, правивших после действительно великих Цезаря и Октавиана Августа. Тиберий и Калигула, Клавдий и Нерон… Сексуальные извращенцы, садисты, массовые убийцы, развратники, дегенераты… Калигула — тот вообще безумец! Нерон — последний из линии Юлиев — приказал сжечь Рим и наслаждался зрелищем пожара, слагая вирши, а когда толпа собралась его линчевать, покончил самоубийством. И это не единственный пример.
История пестрит ими. Но представьте себе простого римского центуриона, честно несущего службу где-нибудь на парфянской границе. Предположим, ему говорят, что его божественный император в Риме погряз в разврате, спит с собственной матерью, двух своих сестер отправил заниматься проституцией и заставил Сенат избрать консулом своего любимого коня. Поверит центурион, как вы думаете? Да ни за что и никогда! То же самое происходило и в позднейшие времена. Разве мог поверить добропорядочный британец начала девятнадцатого столетия в сумасшествие своего обожаемого монарха короля Георга? Или средний американец двадцатого — в хронический алкоголизм и нестандартные сексуальные наклонности некоторых из им же избранных президентов?
— Я понимаю, док, что некомпетентных властителей хватало во все времена, особенно если они получали свой пост по наследству, — сказал Джерри. — Да и при демократических выборах частенько бывает, что избиратели клюют на фотогеничную внешность, хорошо подвешенный язык и прочие трюки из арсенала политиков. Но то, что творится здесь — не только в правительстве, но и на всей планете, — иначе как фарсом и не назовешь!
