— Не совсем то, чего я ожидал, — сказал Бендер, остолбенело глядя на останки (приостановиться рядом с ними я ему не позволил).
— А чего ты ожидал?
— Если честно — не знаю, — сознался он.
— Ну, в таком случае как же это может быть не тем, чего ты ожидал? — резонно спросил я и приказал МозгоДругу переключиться на связь с Виверос.
«Мы спустились».
«Валяй сюда, — приказала она и направила мне схему с указанием своего местоположения. — И притащи Бендера. Ты не поверишь, пока не увидишь сам».
И как только я получил это сообщение, услышал сквозь грохот спорадически вспыхивающей перестрелки и редкие взрывы гранат басовитый гортанный речитатив, разносившийся эхом по правительственному центру.
— Именно об этом я и говорил, — почти радостно заявил Бендер, когда мы свернули за последний угол и начали спускаться к большому, вероятно естественному, амфитеатру. Там собрались сотни вхайдиан; все они пели и размахивали лапами, в которых держали какие-то дубинки. Все скопище было окружено цепочкой солдат ССК. Если бы они открыли огонь, спрятаться не удалось бы никому из поющих. Я снова включил перевод, но на сей раз ничего не получил: то ли песнопения не имели осмысленного текста, то ли для них использовался какой-то диалект вхайдианского языка, еще не известный нашим лингвистам.
Я разглядел Виверос и подошел к ней.
— Что здесь происходит? — спросил я, перекрикивая шум.
— Я знаю столько же, сколько и ты, Перри, — крикнула она в ответ. — Я только зритель. — Она кивнула налево; там стояли лейтенант Кейес и еще несколько офицеров. — Они пытаются решить, что нам следует делать.
— Почему никто не стрелял? — спросил Бендер.
— Потому что они не стреляли в нас, — ответила Виверос. — Мы получили приказ: не стрелять в гражданское население, если не возникнет такой необходимости. А они, похоже, и есть гражданское население. Они все с дубинками, нам они ими не угрожали; только поют и размахивают ими. Значит, убивать их нет необходимости. Я думаю, что это должно тебя порадовать, Бендер.
— Это чрезвычайно радует меня, — Бендер указал в сторону толпы. Все происходившее явно глубоко очаровало его. — Видите, кто руководит церемонией. Это фьюи, религиозный лидер. Он занимает чрезвычайно высокое положение в своем народе. Наверно, он и сочинил это самое песнопение. Кто-нибудь разобрался с содержанием?
— Нет, — ответила Виверос. — Они используют незнакомый нам язык.
Бендер шагнул вперед.
— Это молебствие о мире, — сказал он. — Не что иное. Они не могут не знать, что мы сделали с их планетой. Они видят, что мы делаем с их городом. Любой народ, испытавший такую ужасную участь, должен слезно молить о прекращении ужасов.
— Каким же дерьмом набита твоя башка! — рявкнула Виверос. — Ты ведь даже представления не имеешь, о чем они поют. Они могут петь о том, как будут отрывать нам головы и мочиться на обрубки шей. Они могут молиться об упокоении своих мертвых. Они могут, черт возьми, читать таким вот образом список продуктов из бакалейного магазина. Мы не знаем. И ты не знаешь.
— Вы не правы, — ответил Бендер. — На протяжении пятидесяти лет я был в первых рядах борцов за мир на Земле. Я знаю, когда люди готовы к миру. Я знаю, когда они с радостью примут мирные предложения.
Он указал на поющих вхайдиан:
— Эти люди готовы, Виверос. Я чувствую это. И я сейчас докажу это вам.
Бендер положил наземь свою МЦ и направился к амфитеатру.
— Черт тебя возьми, Бендер! — заорала Виверос. — Немедленно вернись! Это приказ!
— Я больше не служака, который «только исполняет приказы», капрал! — так же громко проорал в ответ Бендер и перешел на бег.
— Стой, кретин! — крикнула Виверос и бросилась за ним. Я попытался схватить ее за руку, но не успел.
Теперь уже и лейтенант Кейес, и другие офицеры оглянулись на шум и увидели, что Бендер бежит к скопищу вхайдиан, а за ним гонится Виверос. Кейес раскрыл рот, Виверос внезапно остановилась. По всей вероятности, Кейес и выкрикнул команду, и передал ее через МозгоДруга. Возможно, он приказал остановиться и Бендеру, но тот проигнорировал команду и все ближе подбегал к вхайдианам.
В конце концов Бендер остановился на краю амфитеатра и некоторое время стоял там неподвижно. Затем фьюи, дирижировавший песнопением, заметил одинокого человека неподалеку от его паствы и умолк. Конгрегация сразу растерялась: еще с минуту вхай-диане бормотали что-то невнятное, а потом тоже заметили Бендера и повернулись к нему.
Наступил тот самый момент, о котором Бендер мечтал. Несомненно, рядовой посол-сенатор-госсекретарь потратил секунды, прошедшие между его появлением перед вхайдианами и мгновением, когда они обратили на него внимание, на подготовку речи и перевод ее на вхайдианский язык. Потому что заговорил он именно на их языке и, похоже, у него получилось совсем неплохо.
— Дорогие братья и сестры, к вам обращаюсь я, — произнес он своим хорошо поставленным голосом политика, держа руки на уровне груди и полуразвернув ладони к себе. — Мои друзья, мои товарищи всей душой стремятся установить с вами мир…
Видеозапись показала, что менее чем за секунду в тело Бендера вонзилось около сорока тысяч крошечных, похожих на швейные иголки снарядов, именуемых на вхайдианском языке авдгурами. Они были выпущены из дубинок. Такая дубинка, как оказалось, представляла собой традиционное метательное оружие, изготовленное из священного для вхайдиан дерева. Бендер буквально растаял, потому что авдгуры пробивали его комбинезон и глубоко входили в тело, кромсая плоть на крохотные кусочки. Позднее все сошлись на том, что это была одна из самых интересных смертей, какие нам довелось увидеть своими глазами.
Тело Бендера окуталось туманным облачком и разлетелось на кусочки. Тогда солдаты ССК открыли огонь по амфитеатру. Это была самая натуральная бойня: ни одному вхайдианину не удалось удрать, не удалось убить или ранить кого-либо из солдат ССК, так что единственной нашей потерей оказался Бендер. Все было кончено менее чем за минуту.
Виверос дождалась приказа о прекращении огня, подошла к луже, оставшейся на том месте, где только что стоял Бендер, и вдруг начала остервенело топать по ней ногами.
— Ну что, получил свой мир?! — раз за разом выкрикивала она, не замечая (а может быть, как раз замечая), что жижа, оставшаяся от Бендера, забрызгала ее выше колен.
— Знаешь, Бендер был прав, — сказала Виверос, когда мы возвращались на «Модесто».
— В чем? — спросил я.
— В том, что ССК используют слишком оперативно и слишком часто, — ответила Виверос. — В том, что воевать куда проще, чем вести переговоры. — Она махнула рукой себе за спину, туда, где осталась родная планета вхайдиан. — Понимаешь ли, нам не следовало этого делать: вышвыривать этих сучьих детей, этих бедняг из космоса и загонять на планетку, где они проведут несколько десятков лет в нищете и голоде. Мы сегодня не убивали гражданских, не считая, конечно, тех, которые разделались с Бендером. Но им придется чертовски долго умирать от болезней и убивать друг друга во внутренних раздорах просто потому, что они не смогут заняться чем-нибудь другим. Это не что иное, как геноцид. Мы воспринимаем случившееся достаточно легко просто потому, что, когда беда развернется во всем масштабе, мы давно уже будем на другом краю вселенной.
